Последний дозор - Сергей Лукьяненко

Девочка развернулась и выбежала из столовой. Вампиры проводили ее задумчивыми взглядами.

— Зря ты так сурово, — сказал я. — Она вчера бросилась под пули, чтобы спасти меня.

Семен подхватил с тарелки кусок колбасы, прожевал. Вздохнул:

— Сплошная соя… Что под пули бросилась — это хорошо. А что учительницу травила?

— Это плохо, — мрачно сказал я.

В ожидавшее нас такси мы погрузились вместе с завернутым в халат роботом-стрелком. Металлическая тренога торчала наружу, но нас это не слишком смущало.

Водитель был человеком. Похоже, в эдинбургском Дозоре куда шире использовали труд наемных людей, чем это принято у нас. Мы быстро выехали из туристического центра и покатили куда-то в сторону залива.

— Спасибо, что вызвал, — сказал Семен, с нескрываемым удовольствием глядя в окно. — Я уж засиделся в Москве… Рассказывай, что тут происходит?

Я начал рассказывать. Вначале Семен слушал со снисходительным интересом старого опытного бойца, которому салага-новобранец пересказывает какие-то ужасы. Потом посерьезнел.

— Антоха, а ты уверен? Насчет того, что Сила туда стекает?

— Попросить шофера вернуться, проехать мимо «Подземелий»?

Семен вздохнул. Покачал головой. И коротко произнес:

— Схрон.

— То есть?

— Тайник. Там спрятано что-то очень важное.

— Семен, я все-таки не пойму…

— Антон, представь себе, что ты очень-очень сильный маг. И можешь, к примеру, ходить на пятый уровень Сумрака.

— Не могу.

— Представить?

— Ходить не могу. Представить — запросто.

— Ну так представь. Можешь ты ходить так глубоко, как никто из известных тебе Иных. Потребовалось вдруг тебе спрятать что-то очень ценное. Магический артефакт, мощное заклинание… да хоть бы и мешок с золотом. Что делать? В землю зарыть? Найдут. Особенно если ты прячешь магическую вещь, она ведь вокруг себя возмущения в Силе создает, как ты ее ни закрывай. Тогда ты берешь эту штуку, уходишь глубоко в Сумрак…

— И оставляю ее там. Допустим, на пятом слое. — Я кивнул. — Но предмет из нашего мира будет выталкивать обратно…

— Вот для этого тебе и нужен постоянный приток Силы. Ну… будто ты плавучий предмет на дно ванны поместил. Сам по себе он всплывет. А вот если его сверху будет прижимать поток воды…

— Понял я, Семен.

— У тебя идеи есть, кто и что там спрятал?

— Есть, — признался я. — Только вначале я спрошу об этом Фому.

В кармане опять зазвенел телефон. Ну что за наказание…

— Да? — не глядя на экран, сказал я.

— Антон, это Гесер.

Голос у шефа был какой-то странный. Будто бы растерянный.

— Слушаю.

— Я поговорил с Фомой… он обещал быть с тобой откровенным. И с Семеном, уж если на то пошло…

— Спасибо, Борис Игнатьевич.

— Антон… — Гесер помолчал. — Тут еще одно… Покопались мы в прошлом Виктора Прохорова. И кое-что нашли.

— Ну? — Я уже понял, что ничего хорошего ожидать не приходится.

— Тебе его фотография не показалась знакомой?

— Обычный парень. Рожа московская, среднестатистическая. — Я поймал себя на том, что начинаю грубить, как всегда в минуты волнения. — В любом институте таких парней… каждый второй.

— Попробуй представить Виктора помоложе. Юношей, подростком…

Я честно попробовал. И ответил:

— Получится московский среднестатистический школьник. В каждой школе таких…

— А ведь ты его скорее всего видел, Антон. И неоднократно. Он учился в одном классе с твоим бывшим соседом, Костей Саушкиным. Был его хорошим приятелем, можно сказать — другом. Наверняка частенько забегал к нему домой. Думаю, порой натыкался на тебя, размахивая портфелем и хохоча без всякой причины.

— Не может быть… — прошептал я. Слова Гесера меня настолько ошарашили, что я даже не удивился небывалой красочности его рассказа. Размахивая портфелем и хохоча? Да легко. Если в твоем подъезде живут дети, ты обязательно натыкаешься на их портфели, слышишь смех и наступаешь на комочки жевательной резинки. Кто же при этом запоминает лица…

— Антон, это правда. Единственным знакомым вампиром у Виктора был Костя Саушкин.

— Гесер, но Костя погиб![7]

— Да, я знаю, — сказал Гесер. — Или, точнее, мы так считали.

— Он не мог спастись, — сказал я. — Никак не мог. Триста километров от Земли. Там нет Силы. Он сгорел в атмосфере. Он сгорел, понимаешь, Гесер? Сгорел!

— Не ори, — спокойно попросил Гесер. — Да, сгорел. Мы вели скафандр радарами до самого конца. Но мы не знаем, Антон, был ли Костя Саушкин в этом скафандре. Высота была уже совсем другой. Надо думать. Надо считать.

Он отключился. Я посмотрел на Семена — тот печально покачал головой:

— Антон, я услышал.

— Ну?

— Не видел труп — не спеши хоронить.

Фома Лермонт жил в пригороде. В тихом и недешевом районе уютных коттеджей и ухоженных садиков. В саду он нас и встретил. Глава эдинбургского Ночного Дозора сидел в деревянной беседке, увитой плющом, и раскладывал на поцарапанном журнальном столике пасьянс. В мятых серых брюках и трикотажной рубашке-поло он выглядел мирным гражданином предпенсионного возраста. Еще бы кучу внуков-внучек вокруг — и получится пожилой глава большого семейства. При нашем появлении Лермонт вежливо привстал, поздоровался со мной и Семеном, после чего сгреб карты в кучу, пробормотав:

— Не выходит…

— Фома, мне кажется, что пора поговорить начистоту. — Я покосился на Семена. — Вы не против, если мой коллега будет присутствовать?

— Не против. Гесер за него поручился.

— Фома, сегодня со мной говорил Завулон из московского Дневного Дозора.

— Я знаю, кто такой Завулон.

— Он сказал… он просил узнать у вас… давно ли вы навещали соседа по могиле.

— Сегодня ночью, — тихо ответил Лермонт.

— И Гесер… он спрашивал про Руну. Руну Мерлина.

— Руны в могиле нет, — ответил Лермонт. Перевел взгляд на Семена. Спросил: — Что ты знаешь о Мерлине?

— Был такой маг. — Семен почесал в затылке. — Великий Светлый маг. Очень давно.

Лермонт посмотрел на меня. Спросил:

— А ты?

— А я думал, что Мерлин — мифологический персонаж, — честно ответил я.

— Вы оба в чем-то правы. — Лермонт улыбнулся. — Великий Светлый маг Мерлин — это и впрямь мифологический персонаж. Настоящий Мерлин был… менее приятным. Да, конечно, он помог маленькому Артуру вытащить меч из камня и стать королем. Хотя никаких прав на престол у Артура не было… между нами говоря. Мерлин не был убежденным злодеем. Он просто добивался своих целей любыми средствами. Надо возвести на престол короля, который будет его слушаться? Возведем. Надо, чтобы король внушал подданным уважение и любовь? Конечно, надо, зачем лишние проблемы! Воспитаем короля благородным и возвышенным. Пусть у короля будут свои, королевские игрушки… красивый круглый стол и отважные рыцари. А вы знаете, что гибель Артура от рук ребенка, родившегося в определенный день, была предсказана еще до рождения Мордреда? И знаете, что сделал благородный Артур?