Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Мягкова

успели обстрелять со стены из луков, добавив нам ещё парочку «трёхсотых». Это уже не лезло ни в какие ворота.

Рассердившись, мы всыпали им в ответ из арбалетов и атаковали. Они тоже не стали праздновать труса, и резня у нас с ними вышла знатная. Войдя в раж и рассвирепев окончательно, мы полностью зачистили и обе привратных башни, и участок стены между ними. Впрочем, тут и сама специфика операции гуманизма не предусматривала, потому как болтливые свидетели в таком деле противопоказаны. Поэтому пощады противник не просил, а продавал жизнь подороже. Как раз зачищали пространство у самих ворот, когда туда пробились наконец и те, кто по плану должен был нас там встречать.

– Что готовится сегодня на обед? – хрипло спросил ихний не отдышавшийся от недавней суматохи старший.

– Козлёнок в гадесском соусе! – ответил командовавший нами один из этрусков Арунтия под хохот всех, кто это слыхал.

Вообще-то это были условленные пароль и отзыв, а на деле жарить и подавать на стол в гадесском соусе важного карфагенского олигарха и известного политического деятеля Гасдрубала Козлёнка никто не собирался. По крайней мере – пока. Может быть, и зря – учитывая, что именно из-за этой сволочи и приключилась вся эта заваруха и все эти смерти. Но об этом позже подумаем, а пока что мы ещё не сбагрили с рук освобождённую и эвакуируемую ВИП-персону…

К воротам подогнали наконец лошадей – уже осёдланных и взнузданных – и нескольких вьючных мулов. Носилки Имильки кое-как приспособили на мулов, поскольку рабы-носильщики не могли держать темпа, а двигаться нужно было быстро.

– У нас нет времени собирать наши стрелы, – сказал я старшему «правильной» привратной стражи. – Прикажи, чтобы их собрали и не оставили ни одной.

– Сделаем, – кивнул тот.

Не то чтобы меня так уж сильно давила жаба, арбалетные болты – расходный материал, и я не упускал случаев заказать ещё для пополнения боезапаса, но – «здесь нас тоже не было, и вообще у нас алиби».

– Мы тут как следует приберёмся, – старший стражи всё понял правильно. – Счастливого пути!

Едва лишь ворота открылись, наша кавалькада взяла с места крупной рысью, и рабам-носильщикам, для которых никто не предусмотрел лошадей, пришлось припустить бегом, пока Имилька, которой доложили об этом, не велела им возвращаться в особняк и стеречь его. А какой был смысл тащить их с собой? До Гадрумета… тьфу, ну кто меня за язык тянул! В общем, заткните все ухи, вы ни хрена не слыхали, и вообще я оговорился. Оливки там, в том Гадрумете, уж больно вкусные выращивают, не зря ведь Баркиды там латифундией обзавелись… тьфу, опять оговорился! Надеюсь, ухи у всех заткнуты? То-то же! Нет, ну насчёт латифундии Баркидов близ Гадрумета – это правда, которую и так все знают, но это к делу не относится. Короче – вкусные там оливки и все прочие дары земли, и очень жаль, что мы едем совершенно не туда. Но до того места, куда мы едем и которого я сам не знаю, скажем так – тоже путь неблизкий, и пёхом нам его преодолевать – просто смешно. А знать его нам и незачем совершенно, потому как туда нас никто добираться и не заставляет. Наше дело – сопроводить охраняемую ВИП-персону в условленное место вне пределов видимости с городских стен и башен, а в нём уже передать её с рук на руки условленным людям, которых мы опознаем по условленному паролю. А то, что у них и некоторые рожи при этом запросто могут знакомыми оказаться – так это всё совершенно случайно и к делу не относится.

Так оно всё и оказалось. И рожи знакомые нам встретились, дабы ошибки какой досадной не вышло, кровопролитием ненужным чреватой – нервы-то ведь у всех на взводе, – и пароль оказался правильным. Тем же самым, кстати, что и у ворот был, и реакцию он, конечно, вызвал точно такую же. Ну, хвала богам, сбагрили! Как говорится, баба с возу… Нет, она нормальная баба, всем бы таких, не будь у меня Велии и будь эта помоложе, в её возрасте, так и я бы от такой точно не отказался, но всё же – в данном конкретном случае – на хрен, на хрен…

– Как это по-рюсски? Э-э-э-э… Фрау с бричка – битюг есть легко! – прикололся Серёга. Как-то раз я так схохмил, а ему понравилось, вот и повторяет теперь всякий раз, когда по делу и когда Юлька не слышит.

Ну, дело наше сделано, ВИП-баба с возу в хорошие и надёжные руки сбагрена, можно наконец и расслабиться. А заодно и разжевать наконец кое-что для тех, кто всё ещё не в курсах. Например, об этом козле… тьфу, Козлёнке. Ну к нормальному человеку такое прозвище пристать разве может? То-то же! Козёл – он и в Африке козёл.

На днях означенный козий Гасдрубал как раз соизволил вернуться в Карфаген, да не один, а в компании с римскими послами. В качестве таковых с ним прибыли Гней Сервилий Цепион, Марк Клавдий Марцелл и Квинт Теренций Куллеон. Первый из них – старейший и авторитетнейший из троицы, глава всего посольства, второй – сын консула Марцелла, «меча Рима», завоевавшего Сиракузы и погибшего потом в схватке с войсками Ганнибала, третий – освобождён Сципионом из карфагенского плена. Официальная цель посольства – разрешение спора Карфагена с Масиниссой, который вдруг «вспомнил», что какая-то часть карфагенских земель, оказывается, по праву должна бы принадлежать ему. При заключении мира не помнил, а теперь вдруг как-то резко вспомнил. Осенился вдруг гениальным озарением. С ним это ещё не раз будет происходить. Но это – официоз для быдла. Фактически же в Совете Ста Четырёх послы повели речь совсем не о Масиниссе и его запоздалых территориальных претензиях, а на полном серьёзе «уведомили» Совет о тайных переговорах бывшего суффета города, а ныне простого карфагенского олигарха гражданина Ганнибала Барки с неким иностранным гражданином Антиохом Селевкидом, простым сирийским царём царей. А поскольку этот означенный гражданин Селевкид на данный момент занимает позицию, враждебную Риму и его греческим союзникам, данные переговоры означают не что иное, как злодейское и преступное стремление к нарушению мирного договора между Римом и Карфагеном. Кроме того, ни для кого же не секрет, что простой гражданин Барка имеет некое неформальное влияние на политику карфагенского государства, в связи с чем у сената и народа Рима возникает совершенно законный вопрос – только ли от собственного лица Ганнибал Барка ведёт свои преступные переговоры с Антиохом? И если карфагенское