Гончий бес - Александр Сивинских

Марк в панике обернулся. Стена стала сплошной. Путь для отступления исчез, как не бывало. Тогда он сказал:

– Я сам.

Мертвец одобрительно кивнул и вышагнул из своей обители. Движения у него были подчёркнуто выверенные – как у человека поддатого, но желающего казаться трезвым. Положив гитару на стол, под которым прятался Марк, хозяин прошествовал к гримёрному столику и достал из выдвижного ящика литровую бутылку «Посольской».

Они пили водку из гранёных стаканов. Марк закусывал луковицей, а Годов ничем не закусывал. Ему это было не нужно. А нужно ему было поговорить.

– …Ошибался твой отец, – рубил фразы восставший из могилы музыкант. – Ну какой я. На хрен. Антисемит? Вы, евреи. Вообще любите. Придумывать небылицы. Про русских. И я знаю. Почему так.

– Почему? – агрессивно спросил Марк.

– Потому что. Ревнуете нас. К Богу ревнуете. Ведь русские. Богоизбранный народ. Как и вы. И такой же, как вы. Ненавидимый в мире. А вам это. Не по душе. Вам хочется. Чтобы Он. Только вас любил. И бахвалиться хочется. Только своими. Страданиями.

– Но ведь и вы такие же! – Марк грохнул стаканом по столу. От обилия выпитого язык у него путался, и предложения получались почти столь же короткие, как у Годова. – Вечно у вас… во всём евреи виноваты! То воду у вас… в кранах выпиваем… то мацу… на крови младенцев… зам… замешиваем!

– Согласен. Мы тоже. Вас ревнуем. К Нему. Вот потому-то. Мы с вами. И будем все-гда. Вместе. И всегда. В контрах. До самого. Страшного Суда. Где только русские. С ев-реями. И предстанут в белых. Одеждах.

– Не верю я в Страшный Суд. И в жизнь после смерти… не верю, – сказал Марк и осёкся. Доказательство загробного существования сидело рядом с ним. Фишер поспешил перевести разговор на другую тему: – Ну а как всё-таки полу… получилось… что ты вер-нулся?

– Как – тебе рано знать. Это знание. Не для живых. А для чего, скажу. Потому что. Прогадили русский рок. На бабло променяли. Упыри. И возрождать некому. Одни пида-расы кругом. Так я займусь. Вобью им. Рок-н-ролл. В самое сердце. Как кол осиновый.

– Рок-н-кол! – воскликнул Марк. – За это стоит выпить!

Годов согласно тряхнул патлами и точными движениями разлил остатки водки. Лук тоже закончился, и Марку пришлось воспользоваться самым нелепым, самым посконным русским средством. Занюхать водку рукавом. Средство оказалось на удивление действен-ным. И тут зазвонил его мобильник.

Марк взял дребезжащий аппарат в правую руку (рана была продезинфицирована всё той же водкой и забинтована) и уставился на экран. Изображение плыло, он с трудом раз-личил имя вызывающего абонента. Это была мисс Голдэнтач.

– Где вас носит, Фишер? – холодно спросила она.

– Нигде не носит. Я тут с Игорёхой… С Годовым бухаю! – гордо сообщил Марк. – С легендой русского… панк… рока!

– Что?

Марк сообразил, что говорил по-русски. Пришлось повторить.

– Немедленно прекращайте это безобразие и выходите! Мы у входа в клуб.

– А ну… нудиста поймали?

– Нет. Пошевеливайтесь, Фишер. Такси ждёт.

– Оки, – сказал Марк. – Скоро буду.

– Баба? – спросил Годов. – Твоя?

– Ну… типа того… – уклончиво пробормотал Марк. Признаваться, что Сильвия его начальница, не хотелось.

– Ладно. Иди, – разрешил Годов. – Мне тоже. Пора отдохнуть. Жизнь, сука. Тяжёлая ноша. Для покойника.

Он встал и пошагал сначала к столу, где взял гитару, а потом к гробу.

Дверь обнаружилась за ширмой. Не та крысиная нора, что привела его в гримёрку Годова, а настоящая. Марк выбрался в коридор и завертел головой. Он совершенно не представлял, куда идти. За спиной прозвучал пронзительный и длинный гитарный аккорд. Тут же словно ниоткуда рядом с Марком образовался какой-то мужчина. Без единого сло-ва он подхватил Марка под руку и повёл. Бережно, точно больного…

А уже в следующий момент Фишер очутился в собственной кровати. Декстер, бра-нясь сквозь зубы, стягивал с него обувь.

Посадка в такси, дорога, возвращение в комнату – всё растворилось в звучании го-довской гитары. Её звук и сейчас стоял у Марка в ушах, превращался в вибрацию заты-лочной кости, заставляя морщиться от боли. Язык онемел так, будто они с Годовым пили не водку, а новокаин. Марк закрыл глаза. Кровать под ним закружилась ярмарочной кару-селью.

ГЛАВА 7

ПАВЕЛ

Перед сном мы обсудили вопрос внезапного появления иностранцев. Впрочем, ло-мать голову не имело смысла – во всём виновато телевиденье. Правильно его Сулейман ненавидит! И симпатичная корреспондентка виновата. Правильно я не стал с ней знако-миться!

А может, наоборот зря. Поматросил бы и бросил – чем не месть?

Засыпал я плохо, а проснулся омерзительно рано. Часы показывали начало седьмого. Постельное бельё сбилось в ком, и было влажным от пота. Похоже, ночью у меня случил-ся не то жар, не то продолжительный кошмар, но воспоминаний об этом почему-то не со-хранилось. Я высвободился из завитой жгутом простыни и побрёл на кухню. Пить хоте-лось, будто с крепкого похмелья. Неужели виски был палёным?

Жерар сидел на столе и с непосредственным любопытством ребёнка, впервые при-шедшего в цирк, наблюдал заоконную жизнь. Ко мне он не повернулся, лишь дрогнувшее ухо показало, что моё появление замечено. Я достал из холодильника бутылку минераль-ной воды «Perrier» c лимонным соком и, не отрываясь, ополовинил. Стало как-то веселей.

– Что интересного показывают? – спросил я и выглянул в окно.

Во дворе было пусто и туманно. Покрытые капельками конденсата автомобили (ви-димо, не у одного меня ночью был жар!) притискивались друг к другу, как табунок напу-ганных хищником копытных. По краям стояли два крупных самца-джипа, далее пяток са-мочек-малолитражек, а в середине два детёныша – «Дэу Матиз» и «Шевроле Спарк». В начавших понемногу желтеть и краснеть кустах носился весёлый не по погоде француз-ский бульдог. Его хозяин, нахохлившись, курил под детским «грибком» изогнутую будто знак вопроса трубку.

– Любуюсь, – как-то чересчур тихо ответил Жерар.

– Чем? В багрец и золото одетыми лесами?

– Нет. Этой милой девочкой.

– Какой девочкой? – озадачился я.

– Француженкой. Жюли. Только взгляни, какая грация! Какая лёгкость движений! Она – чудо!

– О, блин… – сказал я, изо всех сил сдерживая хохот. – Напарник, да ведь ты влю-бился!

– Похоже на то, – безропотно согласился Жерар.

– Так за чем дело стало? Пойдём, познакомишься. У вас, у собак, это просто. Поню-хаешь у неё под хвос…

– Хватит! – зло рявкнул бес. – Что за солдафонские приколы?