Это моя дочь (СИ) - Шайлина Ирина

— Дела? — уточнил я.

Настя вспыхнула.

— Мы два года живём раздельно, Демид. Я работаю. Онлайн консультантом, я же педиатр…от одной очень известной клиники. И если я говорю, что у меня дела, значит дела и есть.

— Хорошо, — не стал спорить я. — Дать водителя?

— Это в другой город…если только до аэропорта.

Водителя с машиной я выделил, собралась Настя быстро, взял лишь одну небольшую сумочку. Чмокнула меня в щеку, с печалью посмотрела на Дашку, помахала ей рукой. Я было подумал, что она собралась лететь туда же, где Ольга, но нет, рейсов туда в это время не было. Уточнил, её рейс был в соседний регион, город миллионник. Пожал плечами — так и быть.

А вечером позвонил человеку, который в свое время не оправдал моих надежд. Он пытался найти следы моего ребёнка и не справился.

— Возвращайся, — велел я. — Там Ольга. Присмотри, и вдруг помощь нужна будет…

Глава 30. Ольга

Электричка ехала мерно, убаюкивая. Я засыпала, потом вагон коварно подпрыгивал на стыках рельс, просыпалась, сонно моргала, в сотый раз смотрела, который час. Один лишь час пути, а тянулся целую вечность.

Приехала ранним утром, таким тёмным, какие только в конце декабря бывают. Вышла, пытаясь сориентироваться куда идти, сверилась с картой в телефоне. К сожалению, я не сохранила номер этого Миши. Каюсь — специально, не хотела, чтобы что-то меня с прошлым связывало. Теперь жалею, да поздно.

По нужному адресу добралась, когда уже совсем рассвело. Номер квартиры и подъезд не помнила, полагалась на зрительную память, и она не подвела. Дверь подьезда не то, что открыта, наполовину снесена с петель. В подъезд нанесло снега, на ступенях стоит пустая бутылка из под водки. В лифт заходить не стала, поднялась пешком. Звонка нет, стучу. Снова стучу и снова, сбила костяшки, когда наконец услышала шаркающие шаги по ту сторону. Дверь открыл заспанный мужчина лет тридцати. Его я узнала, он же здесь был почти шесть лет назад, я не ошиблась адресом.

— Здрасьте, — улыбнулась я.

— Че надо?

Пахнуло перегаром и немытым телом. Плевать. На все все равно, таков мой девиз на пути, который ведёт меня к Дашке. Я упорная, я своего добьюсь.

— Мне Миша нужен, — снова улыбнулась я.

— Какой?

— Он жил здесь шесть лет назад. Пил здесь.

— А, кто тут только не пил, — отмахнулся мужчина. — Не помню.

И дверь захлопнул. Я не сдалась так скоро, и стучала в неё, и пинала, и слов нецензурных не жалела — бесполезно. Тогда я прошлась по всем соседям. Поговорила со всеми. Мишу никто не знал и не помнил. Спустилась вниз — к тому времени погреться на солнышке вышли бабушки. На лавочка сидеть холодно, стоят группой у подъезда, что-то обсуждают. Мишу они помнили, но их слова так разнились, что никакой пользы не несли.

У меня от обиды перехватило горло, реветь хочется, ещё и голова кружится — последний раз вчера ела.

В соседнем доме кафе, скорее, столовая, туда и зашла. Там — на удивление чисто. Выпечкой пахнет. Заказанные мной салат и картофельная запеканка с курицей весьма не дурны. Чай горячий и терпкий. Когда я его уже допивала за мой столик подсел парень.

Я брови удивлённо вскинула — время не пиковое, до обеда далеко, столиков свободных много. Сама на него смотрю. Долговязывый, неврзрачный. Без возраста, ему и восемнадцать можно было дать, и тридцать. Смотрит на меня, серые глаза бегают, взгляд не задерживается ни на чем не на мгновение.

— Зачем тебе Мишка нужен? — наконец спросил он.

У меня сердце екнуло и пустилось вскачь в предчувствии — все было не зря. Я ниточку нашла и больше её не упущу.

— Я работала с ним несколько лет назад, — спокойно ответила я, стараясь не сказать лишнего. — Осталась довольна, все прошло хорошо. Теперь мне снова нужны его услуги.

— Сколько заплатишь за информацию? — в его голосе нетерпение.

Я отдала бы все, что у меня есть. Но я боюсь дать слабину. Боюсь показать насколько это важно мне. Да и верить ему не нужно — можно остаться вовсе ни с чем. Я достала одну купюру и положила её на стол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не больше, — холодно сказала я — Я тебя знать не знаю.

Паренёк глаза закатил, но бумажку подобрал шустро, она исчезла в его кармане, как не бывало.

— На Китайке, — ответил он. — Ночной клуб. Мишка там каждую ночь появляется, и сегодня должен. Не благодари.

И исчез вместе с купюрой в неизвестном направлении. Не сказать, что я верила ему, но должна была проверить любую возможность. И к открытию я уже у ночного клуба была. Он был странным, не таким, как мне представлялось — по ночным клубам я раньше больно не тусила. Жила в маленьком городке, потом училась, потом вышла замуж… А уж затем просто боролась за выживание со своим ребёнком.

И сейчас смотрела с любопытством и лёгким разочарованием. Обычная бетонная коробка, на склад похоже. Судя по всему, здесь куча разных офисов, а сбоку притулилась вывеска ночного клуба и лестница ведёт вниз. Ещё заперто, на парковке только три машины, народу никого. Мороз щиплется, но я терпеливо жду.

Думаю о том, что Мишку легко узнаю. И описать его смогу другим людям. Он на сестру свою похож. Такой же глазастый, с благородным лицом. Тонкая кость, голубая кровь, что взять. И взгляд его отлично помню, лёгкую пресыщенность жизнью, которая ему явно поперёк горла, и щетину трёхдневную. Я точно узнаю его в толпе.

Наконец дверной запор щёлкнул, отпираясь, наружу выглянул лысый охранник, замер при виде меня. Его удивление выразилось в коротком и емком — э?

— Трубы горят, — пояснила я. — Спасу нет.

Прокользнула мимо него, пока не вздумал остановить, и вошла внутрь. Там — пока никого. На втором ярусе столики, между ними скользят официантки. Здесь, внизу, большая танцевальная зона, сцена с парой шестов, длинный бар, к которому я и направилась.

— Кофе, — попросила я у бармена. — Сладкий, пожалуйста.

И только когда начали прибывать первые посетители, начала понимать, насколько я здесь неуместна без грамма косметики на лице и в старом пуховике. Плевать, на это тоже плевать.

Глава 31. Демид.

Вечером Дашка расцвела. Причина проста — Насти не было, а бабушка была и котята тоже. Я ни разу ещё не видел её настолько мирной. При виде меня, конечно, сразу колючки выпускала, как ёжик испуганный, поэтому я старался особо не отсвечивать, весь вечер проторчал в офисе. Я не обижался, обижаться после всего сделанного было бы глупо.

На следующий день бабушка планировала уезжать. Она и так пробыла у меня дольше, чем умела, дольше, чем когда либо выдерживала. Её ждала деревушка родная, небольшой тёплый домик, две оставшиеся в живых подружки, куча гераней в горшках на подоконниках, и муж похороненный на местном кладбище. Там же лежал мой отец. Там же моя дочь. Моя первая дочь. Хоронить её на каком то чужом кладбище казалось кощунством, как она там одна будет лежать? Умом понимал, а по факту все равно не смог ни на элитном кладбище похоронить, ни Насте позволить увезти в свой городок далёкий. Пусть возле бабушки будет, та к ней ходит каждые выходные.

Утром, когда я едва проснулся и принял душ, даже позавтракать не успел спуститься, ко мне в комнату постучали. Замок мне, кстати, врезали — ночных визитов я больше не хотел. Порой они приносят больше последствий, чем удовольствия. Иду открывать, поневоле думаю, кто? Явно случилось что-то, прислуга мой распорядок дня знала и понапрасну беспокоить бы не стала, комнаты убирались в удобное для меня время.

Значит с Дашкой что-то случилось, екнуло тревожно сердце и к двери едва не полетел. Распахнул. Взгляд перевёл вниз. А это она сама и есть, Дашка, собственной персоной. И запомнила ведь, где моя комната, хотя не приходила раньше ни разу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да? — осторожно спросил я.

Тут надо сказать, что Даша была при полном параде. Именно в таком виде я её от матери и забрал. Сапожки с котятами, тёплые штанишки, куртка, варежки на веревочках болтаются, шапка со смешным помпоном. За спиной — рюкзачок игрушка.