Команда - Tansan

— Хорошо. — Минерва резко поднялась, заставив Альбуса вздрогнуть. — По словам мистера Малфоя, это вы когда-то привезли в Хогвартс исчезательный шкаф?

— Да, я купил его на блошином рынке в Дублине… шестьдесят лет назад. Гарри застрял в шкафу?

— Возможно… то есть… — Судя по плотно сжатым кулакам, Минерва все еще боролась с сомнениями, но подбородок ее уже решительно взлетел вверх. — Хорошо. Где, вы говорите, ваша палочка?

— Там… — он кивнул на парапет. — Боюсь, нам не найти ее в темноте.

— Я попробую. Ждите.

В то, что произошло потом, мозг Альбуса долго отказывался поверить. Тело Минервы вдруг оплыло, словно огромная свеча, и превратилось в бесформенный комок сырой, стремительно тающей плоти. До тошноты неприятное зрелище, но одновременно завораживающее… длилось оно всего секунду, а уже в следующую комок оброс перьями, встряхнулся и выпорхнул за парапет, оставив Альбуса разбираться со своей отвисшей челюстью. Ланселотом Галахада… что это было? Всем известно, что Минерва МакГонагалл кошка!.. Нет, не анимагия, близко ничего похожего. Метаморфизм? С каких пор? И не под силу такое ни одному метаморфу. Палочку она не доставала… как не доставал Командор и Драко-Нарцисса… явления одного порядка, все верно, но птица?!? Ни в одном источнике, за исключением разве что магловских сказок, нет даже намека на подобное… подобное…

Фффррррррых! Стриж приземлился на пол, и Альбусу пришлось наблюдать обратный процесс. Невероятно…

— Возьмите, директор. — Минерва протянула ему Бузинную палочку. — Надеюсь, вы не заставите меня об этом пожалеть.

— Как ты… как…

— Собачий нюх помог. — Она повернулась к двери. — Идемте. У нас есть специалисты, но они знакомы с этим шкафом всего два месяца, а не шестьдесят лет…

В «сейчас уберу» Питер, разумеется, не поверил. Выпендривается мелочь, Джеймс в хорошую погоду тоже мог часами байки травить про то, как спасал соседских девчонок от разбушевавшихся пылесосов… Сейчас задрыхнет, мерзавец, а с утра скажет не получилось. Кажется, уже спит… хотя вряд ли. Поза как у вояки ноги вместе, руки по швам, а рожица мальчишечья, ни намека на усы… у Джеймса, помнится, только годам к двадцати появились… и шевелюра торчком, и ямочка на правой щеке, на левой только когда улыбается, и подбородок скобкой… вылитый отец, просто вылитый. Лежит, не шелохнется ведь! Изображает великого разрушителя Нерушимых Обетов. Джеймс, бывало, тоже как втемяшит чего себе в голову…

Вообще странный парень, какой-то неправильный. Вроде пацан пацаном, а как вспомнишь кладбищенскую дуэль и назвать его молокососом уже язык не поворачивается. Хорош молокосос! Ноттом прикинулся влегкую, Ближний Круг сдул, словно мух, в неведомую даль, легилименция куда там Беллатрикс, и Темный Лорд у него просто Томми… Не пожалел, видать, старик Дамблдор сил на своего протеже. Хотя первые три года, помню, даже не глядел в его сторону, они все сами затевали то поход за Философским Камнем, то поиски Тайной Комнаты, то суперсекретный дуэльный клуб… Господи, знала бы бесстрашная гриффиндорская троица, как нестерпимо мне хотелось снова, хоть на минутку, стать четвертым…

— Налюбовался?

Вздрогнув, Питер обнаружил, что все еще таращится на поттеровскую физиономию, и поспешно отвел глаза.

— Я думал, ты спишь.

— С чего бы вдруг. Заклятия распутывать та еще работка, не заскучаешь… Значит, хотел с нами дружить? Поэтому тогда Гойла за палец тяпнул?

Вот он чем занимался, гаденыш!

— Да не подглядывал я, честное слово, просто случайно зацепил, что сверху лежало. Трудно, знаешь ли, не слышать, когда в ухо орут. — Поттер потянулся и закинул руки за голову. — Классно ты их тогда шуганул. У Гойла по сию пору ноготь криво растет, и крыс он боится до коленной трясучки. А Рон как гордился, помнишь?

— Помню. Он не очень-то обрадовался, когда вместо совы ему всучили меня, но все равно был замечательным хозяином. Мне жаль, что так вышло. У него теперь есть фамилиар?

— Шебутной шарик по кличке Сыч, на редкость темпераментная птица. С тобой было намного спокойнее. — Поттер зевнул. — Предлагаю отрубиться. Ты как?

— Попробую. С этим… заклятием не получилось, да?

— Отчего же, получилось. Завтра расскажешь, кто, когда и зачем… если захочешь, конечно…

— Если захо… подожди. — Питер сел. — Ты что, вправду его убрал? Совсем?

— Обычно человек это чувствует. — Мальчишка приоткрыл один глаз. — А ты разве нет?

— Не знаю… кажется… ай! — На Питера нежданно обрушилось ощущение, будто из головы выдернули годами там торчавший гвоздь. — Да!

— Вот и славно. Давай теперь спать.

— Спать?! — Вскакивая, он случайно прижал ладонью к матрасу цепочку от хроноворота, и та с легким звоном лопнула. — Ты… сын Джеймса!.. снял с меня Нерушимый Обет!.. и собираешься спать?!?

— Вообще-то да. — Поттер открыл теперь уже оба глаза и призвал откуда-то очки. — Это касается отца?

— Разве ты там не видел? — Пока парень садился и пристраивал на нос свои окуляры, Питер успел раз пять обежать вокруг матрасов, по пути сбив с «плиты» пустой котел и распугав любопытствующих носатиков. — Клятву не видел?

— Мерлин… Я всего лишь распутал заклятье, для этого не нужно залезать в память. Не мельтеши, пожалуйста, лучше сядь и водички попей. Так это Джеймс наложил на тебя Обет?

— Нет! — Питер упал коленями на камни и молитвенно сложил руки. — Джеймс он… самый лучший! Понимаешь, я… у меня была очень красивая мама…

Глава 48

«„Очень красивая“ слабо сказано, — решил про себя Гарри, едва оглядевшись в недрах воспоминания. — „Божественно прекрасна“ будет ближе к истине. Я б ее нарисовал… только не здесь».

Обстановка Веронике Ди Кьеза не шла совершенно обшарпанная магловская кухонька с древним холодильником, грязным окном и шкафчиками, висящими наперекосяк. А благодаря лысому красноглазому монстру, которого хозяйка радушно угощала дорогущим ликером, картина и вовсе смахивала на полотно Иеронима Босха. Но для невысокого белесого толстячка, застывшего в дверях, она была самой что ни на есть кошмарной реальностью.

Ужасался он, впрочем, недолго пухлая ладонь довольно ловко скользнула в карман, да там и осталась.

— Ступе…

Трррясь!

Риддл даже не шевельнулся, однако палочка, с треском разорвав ткань питеровой мантии, легла на стол.

— Как невежливо, мистер Петтигрю. Он всегда так приветствует гостей, сеньорита?

— Ах, если б! Я порой сомневаюсь, правильно ли колдомедик определил пол ребенка. Как можно принять этого жирного слюнтяя за мужчину? — Сияя божественной улыбкой, Вероника пододвинула к гостю парадную вазочку с миндальным печеньем. — Прошу прощения, мистер Фатум, но вам точно нужен именно Питти? Он же совершенно ни на что не годен.