Астрология и мифология - Семира Щепановская

реализуют мужские знаки огня, что отражается в основополагающих функциях главных богов, выделенных Ж. Дюмезилем (жреческой, хозяйственной и военной). Демиург-ВОДОЛЕЙ осуществляет первоначальное разделение и создаёт — как бы только мысль и план этой Вселенной, её свет и дух, её энергию и материю, но не тот устойчивый мир, в котором мы живем и который мы мыслим. В нем нет упорядоченного пространства, нет линейной последовательности времен, и вертикаль не отличается от горизонтали. Таково бесплотное творение воздушной стихии.

Организацию этого мира, наше восприятие и наш разум творит СТРЕЛЕЦ, объединяя разрозненные части мира огненной энергией и проводя в жизнь волю небесного творца в опоре не на двоичное противопоставление, а на единство четырех физических стихий (подготовленное Козерогом). Как царь и жрец, Стрелец управляет природой и осуществляет её прихоти, берёт её роль на себя и отождествляется с ней. Эго уводит Творца в природную борьбу противоположных начал, проявляющих себя в знаке Скорпиона как экзальтация изначального демиурга-Урана.

Тогда эстафета творения переходит культурному творцу ВЕСОВ, который, в постоянной творческой практике следуя вечному закону гармонии, пребывающему вне мира, предлагает создать нечто отличное от природы. Это и делает огненный знак ЛЬВА, хозяйственно и культурно обустраивая цивилизацию и доказывая, что человек может строить не хуже природы. Но как культурный творец остаётся лишь подобием изначального, так и император человеческого мира остаётся лишь формальным преемником небесного царя, не достигая его всемогущества. Он перестаёт быть проводником его воли при утрате своей роли жреца, связанного со стихией.

Воздушный знак БЛИЗНЕЦОВ претендует на большее: на реальное, а не формальное подобие изначальному творцу. Он наследует от Весов роль культурного героя и стремится вести себя не обусловлено и непредсказуемо, подобно стихии мысли Водолея. Но близнецовскую идею очеловечивания бога-демиурга воплощает лишь огненный знак ОВЕН, в ощущении своей причастности к изначальному единству обретая силу, необходимую для истинного творчества, — идею которого и являет Водолей. В движении мужских знаков творческая идея постоянно конкретизируется.

В этой последовательности архетипы Водолея и Стрельца объединяет образ бога Неба, божественное начало демиурга переходит на царя как проводника его воли. Образ царя как дарителя благ мы находим в архетипах Стрельца и Льва, а как жреца — Стрельца и Овна. Образ военного предводителя, как активного защитника, добытчика и охотника проходит сквозь все огненные знаки, но богами войны становятся Овен и реже Лев — только знаки, имеющие отношение к скрытому плодородию Плутона.

Разные грани образа культурного героя, обозначающего вторичное творчество, раскрываются через цивилизаторские архетипы Весов и Близнецов, и в меньшей степени Льва. В Весах этот образ обозначает прежде всего добытчика огня, законодателя и устроителя ритуалов, во Льве — исполнителя законов на практике и судью, а в Близнецах — нарушителя прежних законов, трикстера и изобретателя письменности. Лев, знак золотого сечения Зодиака (в движении от Рыб), является той точкой перехода, где смысл культурного творчества (от божественной природы к человеческому миру цивилизации) меняется на противоположный (от своих частичных миров к единой Вселенной Творца).

Культурное творчество затрагивает также богов женской стихии земли, контролирующей процесс созидания мужских знаков: Козерога, где образ культурного героя, связанного с землёй и через это с навыками земледелия, образуется вторичными напластованиями; Девы, охраняющей законы общины, созданной Весами; и Тельца, где несмотря на стихийность богинь не теряется их близнецовская связь с городами цивилизации. Культурная функция сохраняется и в наиболее стихийных женских персонажах архетипа Овна, подчеркивая разумность этого знака — самого мужского знака, который беспрепятственно исполняет женскую роль.

Женские знаки развивают понимание проблемы порождения и поддержания энергии жизни: знаки непрерывной стихии воды раскрывают её неисчерпаемые источники, а знаки прерывной стихии земли осуществляют поддержание жизни на основе ресурсов, предложенных водными знаками, давая конкретную форму жизненному процессу.

Образ вечности, где жизнь и смерть ещё слиты воедино, являют РЫБЫ в образе праматери-моря, откуда возникло все. Но по отношению к сотворенному миру такая вечность есть смерть, и образ праматери всего конкретизируется как ужасный образ смерти в мрачном знаке КОЗЕРОГА, который отделяет смерть от жизни и указывает, на её неизбежность. В видимом мире мёртвой материи истоки жизни оказываются сведены на нет: горькая морская вода вечности непригодна для плодородия этой земли. И вечность уходит в мир смерти вместе с первопредками и временем золотого века. А Козерог предлагает осуществлять взаимодействие с потусторонними ресурсами сил, которые забрала у жизни смерть, посредством отдачи явной энергии этого мира (в процессе труда или жертвоприношений).

Идея Козерога, что главные жизненные силы остались за пределами непосредственно доступного, развивается архетипом СКОРПИОНА. Этот водный знак находит жизненные резервы в самой смерти, разрабатывая понятие взаимоперехода жизни и смерти. В явном виде образ вечной трансформации, предложенной Скорпионом, раскрывает знак ДЕВЫ через представление о смене сезонов и обновлении растительности. Поскольку Дева периодически черпает резервы из потустороннего мира, чередование жизни и смерти становится залогом жизни. Источником её мыслится налаженный механизм, охватывающий божественную природу (который, однако, поддерживается извне — Богом или людьми).

Организм земли, которая становится матерью и кормилицей растений, заключая в самой себе всю жизненную силу, сливается с образом идеальной женщины-Луны, матери своего ребёнка, и в точке золотого сечения круга идея жизни окончательно побеждает понятие смерти. Архетип РАКА распространяет идею обновления растительности на животный мир, включая в него и человека. Источник вечности перемещается в глубь отдельных организмов, выходя к представлению о душе, её перерождениях и личном бессмертии.

Но бессмертие само по себе не есть жизнь, а только её сохранение. Передавая жизнь из поколения в поколение, как мать — ребенку, мы отдаем свою энергию будущему, но сами ею уже не живем. В этом развитие идеи служения Девы: и здесь вновь происходит возврат к конечности ресурсов, поскольку в предыдущем знаке возникло понятие об особенном, индивидуальном мире Льва, противостоящем миру всей безликой Вселенной в целом. Образ бессмертия — сохранение индивидуальности и разнообразия, консервация многоплановости мира и своей особенности через то, что мы сделали и как. Но радости жизни здесь сопутствует печаль, поскольку все созданное будет разрушено, послужив источником новой жизни: тогда, когда жизнь воспримет всю энергию из того, что было создано ради будущего.

Если же что-то осталось сохранено, то значит оно не участвовало в процессе жизни, не отдало себя ей. И потому, по логике изменчивой Луны, его бессмертие на самом деле есть его беспробудный сон, его постоянная смерть. Так бессмертны камни по сравнению с людьми, хотя даже они разрушаются в мире природы. Поэтому, если Козерог стремится к сохранению энергии, Рак стремится к её трате, потому что именно в