Любовь побеждает: Книга о рае, аде и судьбе каждого человека - Роб Белл

Представьте себе, что вы чем-то радостно изумлены. Вы оборачиваетесь к своим спутникам и говорите: «Замечательно, правда?» Этим вопросом вы приглашаете их разделить с вами радость. Вы не можете сдержать ликование, оно бьет фонтаном, вы прямо-таки вынуждены вовлечь в этот праздник других, поделиться радостью.

Бог творит, потому что неисчерпаемая радость, мир, общность жизни, которые есть суть нашего Бога, в такой форме находят себе выход.

Иисус зовет нас в эти отношения, в средоточие вселенной. Он говорит, что сам он живет в единстве с Богом, что мы можем обрести это единство, и жизнь – щедрая, изобильная реальность. Тот Бог, о котором говорит Иисус, всегда ищет себе помощников, людей, готовых принять участие в продолжающемся творении мира.

Сводить Евангелие к вопросу о том, «попадешь ли на небеса» – значит превращать благую весть в пропуск, в возможность проскочить мимо вышибалы в ночной клуб.

Благая весть намного лучше.

Не очень-то тянет на пир к христианам, которые только и говорят, что о рае, куда они попадут, в то время как все прочие пойдут в ад.

Если благая весть понимается как право войти, а не как радостное участие, то этой же благой вестью можно кого-то и отпугнуть. Отрезать от поразительных, освобождающих отношений с Богом, от его неисчерпаемой радости, от вечного цикла творения.

Смысл жизни не в том, чтобы куда-то «попасть». Смысл в том, чтобы порадоваться Божьему творению. Смысл в тишине и покое и чувстве, что душа примирилась, смысл в напоре, бесконечных вопросах, в том, чтобы учиться, творить, делиться с другими, кто также радуется этому славному миру.

Иисус призывает учеников войти в общую жизнь мира и радости, которая преобразует сердца – преобразует их так, что эта жизнь становится для человека самой естественной. Становится собственной природой человека, и тогда мы сможем от всей души принять и практиковать настроения и дела будущего века. Для ученика Христова бессмысленны разговоры о том, «как бы попасть на небо». Эти хлопоты вовсе не о том.

Когда благая весть сводится к вопросу «как войти», из этого не рождается искусство. И наука. И многое другое. Это обедненное представление о мире, съежившаяся фантазия.

Евангелие козлищ.

Евангелие страха и скупости, только и годное, чтобы объяснять, почему одни люди живут и радуются, а мы почему-то не умеем. Особенно часто это наблюдается в семьях священников, в жестких общинах, где из Бога сделали рабовладельца. Этих набожных людей не может не раздражать ситуация, в которой они жертвуют всем для Бога, а другие живут себе, в ус не дуя. Ад вполне годится в качестве объяснения: «Эти люди ходят на пирушки, развлекаются, а мы тем временем делаем «Божье дело». Но потом мы попадем на небеса и там ничего не будем делать, а они попадут в ад и там получат по заслугам».

Мне доводилось общаться со многими христианскими наставниками – выгоревшими, выжатыми досуха, опустошенными. Их брак висел на волоске, дети оставались дома, когда родители отправлялись на церковное собрание, про отпуск они давно забыли – все потому, что, как старший брат в притче, видели в себе рабов, «служили». Они верили, что верят правильно и потому «спасены», но вера и спасение не принесли им полноту жизни, и потому они были разочарованы. В глубине души они упрекали Бога, который так их подвел. Этими чувствами они не могли поделиться с окружающими, ведь они – христианские наставники, у них все под контролем. И они молча страдали, полагая, что живут по Евангелию.

По Евангелию козлищ.

Это смертоносная отрава.

Нет, Бог не рабовладелец.

Благая весть – лучше.

Из этого различия между «войти» и «возрадоваться» есть еще одно важное следствие. Это опять-таки связано с тем, как мы рассказываем свою историю.

Познав воскресшего Иисуса, тайну в средоточии творения, человек не может молчать – ему все время хочется говорить об этом. Он приник к источнику радости, наполняющей вселенную, и вполне естественно, что ему хочется привести к такому Богу и других людей. Ведь о таком Боге, право, стоит рассказать.

С некоторыми другими богами дело обстоит хуже: вы сами не знаете, хороши они или плохи, и не можете делиться с другими тем, в чем сами для себя не уверены.

Но вы начинаете свидетельствовать, благовествовать, делиться верой – когда поймете, как Бог пересказал вашу историю. Вы обретете свободу и сможете страстно, настойчиво, убедительно рассказывать эту историю, потому что вы перешли в иную жизнь, вы воодушевлены и вдохновлены – делиться ею. Ваш Бог – любовь, вы восприняли любовь во плоти и крови, вы освободились от вины, от страха, от того злобного, пугающего, преследующего голоса, что вечно шептал над ухом: «Всего, что ты делаешь, недостаточно». От голоса, внушавшего, что Бог – рабовладелец.

С таким богом мы дела иметь не будем.

Нас призывают поверить в Божью версию нашей истории прямо сейчас,

чтобы сразу принять участие в той любви,

которая должна покорить мир.

И вот еще одно различие:

снова вернемся к вопросу, который повторяется вновь и вновь:

Каков Бог?

Евангелие часто читается как история спасения. Бог вынужден карать грешников, ибо Бог свят и справедлив, но Иисус уплатил выкуп за наши грехи, дабы мы имели жизнь вечную. Невзирая на то, правда это или нет (с технической или теологической точки зрения), исподволь в сознание проникает мысль: Иисус вроде как спас нас от Бога.

Давайте-ка проясним: нас не надо спасать от Бога. Бог спасает нас от смерти, греха, разрушения. Господь наш спаситель.

Необходимо понимать это. Мы формируем некое представление о Боге, и это представление о Боге формирует нас.

Инквизиция, преследования инакомыслящих, суды, костры из книг, черные списки – верующие способны сделаться жестокими и нетерпимыми, ибо такими их делает их «Бог» – жестокий и нетерпимый. Даже в интернет-дискуссиях прорывается злобная, ядовитая, разрушительная концепция Бога. Иные только так и выражают свою приверженность «Богу» – нападая, срамя, клевеща, уничтожая тех, кто в вопросах веры в чем-то от них отличается.

Сформируешь себе «Бога» – и он сформирует тебя.

Цепляясь с яростной решимостью – аж костяшки побелели —

за искаженное представление о Боге,

человек рискует остаться чужим на пиру,

переживать из-за не выданного ему козленка

и не обрести ту прекрасную жизнь,

которая – вот же она,

повсюду вокруг,

всегда и все время.

Иисус наглядно показывает, как легко деструктивные и свирепые представления о Боге институализируются – в виде церквей, систем, идей. Нельзя закрывать на это глаза. Иные церкви вовсе не помогают людям приникнуть к источнику жизни – они сами высасывают из человека жизнь, пока не выпьют его досуха. Их Бог – злобный, требовательный Бог-рабовладелец, и эта религия превращается в систему «менеджмента грехов», направленную на то, чтобы избежать Господнего гнева, подкарауливающего за каждым углом – каждую мысль, каждый грешок.

Мы формируем нашего Бога,

а потом Бог формирует нас.

Очень важно, во что верить.

Это важно для нас, прямо здесь и теперь,

это важно для нас – потом.

Это важно для других – сейчас,

это важно для других – потом.

Есть и еще один аспект в этом жестоком и требовательном Боге, для спасения от которого людям нужен Иисус.

Этот аспект звучит в словах старшего брата, настаивающего, что он «никогда не преступал приказания». В его самозащите чувствуется тревожность, ему мнится, что отец все время стоит у него за спиной, подглядывает, выжидает, хочет подловить на ослушании. Подданные жестокого Бога живут в постоянной гложущей тревоге.