Цейтнот. Том 1 (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Единственное — решил не ломать себе голову касательно подарка, а купить пару бутылок марочного портвейна в ближайшей винной лавке. Но первым делом заглянул в кассу и выстоял небольшую очередь за получкой, потом посетил почтовое отделение и отправил домой семьдесят пять рублей. И оклад сам по себе немаленький, и доплаты идут, могу себе позволить. Даже откладывать немного получается, жаловаться грех.

Часть первая. Глава 4/3

Улица Коммунаров располагалась в нескольких кварталах от института, так что я без особого риска опоздать сделал крюк до квартиры, где принарядился в свой парадно-выходной костюм, пошитый на заказ у хорошего мастера, и надраил туфли, а заодно переложил бутылки из портфеля в бумажный пакет.

В итоге, как и собирался, прибыл на место с вполне приличным запасом времени, только вот район оказался не из простых и присматривали за порядком там не мои бывшие коллеги по комендатуре и не постовые, а некие господа в штатском, которые и здешним обитателям глаза видом формы не мозолили, и пришлым свой род деятельности раньше времени не афишировали.

Меня взяли в оборот прямо на перекрёстке. Честно говоря, высматривая нужный дом я чуток отвлёкся и в первый момент подумал, будто пара прилично одетых молодых людей намеревается справиться о времени или тому подобной ерунде, но попросили они предъявить документы. А ещё со всем почтением поинтересовались целью визита, и я такого внимания к своей скромной персоне отнюдь не оценил.

Ну серьёзно! Одет более чем просто прилично, трезв и выбрит, ещё и внутренний потенциал не удерживаю — так какого лешего ко мне прицепились?

— А вы, собственно, кем будете, господа хорошие? — поинтересовался я в свою очередь, не став доставать студенческий билет. — Представьтесь по всей форме, будьте так любезны.

Требование это «господ хороших» в восторг отнюдь не привело, они его попросту проигнорировали, продолжив настаивать на своём. Я послал их к чёртовой бабушке, они туда идти не пожелали, и следующие пять минут ушли на словесную перепалку. Впрочем, собачились мои оппоненты без особого энтузиазма и явно лишь отбывали номер в ожидании подкрепления, коим стал вывернувший с соседней улицы вездеход комендатуры.

Тут уж я валять ваньку не стал и предъявил студенческий билет. Сержант передал его для проверки подчинённому и спросил:

— Куда направляетесь?

Я хмыкнул.

— Это именно то, что вас сейчас интересует?

Командир патруля нахмурился.

— Отвечайте на вопрос!

— На колу мочало, начинай сначала… — вздохнул я, поставил пакет с бутылками под ноги, достал карандаш с блокнотом и демонстративно записал бортовой номер автомобиля. — Сержант, вы точно уверены, что действуете в полном соответствии с протоколом?

В этот момент ефрейтор вернул командиру мой студенческий билет, шепнув ему при этом что-то на ухо, и сержант явственным образом переменился в лице.

— Ваши документы, господа, — обратился он к моим визави.

Те озадаченно переглянулись, но достали и раскрыли красные корочки. Ну и я не преминул в них заглянуть, заметил аббревиатуру ВОХР и ухмыльнулся:

— Госслужащие, значит? На будущее, господа: прежде чем приставать к людям, вы обязаны предъявить служебные удостоверения и представиться. Так, сержант?

— Так, — нехотя подтвердил командир патруля, возвращая мне студенческий билет, и будто через силу добавил: — Господин старшина…

На тон я внимания не обратил, ибо ситуация была весьма и весьма неоднозначной. С обычным старшиной сейчас бы и вовсе церемониться не стали, это просто особый дивизион на особом же счету. Но если продолжу и дальше права качать, ничем хорошим для меня столь неосмотрительное поведение не закончится.

— Сержант, вы бы провели разъяснительную беседу, — попросил я, поднял пакет с бутылками и потопал дальше, шаря взглядом по фасадам выстроившихся рядком едва ли не впритирку друг к другу трёх— и четырёхэтажных зданий.

На крыльце дома за номером восемь курил вахтёр, я поднялся к нему и пояснил:

— К Ригелю.

Усатый мужик средних лет, внешне ничем не примечательный, только с каким-то очень уж цепким взглядом, указал папиросой в небо.

— На самый верх.

«Самым верхом» оказался не четвёртый этаж, а мансарда, но поразило меня не это, а размеры просторного помещения с наклонными боковыми стенами — одна только гостиная превосходила площадью две, а то и три наших с Нигилистом квартиры.

— Петя! — всплеснул руками мой бывший одноклассник, стоило только пройти в распахнутую настежь дверь. — Заходи!

Играл граммофон, три парочки танцевали, ещё с полдюжины молодых людей курили и пили вино. Лев, который добавил яркости своему наряду цветастым шейным платком, чувствовал себя в этой суете как рыба в воде, а вот я несколько даже растерялся.

— Бутылки ставь на стол, — указал Лев и отвлёкся на новых гостей.

Журнальный столик и без того уже был заставлен разнокалиберными ёмкостями с цветастыми этикетками, я разместил там содержимое своего пакета и огляделся. Поначалу немного даже растерялся из-за непривычной обстановки, но почти сразу решил, что та от студенческих посиделок не очень-то и отличается. К слову, большая часть гостей именно студентами и была. Почти всех встречал на кафедре Палинского, когда в своё время захаживал туда за материалами для Льва.

Да и квартира оказалась не такой уж огромной. Если гостиная и в самом деле отличалась немалыми размерами, то две спальни были самыми обычными, а кухни не имелось вовсе. Ещё и удобства располагались этажом ниже. Опять же Лев здесь не один жить будет, его точно к кому-то подселили.

Новый сосед моего бывшего одноклассника подошёл, когда я повышением давления вытолкнул пробку из бутылки портвейна и озирался в поисках стакана.

— Юрий, — протянул мне руку молодой человек лет двадцати пяти в надетом поверх брюк и сорочки домашнем халате.

Его зачёсанные назад волосы стягивала сеточка, но некоторая манерность в движениях оказалась насквозь обманчивой, ладонь была жёсткой, рукопожатие крепким.

— Пётр, — в свою очередь представился я. — Учился со Львом в гимназии. А вы, так понимаю, его новый сосед.

— Давай на ты, — предложил Юрий и развернул бутылку в моей руке этикеткой к себе. — Отличный выбор!

— Только стаканов не вижу, — отметил я.

— Да кому они нужны! — рассмеялся мой новый знакомый и подставил руку. — Наливай!

Всколыхнувшееся в голове ясновидение высветило силуэт сформированной из вогнутой плоскости давления чаши, и я колебаться не стал, выполнил просьбу, а затем повторил трюк Юрия и сам.

— Удобно, — признал я, сделав небольшой глоток тёмно-рубинового с богатым послевкусием портвейна. — И сразу ясно, когда пора остановиться!

Юра улыбнулся и поднял будто бы зависшее в воздухе вино на уровень глаз.

— Твоё здоровье!

Появились Инга, Лия и Герасим, Лев немедленно оставил других гостей и подошёл к ним, а вот я сделал вид, будто всецело увлечён разговором, отвлекаться не стал, лишь окинул вновь прибывших мимолётным взглядом.

Герасим в образе непризнанного гения, растрёпанного и восторженного, равно как и Лия в клетчатых юбке и жакете сразу же вписались в общую атмосферу праздника, а вот Инга из неё определённым образом, как сказал когда-то один мой товарищ, выламывалась. Строгий наряд, скучное выражение лица.

Впрочем, оно и понятно — жениха полгода дома нет, тут не до веселья.

Собутыльник каким-то образом уловил мой интерес и спросил:

— Твои знакомые? Подойдёшь?

— Позже, — ответил я и постарался направить беседу в иное русло: — А с каких это пор за порядком на улицах стали вохровцы следить?

— Остановили, да? — догадался Юрий, а после моего утвердительного кивка пояснил: — Видишь ли, Пётр, у нас тут что-то вроде посольского квартала. Иностранные дипломаты из торговых представительств живут, ответственные чиновники, главные инженеры, прочая важная публика. На днях заместитель министра промышленности в соседний дом заселится. Вот особые требования к безопасности и возникают…