Второго шанса не будет - Сурен Цормудян

Людоед стоял в стороне и неподвижно наблюдал за рекой в бинокль. Васнецов подошел к нему. Он хотел спросить о чем-то, но Крест опередил его…

– Ее на самом деле звали Лена. Ирина Листопад, это ее псевдоним. Она думала, что я ее так не найду. Нашел… Ее звали Лена. Какая ирония, да? – Он протянул бинокль Николаю. – Взгляни.

Николай стал смотреть на реку уже вооруженным взглядом. Где-то там, далеко, виднелась колышущаяся масса. Еще трудно было разобрать в этом призрачном движении технику и людей, но уже было ясно, что эта атака было чем-то гораздо большим, нежели атака разных банд на конфедерацию Москвы. Это куда масштабней, чем атака вандалов на Вавилон. И с этим движением нельзя сравнить движение армии Чернова старшего, который двигался за местью и был уничтожен залпом рейдерской установки с чудаковатым названием «Буратино».

Позади послышался гул мотора. Васнецов обернулся. Метрах в ста остановился вездеход и люди стали монтировать какой-то прибор на треноге. Осмотрев в окуляры бинокля позиции гвардейцев, Николай заметил, что и там спешно устанавливали нечто подобное. В гуще боевых порядков гвардии, среди гаубиц и минометных гнезд остановился бронетранспортер. На крышу взобрался какой-то человек, сжимающий черное знамя с белыми мечами. Васнецов присмотрелся. Это был Старшина.

Странный ящик, что привезли на вездеходе, загудел и взвизгнул. Затем послышался хрип и шорох. Теперь было понятно, что это беспроводной динамик громкоговорителя. Такие установили всюду, где ждали боя люди. И было даже лестно, что и для небольшой группы стоявшей особняком и несущей ответственность за подрыв дамбы установили такой динамик.

– Друзья мои! – загремели хором динамики, вещая голос выступающего на броневике Старшины, – Граждане Новой республики! Люди всех чиной и рангов! Наций, сословий и верований! Братья и сестры! В этот суровый час, к вам обращаюсь я, друзья мои! Вы есть последний оплот человечности на нашей поруганной Родине! На лике нашей изуродованной планеты! Вы есть последняя надежда жизни на нашей земле! Звериный оскал титорасов не канул в лету, как и подобает всякой нечисти! Не вбили мы ему еще зубы в поганую глотку бешеного зверя! Сегодня пробил час решающей битвы! Сегодня – или никогда! Много лет назад мы столкнулись с вероломством и предательством! Цинизмом и бесчеловечностью! Ветер истории развеял пепел ядерного пожарища и обнажил две могучие силы на нашей земле! Силу света и возрождения! Цивилизации и стремления к будущему! Нас с вами! И темную силу! Безжалостную и беспринципную! Силу дьявольскую! Упивающуюся мракобесием! Иль забыли вы, кто предал всех нас! Кто уготовил нам участь рабов и прислуги для иноземных захватчиков?! Никто не забыл! И старшие помнят, и молодым поведано, что есть истина в нашей борьбе! Сегодня я взываю не только к вашему долгу перед своими товарищами и перед самими собой! Сегодня я взываю к великому наследию нашего прошлого! К великой истории! Мы, люди всех чинов и рангов, наций и религий, объединенные одной единой родиной, во все времена были для ворога неприступной твердыней! И звали они нас всех с презрением и страхом, трепетом и уважением – РУССКИЕ! Посрамим ли мы наследие наших предков?! Неужто дрогнем перед зверем Гау, который отрекся от прошлого, от предков, от крови нации и имени своего?! Нет!!! Мы на своей земле! Это наш мир! Мы выжили, чтобы жить! И во веки веков было единой правдою слово нашего великого предка! Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!

На Руси родной, на Руси большой

Не бывать врагу!

Поднимайся, встань,

Мать родная, Русь

Врагам на Русь не хаживать,

Полков на Русь не важивать!

Путей на Русь не видывать,

Полей Руси не таптывать!

Наше дело правое!!! МЫ ПОБЕДИМ!!!

После этих слов над позициями Новой республики разнеслось протяжное «УРА»!

Николай оторопел. Он взглянул на танкиста. Тот вытянулся из люка во весь рост и, задрав гордо голову, плакал. Комиссар как-то тряс головой, зажмурившись и улыбался.

Васнецов осознал, что Старшина только что сделал то, что той ночью делал в своем логове Титос Гау. Ведь происходило тоже самое. Один человек взял в свой кулак умы всех людей что его слушали… Но было одно существенное отличие. В этом влиянии, чувствовалось что-то великое и светлое. Что-то правильное. Но ведь Старшина не морлок. Так значит, чтобы поднимать из глубин человеческого сознания нечто возвышенное и благородное, вовсе не надо быть морлоком? Надо быть ЧЕЛОВЕКОМ!

И динамики вновь загремели. Оттуда полилась музыка. Невероятно громкая и торжественная. Заставляющая мурашки расходиться в такт по всему телу и пульсировать чаще сердце. И полилась из динамиков песня:

Вставайте, люди русские

На славный бой, на смертный бой!

Вставайте люди вольные

За нашу землю честную!

Живым бойцам – почёт и честь

А мёртвым – слава вечная!

За отчий дом, за Русский Край

Вставайте люди русские!

Вставайте, люди русские

На славный бой, на смертный бой!

Вставайте люди вольные

За нашу землю честную!

Казалось, было слышно, как сотни и тысячи бойцов подпевают этому гимну. Солдаты вопили из своих окопов. Стоя за лафетами орудий. Из танков и сжимая рукояти пулеметов. Николай наблюдал за происходящим в бинокль. А рядом послышался голос Людоеда.

– Ай да Старшина. Ай да сукин сын.

– Вы что себе позволяете, – огрызнулся вдруг Андреич.

Крест лишь покачал головой и улыбнулся.

– Комиссар, ты себе не представляешь, сколько уважения к этому человеку я вложил в сказанные мною слова…

Серая лавина мчалась по замерзшей реке к своей цели. Ведомые страхом перед всепожирающим ядерным огнем и жаждущие отмщения за угрозу и вызов, легионеры мчались тупоносым клином в расставленною Старшиной ловушку. Они оседлали все что можно. Снарядили всю технику. Снегоходы, собачьи упряжки. Танки и БМП. Бронетранспортеры и аэросани. Ко многим бронированным машинам на буксире были прицеплены большие сани с десантом. Гау знали, что избежать ядерного удара они смогут, лишь достигнув берега Новой республики. Там варвары Старшины не посмеют взорвать бомбу, ведь в противном случае уничтожены будут и они тоже.

– Внимание! – заорал командир минометного полка, расположившегося на переднем крае обороны. – Упреждение сорок! Пять выстрелов! Четыре осколочно-фугасными, пятый дымовыми! Интервал ноль! ОГОНЬ!

Стволы стадвадцати миллиметровых минометов заухали, посылая в сторону наступающей армады первую смерть.

Когда последний миномет выплюнул пятую мину, командир полка снова заорал:

– Внимание! Отходим за вторую линию обороны и занимаем обозначенные позиции!