Второго шанса не будет - Сурен Цормудян

– Черт! – воскликнул Васнецов, увидев, как дальше коридор перегородил легионер с иностранным пулеметом M249 в руках.

– Ложись! – заорал легионер, и Васнецов распластался на полу.

М249 затрещал, поливая преследователей Николая свинцовой смертью. Дав длинную очередь и убив пятерых Гау, он сорвал с плеча G36 с оптическим прицелом и, всучив его недоумевающему Николаю рявкнул:

– За мной! Быстро!

– Ты? Вейнард? – Васнецов только сейчас узнал его.

– Заткнись и беги за мной!

Они выскочили на улицу. В холод и предрассветную темноту. У входа прислонившись к стене, сидело три неподвижных солдата Гау. Похоже, они были уже мертвы. И очевидно по вине капрала. А еще их ждал снегоход.

– Садись! – Вейнард прыгнул за руль. Взревел двигатель и снегоход рванулся вперед.

– Почему ты мне помогаешь?! – воскликнул Николай, перекрикивая двигатель и раздавшиеся позади звуки сирены и выстрелы. Темноту разрубили лучи прожекторов, скользящих между строений и по снежной глади.

– Мне приказано присматривать за тобой и обеспечить твое бегство! Даже ценой собственной жизни! – ответил капрал.

Васнецов опешил…

– Мне не нужна такая цена! Зачем тебе жертвовать собой?!

– Заткнись! Мне виднее!

– Ты шпион Старшинистов?

– Я легионер Гау, давно и добровольно сотрудничающий с разведкой Старшины!

– Но почему?!

– Почему?! Потому что давным-давно, моя пятнадцатилетняя дочь пошла в службу быта и размножения! Никто ее не принуждал! Добровольно! Потому что тут так воспитывают! Потому что моя жена, не желал знать других мужчин кроме меня, своего законного мужа! И ее обвинили в симпатиях к псвевоморали Старшины! И ее отправили на принудительные работы в солдатский бордель! Но она предпочла смерть бесчестию! Потому что я настолько был убит горем, и это так оглушило мой разум, что я стал невосприимчив к гипнозу это ублюдка Титоса! – яростно орал Вейнард ведя машину.

– Прости!

– А тебе не за что просить у меня прощения! Слушай! У них много топлива! Ведь это вам нужно?! Тут большие запасы в подземных резервуаров! Они делали аэродром подскока для оккупантов еще перед войной! И топливо собрали очень много! Сотни тонн! Даже больше! Я знаю! Я все знаю! Мне уже сказали про ХАРП! Мне сказали уже! Парень, сделай это! Во имя тех, кто еще жив! Во имя всех дочерей земли, что еще не стали жертвами нашего дикого времени! Заклинаю тебя!

– Да… – сердце Николая сжалось от этих слов.

– Ты умеешь обращаться с этой машиной?!

– Да вроде ничего сложного! Видел как-то! А что?!

– Скоро я сойду и дальше ты сам!

– Зачем?!

– Мне надо их задержать! Иначе мы от погони не уйдем!

– Но ты погибнешь!

– Я давно умер! С последним вздохом моей супруги! А тебе надо сделать то, что ты должен!

Он домчал до старой деревянной изгороди, торчащей из снега, и остановился. Выскочил из седла и приготовил свой пулемет.

– Вон река перед тобой! – крикнул Вейнард. – Все! Проваливай! На той стороне Старшина!

Позади слышался шум моторов, и мелькали фары. Преследовать беглецов было не трудно по четким следам на снегу.

Николай вдруг схватил капрала за руку.

– Прошу тебя! Уйдем вместе! Не надо!

– Убирайся! – рявкнул капрал.

– Я прошу! Хватит уже жертв! Можно ведь обойтись! Мы выжили, чтобы жить!!!

– Никто не выживет, если не ты!!! – он ударил Николая прикладом пулемета. – Проваливай!!!

– Прощай, – простонал Вансецов и нажал на газ. Снегоход помчался по равнине замерзшей реки. Сзади заговорил пулемет капрала. Завязался недолгий бой. Вейнард был обречен.

Снегоход мчался прочь от этой жуткой «свободы» Гау к понятной и видимо, обоснованной в этом мире тирании Старшины. Николай оплакивал капрала, даже лица которого так и не сумел разглядеть. Слезы растекались по лицу, мгновенно превращаясь в лед, а он продолжал плакать.

– Почему, господи. Почему так… Почему! Почему все так!!!

Недолгая фора, полученная ценой самопожертвования капрала, растворилась в шуме нагоняющих снегоходов Гау. Позади раздавались одиночные выстрелы. Поле замерзшей реки казалось бесконечным. Он понимал, что до Новой республики ему не добраться. И это стало еще более очевидно, когда в корпусе лязгнула пуля и, двигатель снегохода завыл, словно от боли. Скорость падала. Все. Конец погони…

Васнецов развернул машину боком и заглушил двигатель. Выскочил из седла и, укрывшись за снегоходом, приготовил G36.

А что если среди преследователей есть такие, как Вейнард? Что тогда? Как быть? Что делать? Что? – забеспокоила его мысль. – Как быть…

– Просто люди не должны убивать людей, – пробормотал он.

А преследователи были все ближе. Уже слепили глаза их фары.

– Люди не должны убивать людей! – повторил он громко и поднялся во весь рост. – Люди не должны убивать людей!!! – заорал Васнецов навстречу врагам, – Мы выжили, чтобы жить!!!

– Идиот! – воскликнул кто-то сзади и навалился на него, опрокидывая в снег, – Ты что делаешь!

И люди стали убивать людей. Как всегда.

Предупрежденная Вейнардом разведгруппа гвардейцев Старшины ждала Николая, чтобы прикрыть отход. Они открыли шквальный огонь из пулеметов по приближающемуся врагу. Кромсали их снегоходы и тела. Убивали.

– Вейнард, бедный Вейнард, я даже имени твоего настоящего не знаю, – бормотал Николай, уткнувшись лицом в снег.

– Ты чего там бубнишь? – спросил опрокинувший его в сугроб гвардеец.

– Я видел Титоса Гау. Я знаю кто он. – Тихо ответил Николай. – У него была частная строительная фирма. Только определенные предприятия могли проводить работы в Московском метро. Но он смог попасть в этот список. Деньги могут все. Могли вернее все. Он купил, кого надо и, получил возможность работать в метро… Я знаю. Я прочел в его глазах… Это он… Его люди заложили фугасы… Он морлок… суперморлок… сука он…

57. ЛЕНА

– Ты урюк пафосный! – Людоед был готов разорвать комиссара, но ему помешали два гвардейца. Один из них ткнул стволом карабина Илье в живот.

– Убери! – рявкнул Крест, – Я знаешь, куда твою пушку тебе засуну?!

Гвардеец повернул голову и взглянул на Николая Андреевича.

– Оставьте, – поморщившись, махнул рукой комиссар, и охрана отошла в сторону. – Чего вы кипятитесь так, Илья?

– Вы чуть парня не угробили! Он там погибнуть мог! – присоединился к негодованию Ильи Варяг.

– Когда на кону стоят сотни, а то и тысячи жизней, можно ли заплатить цену в одну? – развел руками Андреич.

– Только если это не твоя собственная жизнь, да? – усмехнулся Крест.

– Если дело дойдет до того, что надо будет и мне пожертвовать собой, я это сделаю.

– Но ты постараешься, чтобы до этого дело не дошло. За счет чужих жизней. Так? – покачал головой Яхонтов.