Ловушка для вора - Михаил Серегин

— Мне… это… слушай… Где это я?

— В своей квартире, где же еще?

— А-а… А ты кто?

Анна уже несколько раз слышала подобные вопросы от Капитона. Он всегда задавал их поутру после обильных возлияний накануне. Анна так и не смогла понять — серьезно Капитон спрашивает или дурачится?

На всякий случай — если Капитон спрашивал серьезно — Анна серьезно ему и отвечала.

— Разве ты меня не помнишь? — ласково спросила Анна, присаживаясь рядом с мычащим Капитоном. — Давай-ка я еще тебе пива налью…

Пива Капитон больше не хотел, как Анна могла заключить из протестующего нечленораздельного вопля, а хотел — «вот той зелененькой… которую вчера пил».

Текилы больше не было, поэтому Анна поспешила уверить Капитона, что зеленых алкогольных напитков не бывает и подобная ерунда может прийти в голову только с крепкого похмелья.

Капитон сокрушенно поник головой.

— А может быть, водочки тебе? — вкрадчиво осведомилась Анна.

На водку Капитон сразу согласился, ожесточенно закивав головой. Анна принесла бутылку и рюмку. От закуски Капитон, конечно, не отказался, и Анне пришлось принести из кухни несколько блюдечек с дорогими закусками, которые она нашла в холодильнике, — аккуратно и искусно нарезанную колбасу, икру в крохотной хрустальной вазочке, различные копчености и соленые огурцы, изумительным хрустом невольно напоминающие ей о родной деревне.

— О!.. — хрипло прогудел Капитон, проглотив рюмку водки. — Теперь мне совсем хорошо стало, — доверительно добавил он.

Анна налила и себе рюмку и снова присела рядом с ним. Капитон обращал на нее не больше внимания, чем на журнальный столик в углу комнаты.

Он опрокинул в себя еще одну рюмку, потом сгреб ладонью, похожей на закопченный лапоть, колбасу с тарелки, сунул ее в рот и принялся смачно чавкать; а прожевав, тщательно вытер ладонь о простыню. Выпил очередную рюмку и потянулся к огурцам.

— Так как, ты говоришь, тебя зовут? — обратился он вдруг к Анне.

— Аня, — ответила она. — Ну, разве ты не помнишь, Капа?

— Че-то помню такое, — пожав жирными плечами, небрежно проговорил Капитон и заржал.

— А-а… Ну я же говорю…

Капитон оглядел Анну с головы до ног, будто видел ее в первый раз, и одобрительно хмыкнул. Потом, одной рукой потискав ее грудь, воодушевился и снова выпил.

— Ох, бля! — выдохнул Капитон, наполнив алкогольными миазмами всю комнату. — Ну, теперь совсем хорошо… Как там тебя… Анютка!

Он поднялся с постели, его шатнуло в сторону — Капитон едва удержался на ногах, — потом в другую сторону и неожиданно вынесло на середину комнаты.

— Вот это, сука, я вчера нажрался, — широко улыбаясь, проговорил он, стремительно превращаясь в хорошо и давно знакомого Анне пьяного Капитона.

Пару раз зачем-то присев, Капитон упал на жирную задницу.

— Хватит… зарядки… — пробормотал он, подползая на карачках к постели.

Анна уже налила ему еще одну рюмку водки. Капитон вскарабкался с ногами на постель, утвердился рядом с Анной и одним махом засадил в себя содержимое рюмки.

Затем он отшвырнул от себя рюмку, повернулся к Анне и вдруг одним движением сорвал с нее халатик.

Анна, послушно улыбаясь, улеглась на спину, не сводя глаз с лоснящегося лица Капитона, медленно развела в стороны обнаженные согнутые в коленях ноги.

Капитон, явно зачарованный открывшейся ему панорамой, шумно сглотнул и наскоро вытер сальные губы тыльной стороной ладони…

— Ага, — просипел Капитон, — вот это дело… Слушай, ты мне так и не рассказала, что с тобой вчера случилось?

— Я рассказывала, — проговорила Анна, радуясь тому, что Капитон наконец перестал дурачиться, и привычными движениями освобождая его от остатков одежды.

— Ни хрена не помню, — сказал Капитон, — нажрался я вчера капитально… Хи… Капитон капитально нажрался, — повторил он, — стихи… Так что же было все-таки? Я что-то такое, кажется… Менты, да? Чего они к тебе прицепились?

— Менты, — подтвердила Анна, — вообще странная история какая-то получилась. Я, честно говоря, думала, что живой не выберусь.

— Да? — удивился Капитон.

Удивившись, он оторвался от созерцания безупречных форм Анны и прямо сел на постели. По своему жизненному опыту Капитон знал, что подавляющее большинство странных историй имеет не менее странное и волнующее продолжение. А любую странную историю, имеющую продолжение, можно легко и просто обратить в свою пользу… Это было похоже на игру в шахматы… Капитон не умел и не любил играть в шахматы, но всегда извлекал для себя что-то полезное из сложно складывавшихся жизненных ситуаций. Он давно устроил из этого умения своего рода бизнес. Ведь почерпнутая где-то информация могла пригодиться кому-нибудь, а этот «кто-нибудь» мог щедро за информацию заплатить. Вот такие получались шахматы, где фигурами являлись живые люди, а ставками в игре — большие суммы денег и нередко человеческие жизни. Капитон был передатчиком информации — он знал, кому, когда и что нужно знать. Поэтому он и достиг своего положения — теперь ни одно мало-мальски стоящее дело на территории Питера не обходилось без его участия, по крайней мере консультации. Заинтересованные люди сами обращались к нему. А Капитон неплохо зарабатывал, ни у кого не воруя, никого не убивая, лишь поставляя той или иной стороне необходимые сведения. Да и это было опасным бизнесом, и Капитон, несмотря на свое звериное чувство опасности, нередко рисковал головой. Но теперь у Капитона были связи и… он любил опасные игры. Ведь они приносят неплохие доходы… Конечно, когда знаешь, как и в какой последовательности расставить фигуры на шахматной доске.

— Рассказывай, — потребовал Капитон.

Анна вздохнула и натянула на себя тонкое одеяло.

— Значит, так, — начала она, — еду я в Питер из своей деревни. У отца с матерью гостила — ты же моего отца помнишь, я вас знакомила…

Она хихикнула, потом, заметив, что Капитон без тени всякой улыбки слушает ее, осеклась и продолжала серьезно:

— Короче, еду я себе, и вдруг мужик на дороге голосует. Я и остановилась…

— Опасно нынче на дорогах, — изрек Капитон, — чего ты останавливаешься-то? А вдруг он бандит какой?

— Он бандитом и оказался, — кивнула Анна, — но я с первого взгляда не поняла. Только мне странно показалось, что человек в такой одежде на дороге голосует, как бродяга какой-то. Он, тот мужик, был в дорогом костюме — видно, что костюм очень дорогой и сидел на нем идеально, будто сшит по заказу. Так вот, ехали мы сначала нормально, мужик шутил всю дорогу, веселый такой оказался… А потом вдруг…

Анна передернула плечами и рассказала Капитону о происшествии на дороге. Капитон выслушал ее, не прерывая, кивая головой в знак внимания.

— Ну вот, — снова передергивая плечами, закончила Анна, — этот придурок сиганул в лесопосадки, а я осталась ментов дожидаться. А что? Я-то ни при чем — он сам в мою тачку сел и… получилось так, что он меня вроде похитил. Менты побазарили со мной, отвезли в участок, заперли в камеру и забыли… Ну, потом вспомнили и выпустили… А потом что было, ты знаешь?

Анна вопросительно посмотрела на Капитона, но он ничего ей не сказал — он напряженно о чем-то думал. Тихонько, чтобы не мешать ему, Анна соскользнула с постели и снова надела халат.

— Выпить принеси мне, — отрываясь от своих размышлений, попросил ее Капитон.

Кивнув, Анна вышла на кухню, а когда вернулась, застала Капитона завернутым в простыню. Сидя на постели, как на банном полке, он морщил жирный лоб, собирая в точке над переносицей морщины, словно завязывая в клубок крупных толстых земляных червей.

— Вот, — сказала Анна, подавая рюмку.

Не глядя на девушку, Капитон принял рюмку, выпил и снова задумался, почесывая затылок. Анна собралась было выйти из комнаты, чтобы не мешать Капитону, но тот вдруг поднял на нее мутные глаза и спросил:

— А какой он из себя был, этот мужик?

— Какой? — Анна пожала плечами. — Ну, я не особенно-то его рассматривала — я же на дорогу смотрела… Ну, не то чтобы симпатичный, но и не очень страшный. Глаза у него такие… веселые и… как бы бесшабашные, будто он каждую минуту может решиться на что-то ужасно рискованное… и в то же время умные глаза. Лицо? Такое… такое… мужественное, — сформулировала Анна, — ну, черты лица… такие… — Анна покрутила в воздухе руками и ничего определенного более сказать не смогла.

— Понятно, — мрачно проговорил Капитон, — то есть — непонятно ни хрена. А о себе он что-нибудь рассказывал?

— Да ничего, — пожала плечами Анна, — он больше расспрашивал, а когда я чем-то интересовалась — отшучивался…

— Тертый волк… — пробормотал Капитон и вдруг осекся: — А о чем это он расспрашивал? Не обо мне ли?

— Нет, — быстро ответила Анна, — не о тебе.

Она вдруг вспомнила, что рассказала своему случайному пассажиру смешную байку о знакомстве Капитона с ее отцом… Пассажир потом что-то спрашивал о Капитоне, а она что-то отвечала. Но что именно — Анна не помнила. Она даже не могла сказать определенно — спрашивал ли ее случайный пассажир из праздного любопытства, потому что заинтересовался рассказом, или же что-то хотел разузнать. Она тогда — в течение разговора — ни о чем таком и не думала.