Среда обитания - Сергей Высоцкий

- Вспомнил мужика на фотографии?

Новицкий немного помолчал. Потом сказал:

- Ты, брат, как болгарская ведунья. С тобой надо поосторожнее. И его вспомнил. Только сюрприз не в этом. Я встретился с Иваном Даниловичем Савиным, он заведует отделом древнерусского искусства в музее, показал ему фотографии иконостаса из Орлинской церкви. Догадайся, что он сказал, раз уж ты такой ясновидец?

- Не могу, Коля. Это уже не по моей части.

- То-то же, - удовлетворенно сказал Новицкий. - Савин подтвердил, что этот иконостас спасли во время пожара в Селище, в соборе. Для нового собора он оказался мал, и его передали в Орлино. Ему цены нет, этому иконостасу. Ты что, действительно ничего об этом не знал? Или морочил мне голову?

- Не знал. Подумал только: чего же человеку рисковать жизнью, лезть в церковь через разрушенный купол ради не имеющих ценности икон? Логично?

- Логично, - согласился Новицкий. - Иван Данилович собирается съездить в Орлино. Посмотреть. Как ты, не возражаешь?

- Я тут ни при чем. Пускай едет. Если иконы представляют большую ценность, так их в музей надо забрать.

- Ты что же, мне вчера не поверил? - обиделся Николай Николаевич. - Я тебе сразу сказал - семнадцатый век.

- Ты лучше скажи про фотографию, - попросил Корнилов.

- Я из-за нее ночь не спал.

- Совесть замучила?

- С какой еще стати? Не совесть, обида! Ведь всегда считал, что зрительная память у меня выдающаяся. Художник я или нет?! А тут... Когда ты мне его показал, я даже и не сомневался: лицо совсем незнакомое. А домой приехал, лег спать, а он у меня перед глазами, мертвый. И что-то уже мерещится знакомое. Ну, думаю, значит, видел когда-нибудь. Смерть ведь так человека изменяет! К утру вспомнил. Приходил этот человек ко мне в мастерскую, когда я "Волгу" купил. Спрашивал, не нужна ли Мне финская шипованная резина. И предложил, когда потребуется, помочь с профилактикой, с ремонтом. Адрес оставил. Продиктовать?

- Не надо, - сказал Корнилов. - Когда твой Савин в Орлино съездит, ты меня с ним сведи, ладно? А адресок Барабанщикова ты, значит, записал? На всякий случай? - не удержался и съязвил Игорь Васильевич.

Новицкий сердито засопел в трубку и сказал:

- Ладно, Василич, до завтра.

22

Вечером в кабинет к подполковнику пришли Белянчиков и Бугаев. В руках у Семена был пакет, перевязанный толстой белой бечевкой. Капитан молча положил его на большой стол, за которым проводились совещания, и стал развязывать.

- Хороший сюрприз мы там разыскали, - сказал Белянчиков. Корнилов почувствовал, что в кабинете противно запахло мокрой золой.

Подполковник подошел к Бугаеву и с интересом стал следить за тем, как Семен осторожно разворачивает какую-то полосатую выгоревшую ткань.

- Старый чехол от машины использовали, - сказал Юрий Евгеньевич. - В сарае нашли.

Бугаев наконец развернул пакет, и Корнилов увидел раздавленный, полуобгорелый "дипломат". Такой же, как у Аристарха Антоновича, и три закопченные иконы в "дипломате".

- Просто двойник какой-то, - удивился подполковник. - А старинного Евангелия нет?

- Нет, - ответил Бугаев. - Зато вот здесь, - он осторожно отогнул оставшуюся целой часть крышки, - есть надпись...

На ткани четкими печатными буквами было выведено: "Платонов А. А. Зверинская улица, 33, 6".

- Так получилось... - не выдержав молчания, развел руками Аристарх Антонович. - Когда я пришел и увидел, что Олег повесил мои иконы на стенку, я разозлился. Тут и жуку ясно, что он присвоил! В отместку я взял его иконы. Три штуки... Подумал, что потом заплачу его родственникам. В мой "дипломат" шесть икон не влезли. И я стал искать, куда бы еще положить. Увидел такой же "дипломат"...

- И где же вы его увидели? - поинтересовался Игорь Васильевич.

- Он был заперт в бюро. - Платонов виновато улыбнулся. Первый раз с тех пор, как - Корнилов его увидел. Правда, и обстоятельства не располагали к улыбкам. - А где лежат ключи, я знал.

"И еще знал, где ключи от бара", - подумал Игорь Васильевич, вспомнив рассказ Бугаева о том, как Аристарх Антонович пробавлялся коньячком.

- Это был "дипломат" Барабанщикова?

- Не думаю. Он всегда со спортивной сумкой таскался. "Адидас", знаете? Очень вместительная. - Платонов подумал немного, пожал плечами. А может, и его?! Этот "дипломат" Барабанщиков мне доставал, и Озерову тоже...

- Какому Озерову?

- Филологу. Я вам называл его. Георгию Степановичу.

- А еще кому-нибудь из знакомых он доставал такие "дипломаты"?

- Если не врал, то мне и Озерову. Говорил, два последних у знакомого директора перекупил. Но мог и наврать. У него бывало. Чтоб лишнюю пятерку получить.

- И что же было дальше? - спросил подполковник.

- Когда я выходил из дома, меня задержали...

- Куда же делся ваш "дипломат"?

- Понимаете... - смутился Платонов. - Я очень испугался, когда товарищи... меня... увидели... Темно, пустой дом. Я побежал, наткнулся на кого-то, упал с крыльца... Ну и...

- Говорите, говорите, - подбодрил подполковник.

- Совершенно машинально я сунул один "дипломат" под крыльцо. Там была дырка. Совершенно машинально...

"Недооценил я этого типа, - подумал Корнилов. - На его месте не каждый сообразил бы так ловко отделаться от опасного груза".

- Почему же вы сунули под крыльцо свой чемоданчик?

- Я же говорю - машинально. Я даже не помнил, в каком из них лежали мои иконы, в каком - иконы Барабанщикова.

- Поразительное совпадение, - покачал головой Игорь Васильевич. - Вы только в одном ошиблись, зачем же свои иконы в чужой "дипломат" засунули.

Платонов жалко улыбнулся.

- А что лежало в чужом "дипломате", когда вы взяли его из бюро?

- Какие-то старинные рукописи и эта книга...

- Евангелие?

- Ну да. Рукописи я выложил в бюро, а книгу оставил.

- Почему же выложили рукописи? Чтобы освободить место для икон?

- Чужие рукописи. Они ведь, наверное, на учете... А книга могла пригодиться.

- Аристарх Антонович, а билет на "Стрелу"? Он был в чемодане?

- Не знаю. В отделение для бумаг я не заглянул. Торопился.

- Как бы вы, Аристарх Антонович, облегчили себе участь, если все это рассказали сразу, - сказал Корнилов. - И как бы сократили наш путь к истине.

23

"Ему слишком многое придется потерять", - подумал Корнилов, вышагивая по пустынному парку. Первые желтые листья, нападавшие за ночь, шуршали под ногами. Неяркое утреннее солнце чуть пригревало спину, легкие волны сизого дыма расползались по аллеям - где-то рядом, за кустами, жгли костер.

- Слишком многое... Если дом поджег Озеров, то он будет отбиваться до последнего. Голыми руками его не возьмешь!

Когда Корнилова мучил какой-нибудь нерешенный вопрос, он любил вот так пройтись один, вдали от людей, от уличной сутолоки. Любил, если позволяло время, сесть на электричку и выехать за город. Не очень далеко в Лисий Нос, в Александровку, и пройтись по лесу. Но долгого одиночества он не выдерживал. Ему нужен был собеседник, скорее даже слушатель, на котором он проверял бы свои суждения. С годами научившись разбираться в своем характере, подполковник с сожалением замечал за собой такое непостоянство, но избавиться от него не мог.

"Неужели Озеров поджег дом только потому, что не нашел там своего "дипломата"? И боялся, что его найдем мы?! - Корнилов знал теперь содержимое этого маленького чемоданчика как свои пять пальцев... - Три иконы Барабанщикова, положенные в чемодан Аристархом Антоновичем, Евангелие, билет на "Стрелу", на второе сентября, маленький листок в клеточку, согнутый пополам, использованный как закладка в книге. На листке размашистым почерком странный буквенно-цифровой набор: ОФ 45113614... Чего больше всего боялся Озеров? Рукопись-то он, наверное, нашел в бюро. Чего же еще? Билет на поезд? Думал, найдем билет и выясним, кто его покупал? Подполковник усмехнулся. - В этом случае он сильно преувеличил наши возможности. Пробовали. Ничего не получилось. Если бы билет выдали из брони, тогда успех гарантирован. А из свободной продажи... Ищи ветра в поле. Ну а потом, даже если билет покупал Озеров? Что это доказывает? Ровным счетом ничего. Купил и отдал Барабанщикову. Скорее всего Озеров боялся за книгу, за редкую книгу. Но вот парадокс - казалось бы, найти владельца редкой книги несложно. А библиофилы разводят руками".

Об этом Евангелии знали только то, что оно принадлежало знаменитому книжнику Хлебникову. И откуда оно вдруг снова появилось на свет божий, никто даже предположить не мог. "Скорее всего привезли из-за границы, сказал Корнилову Феликс Демьянович Уточкин, один из старейших ленинградских библиофилов, приглашенный в Главное управление для экспертизы. - Часть библиотеки Хлебникова еще в прошлом веке была вывезена на Запад его племянником Полторацким".

Корнилов проверил - за последние три года Озеров за границу не выезжал. Правда, ему могли эту книгу привезти, но в таком случае о ней, наверное, знали бы и в институте, на службе Георгия Степановича.