Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последствия провала ГКЧП для «Марвол Групп» оборачиваются остановкой проекта, но не его полный провал. Целый год был потрачен на поиски новых ходов и троп в правительство к нужным людям, теперь облеченным властью. Новые были, естественно, голодны и амбициозны, цифры притягивали, оказанное уважение приподымало над соратниками по правительству и ставило в зависимость от тех, кто приподымал в глазах других.
В результате лично Ельцину представили проект. Поначалу пытались через Черномырдина, но он, протолкнув несколько бумажек, отказался продолжать – и «Газпрома» было достаточно! Вторым по списку оказался вице-премьер Олег Сосковец, и по прошествии некоторого времени Борис Николаевич «подмахнул» проект.»
Как вы думаете, что может значить фраза «содействие проекту на всех уровнях»? В то время, а возможно, подобный включаемый в документ набор слов безвременен, означала что угодно в зависимости от устных обоснований людей, ею бравирующих. Как реагировали люди, четко понимающие, что закон нарушен, после прочтения этой «великой» – не побоюсь этого слова, бумажки, несущей в своей нижней части подпись «первого», пусть и редко трезвого (Аааа ктооо без грехааа?!) лица государства?
Гусятинский Григорий
Реагировали по-разному, но всегда уступая, за исключением одного случая. Но об этом чуть позже…
В начале 1991 года я, из-за скандала со своим неофициальным «шефом» Левоном, к сожалению не помню его фамилию, не согласный с его методами работы, ушел из ЦДТ в свободный поиск работы. Найдя ее ненадолго, вынужден отказаться от нее, поскольку хозяин палаток, доверивших мне патронировать не только течение бизнес, но и их безопасность, лишился одной из них в виду моего усердного нежелания сращивания с бандюшками (это оказались люди Григория Гусятинского, которые и спалили палатку моего знакомого, на которого я работа). «Медвежья услуга» была оценена по достоинству, и через месяц с небольшим я оказался лицом к лицу с предложением того же Григория, якобы вошедшего в мое тяжелое положение, а он прекрасно знал о его причинах – заняться организацией ЧОП, и параллельно помогать в других очень важных и нужных делах.
Я согласился, не осознавая, что тот «легкий» криминал, на который я мог согласиться, представляет собой совершенно другую оборотную сторону, относительно представляемой мне картины. Пока же я занимаюсь бумажками, учусь вместе еще с несколькими людьми из окружения «Грини», как и он сам. В перспективе, по окончанию курсов, мы должны были получить лицензию, позволяющую не только осуществлять охранную деятельность, но и носить совершенно официально стволы. Тут же и поездки, в виде усиления на какие-то мероприятия, ни о чем мне не говорящие, сборы денег по точкам, спортивный зал и разговоры, разговоры, разговоры.
Гусятинский присматривался ко мне, я делал порученное, пока не влился потихонечку с несколькими ребятками, работавшими под моим руководством в ЦДТ: Шараповым Александром, Дмитрием Туркиным, Тимофеем Карасевым в уже существующий коллектив.
В виде исключения несколько раз приходилось участвовать среди прочей «массовки», при каких-то встречах явно криминального плана. Когда подошел момент почти официального образования ЧОП, как структуры, с быстротой молнии начали развиваться события, не входившие в мои планы, несущие окрас, не оговоренный при первых договоренностях.
Я понемногу уступал, говоря сам себе, ну сейчас вот заставим отдать долги, вернем деньги одолжившему их человеку, в конце концов, это заработок, а потом уже охрана. Я видел точки и предприятия, которые нуждались в охране – о них говорил Григорий, я был уже в это погружен своими мыслями, воспринимая остальное временным, необходимым. На деле просто тупя и не отдавая себе отчет, что временна как раз таки моя уверенность в невозможном. Но мои усилия были настолько усердны, что я поверил не окружающим очевидным обстоятельствам, а себе, принимая желаемое за действительно – правда, знакомо?!.. Таким я подошел к 1992 году, когда было суждено произойти изменениям в моей жизни, до сих пор определяющим меня как «киллера», которому, по чужим словам, нет равных, с чем я не согласен, поскольку лучшие всегда остаются неизвестными, если такое, конечно, возможно. Прошу прощения, вынужден написать это, лишь повторяя общественное мнение… предпочитая имидж и неизвестность простого счастливого обывателя.
18 мая, между тем, Марк Волошин и А. А. Саркисов подписывают декларацию о передаче прав собственности на одиннадцать модернизированных двигателей РД-33 волошинской же компании «СОАВ». Под этой декларацией стоят подписи не только вышеозначенных, но и Тимура Хлебникова, В. Степанова, В. Зазулова, последние двое – руководители крупных заводов ВПК, участвующие в проекте. Кажется маловероятным полное понимание сути документа этими людьми, поскольку неожиданностью для них стал в 1994 году факт принадлежности не только самих двигателей, но ракет и прав самого проекта, именно на основе этого документа, компании «СОАВ», принадлежавшей самому Марку Волошину!
Волошин пояснял, что это всего лишь проформа, под видом которой должна осуществлять череда шагов в этом большом деле – ведь это у людей все просто, а в бизнесе, каждый из них должен как-то называться, оформляться, подтверждаться. Лишь при таком оформлении возможно инвестирование, и все будет выглядеть совершенно по-другому, когда проект войдет в фазу промышленного производства.
На деле эта фирмочка оказалась не чем иным как посредником, сыгравшим на крайней нужде бывшего советского ВПК. Главная козырная карта в объяснениях этих алгоритмов для неискушенных в подобных делах конструкторов и ученых была не в отсутствии возможности выйти на рынок ЮАР, что само по себе не было проблемой, а в эмбарго, наложенном ООН. Обратись напрямую после окончания ограничений и запретов поставок, российское «Росвооружение» (это, конечно, утрированное объяснение) с подобным предложением к руководству Южно-Африканской Республики, и суммы были бы другие, без жадного интереса МАРВОЛ и его «рулевого», и честность сделок не вызывала бы сомнения, и не вышло бы в конечном итоге позорного обмана Марком Семеновичем, после которого российские предприятия лишились своей продукции, недополучив огромные суммы денег, но поделились тайнами и секретами, в результате чего потерпели фиаско в «подковерной» борьбе с другими государствами.
Сложно кого-то винить. Прежде всего, чиновников и конструкторов беспокоило состояние заводов и их жизнедеятельность – это основная причина, неподсудная следующими поколениями. Чтобы сравнить нравственную составляющую, сравните с деяниями бывшего министра обороны Сердюкова,
