Странница - Тамара Воронина

— Не спорь, у меня опыта побольше. Нельзя так издеваться над собой, Аиллена. Разве ты не понимаешь, что напряжение нужно снимать, иначе для тебя все может кончиться печально, а уж чем кончится это для нас, я просто не знаю. Разве ты не знаешь, как лучше всего снять напряжение? Ну так спроси кого угодно: хоть человека, хоть эльфа, хоть мужчину, хоть женщину. Я понимаю, что ты не можешь думать ни о ком, кроме полукровки. Ну так разве же кто-то мешает тебе любить его и помнить его? Но тебе надо расслабиться, и лично я перепробовала уже все средства, какие у меня имелись. Тебе нужен мужчина, вот и все.

— Я даже говорить об этом не хочу. Мне никто не нужен, кроме него, вот и все.

— И если ты больше никогда его не увидишь, так и будешь всю жизнь одна? Я большей глупости в своей жизни не слышала. Как ты думаешь, он тебя любит?

— Да.

— И неужели ты так наивна, что веришь в его одиночество? Он, может быть, именно сейчас завалил на сеновале какую-нибудь хорошенькую крестьяночку. Попробуй это себе представить. — Лена представила без труда. — Ну и что ты чувствуешь?

— Ничего, — призналась Лена. — Ну завалил и завалил. Нормальная физиология.

— А у тебя, стало быть, ненормальная?

— Я женщина, мне этого так уж не нужно…

— Тебе это точно так же нужно, — отрезала Ариана. — Оглянись, выбери себе кого-нибудь да и ляг в постель. Если тебя не ранит то, что он спит с какими-то случайными красотками, то почему его ранит?

— Его не ранит. Я сама не хочу.

— А ты через не хочу! — сердито бросила Ариана, усаживаясь рядом. — Умелый мужчина тебе все равно сможет доставить удовольствие, сможет тебя расшевелить.

— Ты мне кого-то конкретно присмотрела?

— Пытаешься меня обидеть? Бесполезно, эльфы не обидчивы, а уж я тем более. Никого конкретно. Да хоть Маркус. Хоть бы и Милит.

— Ну вот разве что Милит, — с максимальным сарказмом кивнула Лена. Ариана покачала головой.

— Дура ты, хоть и Светлая. Милит тебя любит, значит, из шкуры вылезет, только чтоб тебе было хорошо. Ну не хочешь Милита, ты Маркусу нравишься, и он точно так же из шкуры вылезет. Не хочешь этих, да только мигни любому эльфу… Но тут я уж честно скажу, что они в тебе прежде всего Светлую видят, а вот Маркус и Милит — женщину. В Сайбу выберись в конце концов.

— А еще можно Гарвина, — очень серьезно сказала Лена, — вдруг моя магия поможет ему избавиться от темной стороны силы, то есть от последствий некромантии. Или Лиасса, чтоб он мог восстановить всю свою мощь…

— Думаешь, крайне остроумно? Владыка — да, он с тобой ляжет с удовольствием, но вовсе не потому, что ему так нужна твоя сила. Он по-прежнему самый сильный маг среди нас… среди вас тем более. Гарвину ты не нравишься как женщина, хотя такого уважения, как к тебе, у него ни к кому нет… разве что к Владыке. Кого еще вспомнишь — Кайла? Молод. Опыта маловато. А тебе нужен мужчина, знающий тело женщины лучше, чем свое. Ласковый, опытный, понимающий. Потому и говорю — Милит или Маркус. Ты им нравишься, они оба тебя хотят. А Маркус к тому же еще и друг. Почему бы друзьям не быть вместе?

— Вот вернемся домой, — пообещала Лена, — начну Маркусу глазки строить и зазывно улыбаться.

— Он и так поймет, если ты вдруг решишь. Ты же знаешь, когда мужчина тебя хочет. То-то старалась с Милитом взглядом не встречаться…

— Владыка простил Милита?

— Нет, не думаю, — ответила Ариана после паузы. — И вряд ли когда простит. Он суров.

— А ты простила?

— Я мать, — виновато вздохнула Ариана. — Он единственный мой сын. Я простила, Аиллена. Но никогда не забуду, сколько боли он тебе причинил, и ему никогда не дам об этом забыть.

— А ты не знаешь, зачем он это сделал?

— Не знаю. Спрашивала — молчит. «Не твое дело, мать» — и все.

— Он тебя любит, правда?

— Да. Дети обычно уважают родителей, любят… но Милит — особенно. Конечно, превыше всех для него Владыка, потом, я полагаю, ты, но потом все же я. Он собственных детей так не любил никогда… Милит плохой отец, но он хотя бы это понимает… Ну что, ты отдохнула? Давай потихоньку пойдем домом.

После этой прогулки Лена два дня отлеживалась, а Маркус все массировал ей ноги — болели жутко. Ныли все суставы, так, что даже улечься толком она не могла, все казалось неудобным. Маркус добыл какую-то мазь, втирал ей в ступни и удивлялся:

— Ну ты ж не старуха, что так кости-то болят… Эх, Делиена, завела б ты себе мужика все-таки. Не дело так изводиться.

— А ты думаешь, я извожусь, потому что у меня мужика нет?

— Нет, конечно, не думаю. Ты, может, всю жизнь изводиться станешь. Но тебе надо расслабиться, ты такая напряженная, аж звенишь. А вот я не знаю лучшего способа расслабиться. Ты ж не думаешь, что шут так и… ну… один все время?

— Не думаю, конечно. Не ты ли меня убеждал в том, что у мужчин это животное?

— Да и у женщин не от избытка разума, — хмыкнул Маркус. — Только ведь я прав. Ты подумай об этом, а? Понятно, что ты шута никогда не забудешь, ну так что ж, на всю жизнь одной? Нельзя. В конце концов не просто же так природа придумала мужчину и женщину и уж точно не просто так сделала, чтоб им вдвоем было хорошо.

Лена обещала подумать, и он отстал. Странные. Да разве нужен ей кто-то другой?

Ариана решила взять ее измором и при каждой встрече если не уговаривала, то намекала, если не намекала, то красноречиво вздыхала. Маркус столь же красноречиво кряхтел. Но когда дней через десять о том же начал и Лиасс Лена с интересом спросила:

— Вы сговаривались?

— С кем? — не понял Лиасс. — И о чем?

— Ну хотя бы с Арианой. И с Маркусом. Что-то любимая тема у вас всех: Светлая, не пора ли тебе обзавестись любовником.

Лиасс помолчал.

— Нет. Мы не сговаривались. Да и вряд ли мне бы удалось сговориться с Маркусом. Ты вправе мне не верить, конечно, но он ведь никогда не пойдет на то, чтоб причинить тебе какой-то вред. С Арианой я, конечно, мог бы и сговориться, только не делал этого. Если трое друзей советуют тебе одно и то же, это не самый плохой совет. — Он погладил Лену по щеке. — Что ты с собой делаешь, девочка?

— Если я эту Странницу увижу, убью, — мрачно пообещала Лена.

— Не думаю, что увидишь. Хотя бы в ближайшие сто лет, а за это время ты расхочешь ее убивать. Ты женщина, Аиллена, а даже самая сильная женщина должна иметь рядом плечо, к которому можно прислониться.

— Этого добра у меня на целый забор. Устанешь прислоняться.

— Хорошо. Я скажу иначе. Плечо, к которому можно было бы прильнуть. Руку, которая бы могла обнять. Любое живое существо нуждается в ласке. Мать целует ребенка, отец гладит его по голове, сестра обнимает брата… Аиллена, ты всего лишь человек.