Гений наносит ответный удар. Хидео Кодзима и эволюция METAL GEAR - Терри Вулф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть что-то безумное в содержании «Облика грядущего», но фильм в своих предсказаниях оказался пугающе точен. Зачем кому-то фантазировать о выкачивании из недр планеты всех ее ресурсов и о правящей из теней организации инженеров и ученых? Не сомневайтесь, призыв к созданию теневого правительства является основной темой фильма. Если вы не заметили, об этом свидетельствует фамилия главного героя – Кэбел (Cabal – «клика»), что буквально означает «группа людей, любыми средствами стремящаяся к власти» или «заговор с целью совершения какого-либо злонамеренного или незаконного действия». Это такой же аллегорический намек, как и название города Эвритаун (Everytown – «любой город» или «каждый город»). Рядовому зрителю фильм своих тайн не раскрывает, но внимательные люди смогут найти и разложить все подсказки по полочкам. Обычный человек видит, какой Джон Кэбел мудрый, благоразумный и просвещенный; как он спасает глупых дикарей от их страданий, пока мир рассыпается в прах усилиями царящего национализма и патриотизма. Зрители же, прочитавшие подтекст, увидели нечто иное: как при правильном подходе Вторая мировая война станет благом для человечества и что Джон Кэбел был не рядовым гражданином, а тайным агентом, работавшим над стартом этой войны. Летчики изображают из себя спасителей, когда в реальности они – разрушители. В конце концов, нам так и не раскрывают тайну, каким образом Кэбелу удалось избежать войны и присоединиться к этому могущественному обществу, которое, по всей видимости, ожидало его вступления в их ряды. Спустя десятилетия он с какой-то стати прилетает с Ближнего Востока, а в его распоряжении оказываются технологии, которым местные жители не могут ничего противопоставить. Кэбел давно предал свою страну, и вопрос в том, когда он сделал это и вступил в тайное общество – во время войны или задолго до ее начала.
Вождь, которому уделена значительная часть фильма, одержим идеей, что он является суверенным правителем своего региона. Суверенный, суверенный, суверенный! Это все, о чем он говорит, и мы просто не можем дождаться, когда на экране появится кто-то более здравомыслящий. Он управляет лишь грудой развалин, но сам себя считает правителем великой страны и отправляет своих усталых, голодных подданных воевать и умирать без всяких на то причин. В аллегории он олицетворяет смехотворную попытку национальных государств остаться независимыми и суверенными после окончания Второй мировой войны и перед лицом неминуемого движения к единству и технократии. Напротив, [75]они будут казаться глупенькими и недалекими, мечущимися между сиюминутными проблемами, с трудом сохраняя авторитет.
Кэбел же символизирует тайную элиту, манипулирующую крахом национализма. Суверенные государства будут разрушены не мировыми заговорщиками, а просто будут стравливаться друг с другом, пока не окажутся уничтожены в чудовищной бесконечной войне с применением биологического оружия. Тем временем общество Кэбела работает в тени, разрабатывая оружие настолько совершенное, что ни одна страна не сможет ему противостоять. Когда они выходят на свет и начинают действовать, то ни о каких преференциях и уступках не идет и речи – они разрушают националистические системы пытающихся сопротивляться стран и склоняют человечество на свою сторону, используя не силу, а страх перед хаосом. Хватит старого националистского мироустройства и ужасов долгой войны, чтобы человечество отказалось от своих принципов и воззвало к созданию централизованного управления. Больше никаких войн – только мир, которым управляют умнейшие, храбрейшие и самые целеустремленные.
Создание ракет и ядерных бомб и их комбинация в виде МБР еще сильнее упростили реальный нарратив. Мир оказался удобно разделен на сверхдержавы и их вассальные государства. Даже ребенку можно было легко объяснить, как устроен мир в эпоху холодной войны. Таким образом, всему поколению беби-бумеров промыли мозги, заставив их думать, что национализм ведет к тотальному истреблению, что войны бессмысленны, а научное управление и глобальная централизация являются ответом на все вопросы.
Но «Облик грядущего» – всего один из вариантов развития событий. Старшее поколение, управлявшее мировой политикой до Второй мировой войны, имело свои соображения насчет того, каким образом мир должен прийти к технократии.
ТЕХНОКРАТИЯ
Герберт Уэллс и его поборники верили в организацию краха системы суверенных государств с помощью подрывной деятельности, заранее спланированных войн и диалектического метода. [76][77]Они стремились заворожить человечество чудесами технологий и интеллектуальной революцией. Эта «клика» установила бы «новый мировой порядок» централизованного технократического правления. Данная идея изложена в книге Уэллса «Открытый заговор: чертежи мировой революции» (1929). Ничего себе название, да? В ней он призывает влиятельных и образованных членов общества к совместной работе над созданием централизованной мировой системы, обосновывая это как необходимость для достижения мира во всем мире и прекращения запутанных конфликтов, порожденных союзничеством, национализмом и независимостью. Эту идею высоко оценил другой мыслитель – Бертран Рассел, прокомментировав ее следующим образом: «Я не знаю ничего, с чем бы я был более согласен». Эти люди и их коллеги открыто призывали к применению евгеники, контролю рождаемости, принудительной стерилизации, программам человеческой селекции и промыванию мозгов рабочего класса. Я серьезно, это не преувеличение – продвигаемые ими евгенические программы велись США, Германией и Японией. Эти люди были умелыми пропагандистами, и им удалось преподнести это миру совершенно этичным с научной точки зрения. Даже светлейшие умы планеты одобрили этот кошмар. Они направляли мысли человечества, его порывы и генетику в сторону от индивидуализма и конкуренции, ведя мир к предсказуемой системе, которой бы смогли управлять Джоны Кэбелы нашей реальности. И чтобы это доказать, я воспользуюсь прямыми цитатами из книги Бертрана Рассела The Scientific Outlook («Научное мировоззрение») (1931):
«Научное общество, как я его себе представляю, суть то, которое использует лучшую научную методику в производстве, в образовании и в пропаганде. […] Сперва наука научила нас создавать машины. Теперь она с помощью менделевской селекции и экспериментальной эмбриологии учит нас создавать новые виды растений и животных. Можно не сомневаться, что схожие методы вскоре дадут нам возможность в каком-то смысле создавать новых человеческих индивидуумов, произведенных на свет без вмешательства природы. А с помощью психологических и экономических приемов становится возможным создание сообществ, столь же искусственных, как и
