С влюбленностью покончено (ЛП) - Джексон Р. Л.

Городская суета была одной из причин, почему он любил бывать в Хэмби. Медленный темп жизни, где у вас было время остановиться и вздохнуть, собраться с мыслями, оценить свое окружение. Он не мог дождаться, когда вернется туда, чтобы продолжить свою жизнь с Ланой — снова. Он услышал стук высоких каблуков, когда Морин вышла из спальни, и повернулся к ней.

— Доброе утро, — сказала она, уверенно улыбаясь и скрещивая руки на груди. Кейден видел, как тревога пульсирует под маской на лице. Как бы она ни старалась держать себя в руках, это было очевидно. «Что же, черт возьми, она сделала такого плохого», — подумал он. Он снова повернулся к окну, и в уголках его губ появилась улыбка, когда он сделал еще один глоток кофе. Он позволит ей попотеть весь день — это немного жестоко, но она заслужила такое отношение к себе.

— Доброе, — ответил он, одарив ее быстрой улыбкой, когда она встала рядом с ним и посмотрела на горизонт.

— Захватывающий вид, верно? Я почти забыла, как это может быть приятно, — выдохнула она, глядя на небоскребы вдалеке.

— Так и есть. В котором часу машина будет внизу? — спросил он, прежде чем сделать еще один глоток мокко-латте, приготовленного для него Рошель.

— В десять. У нас есть еще около тридцати минут, — нерешительно ответила она. Женщина стояла неподвижно, как статуя, словно ожидая дальнейших расспросов, но он только кивнул и продолжал потягивать свой напиток. Она слегка вздохнула, повернулась и пошла на кухню. — Ты уже говорил с Ланой? Как она там?

— О, она прекрасно справляется, упаковывает вещи и проводит время с семьей, — ответил он. — Возможно, она остановится здесь, прежде чем отправиться в Хэмби, но я не уверен.

Он прошел на кухню, сполоснул пустую кофейную кружку и поставил ее в раковину.

— Когда ты это начал делать? — удивленно спросила Морин, намазывая тонкий слой сливочного сыра на рогалик.

На столе уже стояло полное блюдо с готовым завтраком, блинами, вафлями, беконом и фруктами, которые стояли перед ними практически нетронутыми.

— Это Лана, иначе она оторвала бы мне голову, — ответил он, вытирая руки бумажной салфеткой. Морин заметила, как загораются его глаза всякий раз, когда он произносит ее имя, и вспомнила давние времена, когда Винсент так смотрел на нее. Сожаление и паника наполнили ее грудь, и она пожалела, что не оставила сына в покое в первый раз, когда дело дошло до Ланы. Если бы она это сделала, то, возможно, ничего из этого не происходило прямо сейчас. Однако надвигающаяся буря, связанная с Ким, прольется на нее дерьмовым дождем до конца ее жизни. Кейден бросил салфетку в мусорную корзину и направился обратно в свою комнату, когда она заговорила, готовясь признаться в своих грехах.

— Кейден… — она вздрогнула. Он остановился как вкопанный, поднял руку в воздух, и это остановило ее. Он снова повернулся к ней, его ледяные голубые глаза встретились с ее глазами.

— Мам, не сейчас. Мы можем обсудить все позже за ужином. Давай просто пойдем к этому специалисту в хорошем настроении и помолимся, чтобы у него были хорошие новости для меня. Ладно?

Морин кивнула. Хотя она была на грани того, чтобы потерять его, она должна была сделать то, что было правильно на этот раз, и признаться во всем, независимо от последствий. Ложь и тайны, хранящиеся в темноте, выходили на свет и разрушали все, что она считала своим долгом защищать.

Когда Кейден скрылся в своей комнате, она достала из сумочки сотовый телефон и нажала кнопку повторного набора. На экране появилось «Хитклиф», и после двух гудков он снял трубку.

— Я тебя разбудила? — прошептала она в трубку.

— Нет, я уже встал, — солгал он. По правде говоря, он всю ночь пил после того, как днем раньше получил отставку в полиции Хэмби. Шеф, наконец, принял решение, и оно было не в его пользу. Теперь он станет посмешищем в департаменте и во всем городе, если уж на то пошло.

— Ты приедешь в Нью-Йорк? Пожалуйста, Хитклиф. Я знаю, ты говорил, что должен работать, но я не думаю, что смогу сделать это одна, — умоляла она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Конечно, — простонал он, протирая глаза.

— Спасибо, — просияла она.

*** 

— Не за что, — ответил он и повесил трубку. Он выполз из постели в своей темной спальне и схватился за поясницу.

Хитклиф был без работы всего двенадцать часов, и ему казалось, что его тело уже ржавеет. Он пинком отшвырнул пустые пивные бутылки со своего пути, неуклюже прошел в ванную и включил воду в раковине. «Наверное, расстаться с ней лицом к лицу было бы правильней», — подумал он, намочив зубную щетку и собираясь упаковать сумку — не очень большую.

*** 

Движущиеся коробки были уже на полпути к стене, когда Лана стояла, уперев руки в бока, и тяжело дышала. Она потратила большую часть утра на то, чтобы упаковать вещи из таунхауса и организовать компанию «сохранить для себя», которая помогла бы ей перевезти свои вещи из Флориды в Джорджию. Она еще не закончила, и у нее оставалось еще несколько дней работы, поэтому, когда Кармен предложила приехать и помочь, она согласилась, после первого отклоненного предложения. Она злилась, что ее лучшая подруга не предупредила ее об адском ужине, и хотела побыть одна, чтобы собрать вещи и подумать.

После двадцать пятой коробки она перезвонила Кармен и решила больше не думать о своей личной проблеме. Кроме того, ей действительно нужна была помощь с бесконечной «картонной чередой», растущей в гостиной. Кармен скоро приедет, и Лана ожидала, что не так уж много работы будет сделано, если Кармен продолжит разговор о Сэме.

Это было бы недопустимо, потому что планировалось перенести коробки в металлическую клетку возле ее дома. Не стоит говорить о Сэме и спектакле, который с ним связан. Клетка должна быть упакована и готова к отправке, как только грузчики решат приехать, и это было целью Ланы. Сделать это.

После этого она откроет бутылку вина, и все, что она хотела обсудить, — это плохое телевидение. Лана вытерла пот со лба, схватила бутылку с водой, стоявшую на краю компьютерного стола, и сделала большой глоток. Прохладная вода смыла образовавшуюся сухую паутину, и она вздохнула. Никакое питье не может превзойти воду, когда ты так хочешь пить.

Она бросила пустую бутылку в мусорное ведро в углу комнаты, затем взяла коробку с надписью «кухня», нацарапанной черными чернилами. Она принесла ее в маленькое пространство и восхищалась нетронутыми приборами из нержавеющей стали. У нее даже не было достаточно времени, чтобы воспользоваться ими, прежде чем ее отвезли обратно в Хэмби, и она поняла, что не будет скучать по танхаусу, когда уедет. Здесь не было никаких связей, никаких обедов, никаких киновечеров — ничего. Только она — барахтающаяся в бесконечных слезах и агонии.

Лана поставила коробку на кухонный стол и заметила уголок конверта, торчащий из ящика с посудой. Она не заметила его раньше, так как была очень занята, и вытащила его, проверяя адрес обратной доставки. «Медсестры без границ» — называние в верхнем левом углу программы по уходу за больными, к которой она хотела присоединиться. Она нахмурилась, вошла в гостиную и бросила его на стол — вероятно, это было просто ходатайство. Они обычно присылают их каждые несколько месяцев, когда вы начинаете волонтерский процесс, но никогда не заканчиваете его.

Звук дверного звонка отвлек ее внимание от письма, она посмотрела на потолок и вздохнула, мысленно готовясь к встрече с Кармен. Она прошла через лабиринт коробок к входной двери и еще раз вздохнула, поворачивая ручку. Когда дверь распахнулась, на пороге стояла Вероника с теплой улыбкой и тарелкой в руке. Подобным образом ее мать была хороша в предвидении ее потребностей. Лана улыбнулась в ответ и посмотрела через плечо матери, думая, что они с Кармен приехали вместе, но она была одна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну, так ты впустишь меня, детка, или как? Эта еда остывает, — сказала Вероника, протискиваясь внутрь.