Блондинка сдавала в багаж… - Александра Романова

— Откуда в тебе столько сил? — простонала Настя, едва успевшая сесть и плюхнуть на пол чемодан. — Это какую ночь мы, считай, не спим? Сперва в поезде до Бреста из-за духоты и храпа, потом в Польше нас разбудил придурок, укравший пакет с пюре. Третья ночь в Германии, где у нас сперли корону. Четвертая в Бельгии, где ты напугала Сергея мышью…

Я поправила:

— Нет, ты Земфирой.

— Где ты пыталась Сергея ограбить, а в это время кто-то пахучий пытался ограбить тебя, — нашла компромисс подруга. — Сейчас у нас пятая ночь, и, если мне опять помешают выспаться, я начну рвать и метать. День был тяжелый — Антверпен, Париж, да еще проблемы с твоей короной. Кстати, что ты об этом думаешь?

— О чем? — не поняла я.

— Как о чем? Надо срочно решать, у кого корона, чтобы заполучить ее обратно. Ты собиралась всех обнюхать. Еще нужно протестировать подозреваемых «волком в МВД» — или как его там? Короче, выяснить, что за кретин шлет тебе СМС-ки. Ты кого-нибудь проверила?

— Что? — спросила я. — А? — сказала я. — Извини, я, кажется, забыла, — призналась я.

— Ты сошла с ума, вот что!

— Да, — не скрыла я. — И мне хорошо.

Настя, с завистью на меня посмотрев, кивнула:

— Еще бы! Без ума каждому будет хорошо, да еще с непривычки. Надо же, как на тебя действует этот Париж… Слушай, ты что, куда-то собралась?

— Конечно. Я не для того сюда приехала, чтобы торчать в четырех стенах. Я иду к Сакре-Кёр, а ты?

— Что-что ты делаешь?

— Монмартр — это холм, — напомнила я. — Мы на нем живем. А на вершине холма известная церковь Сердца Христова — Сакре-Кёр. Она очень красивая, и сверху открывается замечательная панорама. Я хочу ночной Париж с высоты!

— Тебя прикончат по дороге, — заметила моя подруга. — Район опасный, кругом шастают безработные негры…

Я махнула рукой:

— Ерунда, кому я нужна…

— Да, — ужаснулась Настя, — ты действительно ополоумела. Тебя же в Питере ночью за порог не выманишь! Ты боишься маньяков!

— Правда? — изумилась я. — Я забыла. Нет, сейчас не боюсь.

— А ноги у тебя не болят? — уточнила Настя.

— Нет. Но ты, раз не хочешь, не иди. Ложись спать.

— Какой сон, если буду думать, что ты в невменяемом состоянии шляешься одна ночью среди преступников! И потом, я тоже хочу, чем я хуже? Раз уж приехала в Париж, должна вести разгульную жизнь, ничего не поделаешь. Только подожди, пока соберусь.

На разгульную жизнь мы отправились ближе к полуночи, и даже я была уверена, что это, пожалуй, поздновато. Мы с трудом вскарабкались на вершину холма — и застыли, пораженные. Все сияло огнями. Полчища людей ходили, сидели на ступеньках, лежали на траве, что-то продавали и покупали, а специально для Насти кругом непрестанно ездили улыбающиеся полицейские на мотоциклах, внося в картину элемент спокойствия и безопасности. Вид на город был прекрасен. Все остальное тоже было прекрасно. Я была счастлива.

Обратно мы возвращались глубокой ночью. Спустившись по ступенькам, мы почему-то оказались в совершенно незнакомом, причем неосвещенном месте. Меня, впрочем, это не обескуражило.

— Вон там горит какая-то вывеска, — утешила еле волочившую ноги подругу я. — Подойдем и спросим, куда нам.

Рядом с вывеской толпились чернокожие мужчины довольно странного вида.

— Я с ними заговаривать не собираюсь, — твердо заявила Настя. — Я еще не сошла с ума. Тут, похоже, секс-клуб. Называется «Красное колесо».

— Разве «Красное колесо» — не роман Солженицына? — удивилась я.

Подруга кинула на меня полный жалости взгляд.

— Ты всерьез считаешь, что в разгульном квартале Парижа толпа негров собралась среди ночи потолковать о Солженицыне? Тогда посмотри на афишу!

— Афиша непристойная, — кивнула я, — но мы ведь в клуб не собираемся, мы только спросим. В смысле, тыспросишь. Я по-французски не бум-бум, а говорят, английского во Франции не понимают.

— Или делают вид, что не понимают, — ехидно подтвердила подруга. — Так твои любимые французы выражают патриотизм. Пошли отсюда поскорей, на нас уже косятся.

— И куда предлагаешь идти? Я лично не представляю. Ладно, раз ты такая деликатная, спрошу дорогу я. Как это будет по-французски? Я повторю.

— Название улицы у нас какое? — уточнила Настя.

Я пожала плечами.

— Понятия не имею. А ты?

— Я его, кажется, вообще не слышала. Ладно, а гостиница как называется?

— Что-то из греко-римской мифологии… — я запнулась.

— Зевс? Венера? Афродита? — перечислила подруга.

Я отрицательно покачала головой.

— По-моему, не то.

— Геракл? Эндомион? Амфитрион? — уже довольно нервно продолжила Настя.

Я засмеялась.

— Тут и слов таких наверняка не знают! Нет, название простое.

— О господи! Сумасшествие, похоже, заразительно. Ладно ты, но я-то как могла уйти, даже не подумав, куда буду возвращаться? И что теперь делать, а? Перебирать греческих богов с героями?

Моего хорошего настроения не могло поколебать ничто.

— Ничего страшного, я примерно помню, как выглядит наша улица. Нам наверняка помогут. Как будет по-французски «узкая и кривая»?

Однако Настя посмотрела на меня столь сурово, что приставать к ней дальше не захотелось. Тем более, я вспомнила, что могу обойтись собственными силами. Не зря же я приобрела специально для поездки русско-французский разговорник! Там приводятся самые расхожие фразы, причем с транскрипцией. Наверняка мы не первые потерявшиеся в Париже, и разговорник подскажет, как обратиться к аборигенам.

Вытащив тоненькую книжицу, я принялась ее листать. К тому времени наше долгое стояние вызвало интерес у толпящихся негров, и парочка из них приблизилась к нам. Решив, что момент удачный, я быстро долистала до нужной темы и, запинаясь, прочла по-французски: «Я заблудилась». Ведь это ровно то, что нужно, правильно?

Аборигены одобрительно закурлыкали, и я перескочила к следующей фразе: «Я забыла название своей гостиницы». Замечательный разговорник, тут есть все! Так, что дальше? Вот: «Я забыла название улицы». И, наконец, главное, ради чего стоило заморачиваться… ага, нашла. «Отвезите меня туда, пожалуйста!» Довольная собой, я обернулась к Насте.

— А ответ слушай ты, я не пойму.

Впрочем, переводчик не потребовался. Радостно улыбнувшись, негры схватили нас за руки и потянули к двери в клуб. Я попыталась вырваться — не тут-то было! В тот же миг раздался душераздирающий звук. Я не оцепенела от ужаса лишь потому, что уже слышала его раньше, когда моя подруга пела Земфиру. Не знаю, что она пыталась изобразить сейчас, но на аборигенов подействовало — они ослабили хватку.

— Бежим! — прошипела Настя, и мы помчались. Топот погони звучал за нашими спинами, и мы неслись, неслись, неслись…

Очнулись мы на очередной незнакомой улице. Впрочем, церковь Сакре-Кёр благополучно возвышалась неподалеку, так что Монмартр мы покинули вряд ли.

— Так и помереть недолго, — еле дыша, сообщила мне подруга.

— О, — обрадовалась я, — я вспомнила название отеля. Плутон — бог смерти и подземного мира. Осталось его найти.

Рядом оказалась автобусная остановка, на которой стояла молодая женщина — уж не знаю, чего она ожидала в три часа ночи. Настя заговорила с ней по-французски, я уловила лишь слово «Плутон». Женщина оглянулась по сторонам и поманила нас в ближайший переулок.

— Она не знает нашей гостиницы, — шепнула мне подруга, — но говорит, что обязательно ее найдет.

— Надо же! — восхитилась я. — Какие удивительные люди эти французы! Бросила все и отправилась помогать нам.

Настя пожала плечами.

— А как бы ты поступила, если б на Невском к тебе подошли иностранки и на ломаном русском принялись лепетать, что потерялись?

— Зато теперь я понимаю, почему отель называется Плутон.

— Бог смерти… — мрачно заметила Настя. — Думаешь, нас там прикончат?

— Нет, это в честь планеты, а не бога. Про существование планеты Плутон люди много лет знали, однако обнаружить ее не могли. Вот и мы так же.

Болтая, мы брели за милой дамой, словно собачки на привязи, и, представьте себе, вскоре увидели знакомую вывеску. Француженка, что-то прокурлыкав, махнула рукой и канула во тьму, зато с противоположной стороны переулка неожиданно возникла приземистая мужская фигура. Впрочем, бояться ее я не собиралась — тем более, в холле гостиницы разглядела, что это Мишаня. Интересно, откуда он возвращается в четыре утра? Выгуливал свои пистолеты?

При этой мысли неожиданно проснулось мое чувство долга и выползло на свет божий, словно змея из кустов. Париж Парижем, счастье счастьем, но Янину корону я вернуть обязана. Однако заморачивать чем бы то ни было свою по-стрекозиному пустую голову страшно не хотелось, поэтому я нашла компромисс: сейчас быстренько порасследую, отмучаюсь — и полечу дальше радоваться жизни. Так, что надо сделать? Проверить, кто посылал мне СМС-ки. Я должна процитировать Мишане текст. В прошлый раз, с Сергеем, я ошиблась с этой дурацкой «кыш-мышью», и Настя меня поправила. Я напрягла мозги и гаркнула прямо в ухо приблизившемуся гуляке: