Боковина - Игорь Алексеевич Фадеев

— Да! Меня били в детстве! Поэтому я познал силу воздуха! Чтобы защищаться! Это вы пришли ко мне в дом! Я никого сюда не звал!

— Ой, мамочки! — всплеснула руками Пуська, — Я думала он злой, а он просто несчастный.

— Это одно и тоже, — махнула рукой Касо.

— Я не несчастный, я сильный, — дядя Сэм сжал руки трубы в кулаки.

— Так он ещё и ранимый! — Пуська смахнула слезу и, сняв заколку с хвоста, протянула дяде Сэму, — Хочешь? Это подарок, держи.

— Зачем она мне, я же не девочка, — поморщился дядя Сэм.

— Подаришь своей дочке.

— У меня нет дочки.

— Ну отдашь жене. Держи, подарок.

— У меня нет жены!

— А почему у тебя нет семьи? — спросила Касо.

— Потому что не хочу, — ответил Сэм.

— Разве плохо, когда рядом с тобой любимая женщина и маленькие детишки? — спросила Касо. Так почему ты не хочешь.

— Да потому что я боюсь, что не смогу защитить их!

— Потому что ты слабый? — спросила Касо

— Я сильный! Сильный! — дядя Сэм посинел и сжал руки в кулаки, но вдруг он опустил их вниз и, склонив голову, зарыдал.

— Ну вот тебе, — удивилась кошка, — Мы думали он злой, а он несчастный.

— Что же нам с тобой делать? — сказала Касо и погладила снеговика по голове.

— Ты знаешь, ты очень красивый, — произнесла Пуська и, обхватив талию дяди Сэма, добавила, — Давай я тебя обниму!

Дядя Сэм зарыдал ещë сильнее:

— Ну что ты, успокойся, вытирая слëзы снеговика платком, — утешала Касо, — Ты обязательно заведëшь семью и будешь счастливым. Только не лупи всех гостей воздушным молотом.

— Не буду, — пообещал снеговик, всхлипнув.

— Ну всё, ты уж прости, нам пора, — отряхивая снеговика от пыли, сказала Касо.

— Понимаю, — вздохнул снеговик.

— Прощай, — сказала Касо, медленно отходя от снеговика, — Пошли Пуська!

— Сейчас, сейчас, — рассматривая Сэма со всех сторон, ответила кошка. Наконец она нацелилась на морковный нос и, прицепив на него заколку, побежала вслед своей спутницы.

— Девочка! — крикнул Сэм.

— Что девочка?! — обернулась Касо.

— Она пошла с бородатым мужчиной в Вике!

— Давно это было?!

— Два дня назад!

— Спасибо, — улыбнулась Касо.

— Ах, — вздохнула Пуська, — Такой мужчина и несчастный.

— Что понравился? — по лицу женщины скользнула улыбка.

— Да нет, — махнула лапой Пуська, — Просто я всё время на работе при делах. Совсем нет времени заняться личной жизнью! — последние слова кошка произнесла громче и покосилась на то место, где стоял Сэм. Но тот уже зашëл в дом.

Наташа

— Драконам не место в городе, — сказал Иликон, стоя рядом с Женей на дороге ведущей в Вике.

Женя пожала плечами и, продолжая кормить хлебом свою полосатую летающую корову, ответила:

— Как же я еë брошу? Она без меня погибнет!

— Не говори глупости! Она скорее погибнет в городе, еë там просто подстрелят. Такая громадина напугает кого угодно! Так что отпусти еë.

Девочка повернула голову в сторону Иликона и ответила:

— Ну как же она может кого-то напугать, если дракончики всегда здесь жили! Всегда! Здесь просто называют их по-другому, летающими коровами.

— Пойми если девочка из внешнего мира прилетит в столицу Боковины верхом на корове, это может привлечь внимание многих. Во-первых ты из внешнего мира!

— А во-вторых верхом на летающей корове, — продолжила девочка за Иликона и, тяжело вздохнув, добавила, — Что же я могу сделать? Она привыкла ко мне и не улетит. Не могу же я еë бить палками.

— Никого бить не надо! Попроси Надрия, он поможет. Его слушаются всë животные.

— Как же я его попрошу, если его здесь нет?

На этот раз тяжело вздохнул Иликон:

— Ты хоть что-нибудь запоминаешь дольше чем на десять минут?!

— Ну разве я виновата, что у меня такая память? — ответила Женя, разводя руки по сторонам, — Вот если бы у меня был смартфон, я бы туда всë записала, чтобы не забыть. Мне даже иногда кажется, — Что я — это я, а мой мозг — это не я! Как-то он сам по себе. Чего-то там думает, запоминает. Совсем непослушный мозг, что с него взять?

— Учись искать то, что он прячет!

— Ой, да помню я!

— Тогда проси Надрия!

Девочка скрестила руки на груди, зажмурилась и зашептала:

— Первый пришедший первым к первому, услышь меня…

Летающая корова фыркнула и уткнулась в живот девочки:

— Не мешай, — рассмеялась Женя, поглаживая корову по голове. И, покосившись на своего бородатого спутника, добавила, — Разве ты не видишь, что дядя Иликон сердится!

Иликон топнул ногой, еле сдерживая улыбку:

— А ну перестань дурачиться!

Женя повернулась спиной к дракончику и вновь, скрестив руки, зашептала:

— Первый пришедший первым к первому…

Через пять минут, корова захлопала крыльями, замычала и взмыла в небо. Сделав круг над девочкой и мужчиной, она направилась на восток.

Женя молча провожала еë взглядом и вдруг, вздохнув, произнесла:

— Почему я всë время должна что-то терять?

— Чтобы освободить место для чего-то другого, — ответил Иликон.

— Ну всë же, почему я должна отдавать то, что люблю?

— Потому что любовь не принадлежит тебе. Ты принадлежишь любви, — ответил Иликон.

— А зачем бог позволяет делать нам больно? Если любит нас?

— Жизнь — это мастерская творца, а человека как кусок камня. Чтобы создать что-нибудь стоящее, надо убрать всë лишнее.

— Причём тут это? Я не поняла.

— Когда отрезаешь лишнее — больно, — ответил Иликон, — Но в конце жизни получается невиданной красоты шедевр.

— В конце жизни получаются старые больные люди! В чëм тут красота?

— Бог не работает с телом. Бог работает с душой. И он будет отсекать всë ненужное пока в ней не останется только любовь. Это как