Искусство Сновидения - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какая польза была им в этом, дон Хуан?
– Мы не можем говорить о пользе. Мы можем говорить лишь о результате.
Он объяснил, что маги древних времен умели достигать совершенной сонастройки, что делало возможным восприятие всего и физическое превращение во все, что соответствовало конкретному положению их точек сборки. Они могли стать кем угодно или чем угодно из длинного списка, который, по его словам, представлял собой детальное описание восприятия мира различными сущностями, например ягуаром, птицей, насекомым и так далее.
– Мне очень трудно поверить в возможность таких превращений, – усомнился я.
Он ответил, что точки сборки магов древности обладали великолепной подвижностью. Им нужно было лишь слегка сместить их в соответствии с малейшей особенностью ощущения в сновидении, и сразу же с помощью сталкинга восприятия они достигали нужной сонастройки с окружающим миром, становясь животным, другим человеком, птицей или вообще чем угодно.
– А разве душевнобольные не делают то же самое? Разве они не создают свою собственную реальность? – спросил я.
– Нет, это не одно и то же. Сумасшедшие воображают реальность вообще без всякой заранее поставленной цели. Они рождают хаос из хаоса. В противоположность им маги хаос упорядочивают. Их планируемая, трансцендентальная цель – освобождение восприятия. Маги сами не выдумывают воспринимаемый ими мир, они воспринимают энергию непосредственно, а затем обнаруживают, что воспринимают какой-то неведомый новый мир и что он так же реален, как реально все, нам известное.
Затем дон Хуан дал мне новое объяснение моего приключения с мескитовым деревом. Он сказал, что я вначале воспринимал энергию дерева. На субъективном уровне я верил, что сплю, потому что использую для восприятия энергии технику сновидения. Он отметил, что применение этой техники в мире повседневной жизни было одним из наиболее эффективных средств, использовавшихся магами древности. Это давало возможность воспринимать энергию не совершенно хаотично, а точно так, как в сновидении. Затем наступал момент, когда что-то изменяло восприятие, и маг находил себя стоящим лицом к лицу с новым миром – в точности как это случилось со мной.
Я рассказал ему об одной мысли, которую я едва осмелился додумать: увиденная мной картина не была ни сном, ни обычным миром.
– Да, она не была ни тем, ни другим, – сказал он. – Я напоминаю тебе это снова и снова, а ты думаешь, что я просто говорю одно и то же. Я знаю, как трудно уму допустить реальность существования столь безумных возможностей. Но новые миры существуют! Они охватывают друг друга, образуя в целом нечто, похожее на луковицу. Тот мир, в котором мы живем, – это лишь один слой такой луковицы.
– Ты хочешь сказать, дон Хуан, что цель твоего учения в том, чтобы подготовить меня к посещению этих миров?
– Нет. Я хочу сказать совсем другое. Мы отправляемся в другие миры только в качестве упражнения. Такие путешествия были уделом магов древних времен. Мы занимаемся сновидением, как и маги древности, но в то же время исходим из совершенно иных принципов. Маги древних времен предпочитали сдвиг точки сборки, поэтому они всегда чувствовали себя в более или менее известном, предсказуемом положении. Мы же отдаем предпочтение движению точки сборки. Маги древних времен искали человеческое неизвестное. Мы ищем сверхчеловеческое неизвестное.
– Я еще не добрался до него, не правда ли?
– Нет. Ты только начинаешь. Вначале каждый должен пройти по стопам магов древности. Ведь это именно они открыли сновидение.
– Когда я, в таком случае, начну изучать сновидение, открытое новыми магами?
– Перед тобой еще немыслимое количество открытий. Возможно, на это уйдут годы. Кроме всего прочего, я должен быть с тобой очень осторожным. По характеру ты определенно похож на магов прошлого. Я предупреждал тебя об этом, но ты всегда умудрялся пренебрегать моими советами. Иногда мне даже кажется, что в качестве твоего советника выступает какая-то чужая энергия, но сейчас я отбросил эту идею. Ты не двуличен.
– Что ты имеешь в виду, дон Хуан?
– Ты нечаянно совершил два поступка, которые меня чертовски взволновали. В первом же сновидении ты путешествовал в энергетическом теле за пределы этого мира. И прогуливался там! А затем ты посетил в энергетическом теле еще одно место за пределами этого мира, хотя ты и не помнишь об этом в обычном состоянии сознания.
– Почему это беспокоит тебя, дон Хуан?
– Сновидение слишком легко для тебя. И в этом твое проклятие, если мы не уделим этому вопросу надлежащего внимания. Сновидение выводит к человеческому неизвестному. Как я говорил тебе, современные маги стремятся постичь сверхчеловеческое неизвестное.
– Чем может быть это «сверхчеловеческое неизвестное»?
– Свободой от всего человеческого. Это невообразимые миры, выходящие за пределы человеческих возможностей восприятия, которые, тем не менее, каким-то образом доступны нам. Туда направляются современные маги. Их устремления лежат далеко вне интересов людей; за пределами этих интересов лежат всеобъемлющие миры, среди которых есть далеко не только сферы обитания птиц и животных, хотя и они не известны человеку. То, о чем я говорю, представляет собой миры, подобные нашему. Целые вселенные с бесконечными пространствами.
– Где находятся все эти миры, дон Хуан? В различных положениях точки сборки?
– Правильно. В различных положениях точки сборки, но эти положения доступны для магов с помощью движения точки сборки, а не ее сдвига. Путешествия в такие миры могут совершить в сновидении только сегодняшние маги. Маги древности были далеки от них, ибо такие путешествия требуют от магов великой непривязанности и полного отказа от чувства собственной важности в любом его проявлении. Маги древних времен не могли пожертвовать всем этим. Для магов, практикующих сновидение в наши дни, оно является свободой достичь миров вне всякого воображения.
– Но зачем их достигать?
– Ты уже спрашивал меня сегодня об этом. Ты рассуждаешь, как настоящий купец. «Это опасно? – спрашиваешь ты. – На сколько процентов увеличится сумма моего вклада? Будет ли так лучше для меня?» На эти вопросы ответить невозможно. Ум купца настроен на подсчет прибылей. Но свобода не может основываться на вкладах и доходах от них. Свобода – это приключение, которому нет конца, в котором мы рискуем жизнью и даже большим, чем жизнь, во имя нескольких мгновений чего-то превыше слов, мыслей и чувств.
– Я спрашивал о другом дон Хуан. Я хотел узнать, какая движущая сила может вынудить такую ленивую задницу, как я, делать все это?
