Рейвенор Отступник - Дэн Абнетт

— Так что, — произнес Карл, — вы скажете об этом?

— Разве тебя не восхищает эта буря? — сказал Рейве-нор. — Ты только посмотри на ее первозданную мощь.

— Вы ведь ничего не видели, верно? — пробормотал Карл. — Я сделал это, но вы ничего не заметили. Что ж, это меняет дело.

Он перевел взгляд на Мауд Плайтон.

— Не сегодня, — сказал Тониус.

Она поставила пистолет на предохранитель и убрала его. А затем снова взяла кружку и поднесла ко рту. Карл опустил свою уже прекратившую пылать руку.

— Вот так. Замечательно. Плайтон подняла взгляд.

— Сэр? Почему эта женщина кричит? — спросила она.

Лацик вошел в торговый зал, пройдя мимо сенсоров и ожидающих сервиторов, оставляя за собой грязные следы на бронзовом полу.

— Выметайтесь. Мы закрыты, — сказал Стайн, не поднимаясь из-за стола.

— Я собираюсь совершить представление, — произнес Лацик, прежде чем усесться на один из кожаных диванчиков.

— В самом деле? — усмехнулся Стайн.

— Да, в самом. И уж лучше сохраняйте бдительность.

— Выгода-то ожидается? Или, Лацик, ты снова притащил каких-нибудь неудачников, как в прошлый раз? «Стайну и Стайну» скоро надоест тратить на тебя время.

— Ни в коем случае. Инквизиция пришла по нашу душу. Готовьтесь.

Стайн, внезапно заинтересовавшись, вскинул голову:

— Инквизиция? Откуда знаешь?

— Мне платят за то, чтобы знать, — произнес Гирам Лацик.

Глава шестая

Стайн какое-то время подождал, сидя за деревянным столом в главном демонстрационном зале. Он был возбужден, у него вспотели ладони. Потом торговец начал мерить комнату шагами.

Внезапно он замер, когда в тени раздался звук вокс-вы-зова. Вначале последовало кратковременное приглушенное потрескивание, а затем голос произнес:

— Принято.

Рыжеволосый мужчина, стоявший до того в тени, вошел в один из овалов изумрудного света, где располагались витрины. Он убрал линк обратно в карман.

— Это был Лацик, — произнес мужчина. — Они уже в пути. Прибудут через пять минут.

— Ох, не нравится мне все это, — сказал Стайн.

— Альтернатива понравится вам еще меньше, — откликнулся рыжеволосый.

Стайн не знал имени этого человека. Они встретились с ним всего час назад.

— Вы готовы?

— Но ведь так не делается, — сказал Стайн. — Отношения между залами и Домом очень деликатны. Нельзя ими злоупотреблять. Слишком многое поставлено под угрозу. Самые основы нашего существования...

— Стайн...

— Выслушайте меня! Если эти люди — агенты Инквизиции, им нельзя позволить обнаружить Дом. Мы очень строго следим за этим.

— Что? И что же вы, ювелиры, можете сделать? Собрать весь свой клуб и вымести целую команду Инквизиции? Сомневаюсь.

— Мы справлялись и прежде! — надменно проговорил Стайн. — Думаю, вы недооцениваете то, как рьяно мы защищаем свои интересы или могущество залов Беринта. Обычно нам не приходится прибегать к силе. Мы обнаруживаем приближение инквизиторов и сбиваем их со следа, подкидывая им ложные подсказки, ведущие только в тупик. С момента закладки этого улья ни один агент ордосов не смог прошмыгнуть мимо нас, не смог даже приблизиться к Дому.

— На сей раз, — пожал плечами рыжеволосый, — придется действовать по-другому. Это исключительный случай, и игра пойдет не так, как привыкли залы Беринта. Теперь приведите себя в порядок. Вы должны сыграть свою роль. Мы хорошо вам за это платим. Крайне важно, чтобы эти люди полагали, будто получают доступ к Дому при помощи правильных каналов. Если они хоть на мгновение заподозрят, что с ними играют, у вас возникнут проблемы.

— С ними?

— И с ними, и с нами, Стайн.

Стайн открыл ящик стола и извлек из него кусок чистой полировочной ткани, которым вытер вспотевшие ладони. Он бросил ткань обратно в ящик и снова закрыл его, после чего посмотрел на рыжеволосого.

— Нет, — сказал он.

— Прошу прощения?

— Нет, — повторил фактор. — Я не стану этого делать. Отзывайте.

— Уже слишком поздно, Стайн.

— Мне плевать. Не стану я в этом участвовать. Залы могут слишком многое потерять, если начнут играть в подобные игры. Вам не удастся мной манипулировать.

Рыжеволосый посмотрел на двери. Оставалось максимум две минуты.

Проклятие! — произнес он, снова поворачиваясь к фактору и засовывая руку в карман плаща. — Не хотелось мне этого, Стайн, но вы загнали меня в угол.

Стайн испуганно распахнул глаза и отступил назад, ударившись бедром о стол. Рука человека уже выскочила обратно из кармана. Стайн ожидал увидеть в ней оружие, пистолет.

Но рыжеволосый поднимал нечто куда более поганое.

Инсигнию инквизитора.

Кыс и Бэллак прошли по прогулочной палубе Святого Иакова, следуя за Лациком, уже переодевшимся соответственно случаю в темный костюм и коричневый кожаный плащ. Одеяние было довольно представительным, хоть и немного поношенным. Он даже напомадил волосы. Бэллак и Кыс облачились в чуть более хорошую одежду, якобы не желая выказывать свое богатство. Дознаватель держал в руке небольшой серый кейс.

Лацик остановился в паре сотен метров от главного входа и притянул своих спутников к перилам. В обе стороны плыл непрерывный поток преуспевающей, величественной публики.

— Теперь, — произнес Лацик, — следуйте только за мной и делайте все, что я скажу. Одно неправильное движение, и можете забыть про все. Зал не станет с вами играть.

— Мы понимаем, — ответила Кыс.

— Очень на это надеюсь, мамзель Каин, — сказал Лацик. Он кивнул на чемоданчик Бэллака. — Наличные? — спросил он.

— Нотариально засвидетельствованные чеки, — ответил Бэллак. — Думаю, это должно вас устроить.

— Проклятие, уж лучше бы так и было.

Кыс улыбнулась раздавшемуся в ее голове голосу Рей-венора. Он прав. С тех пор как они стали отступниками, денежные каналы Рейвенора иссякли. Стоило им обратиться к своим денежным счетам или кредитам, и ордосы тут же их засекли бы. Они жили за счет стремительно иссякающих личных средств Рейвенора, «мелочевки», которую он постоянно держал при себе в качестве оперативного бюджета. Триста двадцать тысяч, лежавшие в кейсе у Бэллака, заметно уменьшили эти запасы.

— Чеки? Замечательно, — произнес Лацик.

— Вы ничего не можете прочесть? — послала Кыс.

— Поскольку он носит блокатор — нет. Думаю, стандартная процедура для человека в его положении, хотя меня это и настораживает. Такое ощущение, будто он ожидал псайкера. Но придется плыть по течению.

— Здорово. Верно. Конечно.

— Прежде чем ты, задашь следующий вопрос, скажу, что я и от зала ничего не получаю. Я пытался заглянуть вперед. Все это место пси-непроницаемо. Думаю, защитное поле. Хотя я и не удивлен. Для престижных ювелирных Домов затупление псионики должно входить в стандартные правила безопасности.

— Значит, как только мы окажемся внутри, вас с нами уже не будет?

— Нет, Пэйшенс, не будет. Что прискорбно. Впрочем, не забывай, вас хранит Император.

— Значит, вы готовы и вам все ясно? — произнес Лацик.

— Предельно ясно, — сказал Бэллак.

— Тогда пойдем, — ответил Лацик.

— Теперь вы все понимаете? — спросил рыжеволосый. Стайн сглотнул и грузно осел на диван.

— Инквизиция?..

— Имеет честь регулярно посещать Дом уже многие десятилетия, Стайн, во что бы там ни верили торговые залы Беринта. Просто мы не стремимся обнародовать сей факт. Дом иногда бывает очень полезен для нас. Так что забудьте о своих попытках не допускать туда ордосы. Мы уже много лет как там. А теперь сконцентрируйтесь на предстоящем деле. — Человек подошел ближе. — Стайн?

Фактор вздрогнул и посмотрел на него, все еще не в силах отойти от пережитого шока.

— Да, — забормотал он. — Да.

— Те люди, с которыми вам предстоит иметь дело, — полевые агенты инквизитора-отступника. Понимаете? Отступник. Преступник. На его совести массовые убийства. Он очень опасен. Они очень опасны. Их деятельность привела к гибели многих тысяч граждан.

— Т-тысячи? — эхом отозвался Стайн.

— Катастрофа, разразившаяся на Юстисе Майорис восемь месяцев назад, — их рук дело.

Стайн задрожал. Его зал, Беринт, Кито, весь субсектор Геликан до сих пор не оправились от великого ущерба, причиненного столичному миру соседнего субсектора. Экономику скручивали спазмы.

— Мы уже почти настигли их, — тихим голосом произнес рыжеволосый, — но надо приблизиться еще немного. Нам необходимо заманить их в удобное для нас место, чтобы уничтожить. Они слишком опасны, чтобы мы позволили им жить. Вы понимаете?

— Понимаю.

— Отлично. Я рассчитываю на вас. Помогите нам, и дела у «Стайна и Стайна» пойдут в гору. Может быть, я даже забуду произнесенные вами слова о том, что ваш зал, как и другие, когда-то мог расправиться с агентами ордосов с целью защитить собственные интересы.