Ижицы на сюртуке из снов: книжная пятилетка - Александр Владимирович Чанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако декоративность субкультур свое дело сделала, и мне было приятно во всем этом хламе копаться. Из субкультур восьмидесятых мне наиболее симпатичны графти, мрачные эстеты средневековья. Из современных ближе готы, но какие-то они хилые, хотя говорю только о тех, кого видела. Стритовые дринчеры восьмидесятых были круче, настоящие воины.
Панк был хорош как взрывчатка, но она долго не живет. К восьмидесятым панк стал условностью, появился постпанк. Я люблю идею панка, вообще панка как человека – харизматичное ядреное создание. У Набокова в «Отчаянии» главный герой говорит такую фразу: «Женщина должна быть свежая и ядреная». Это вообще про панк можно сказать.
Идея так называемых молодежных субкультур как мне кажется в фиксации угасания, в ведении хроники обреченности. Это огромное поле для спекуляции, открытое как молодым, так и старым. Так что не сразу верь слову боль, ее как правило нет.
У западных и наших хиппов, перечисленных тобой (суб)культур есть какие-то принципиальные различия?
Различий масса. Но я не эксперт по субкультурам. Принципиальные – климат, общественные отношения, разница в матобеспечении обществ. А краны текли и матери пили, и отцы били и в США, и в Европе, и в СССР. ДОРы – дети обеспеченных родителей – уходили из семей везде. Вспомнить хоть «Лаки Мэн» Андерсена с Малколмом Макдауэллом. Или таинственный «Уиллоу Спрингс» Шретера. Или драйвовый «Двухполосное шоссе» Монте Хеллмана. О литературе, прозе, и не говорю, кинематограф моложе и его опыт более ценен (для меня).
Кстати, интересно, что в поэзии субкультуры не дали такого корпуса, как например, предшествовавшее им бит-дженерейшн. Все же главным была музыка. Но в девяностых и нулевых возникла масса изумительных по стилю и культурно-исторической достоверности мемуаров. Хоть «Жизнь» Кита Ричардса, которую очень рекомендую.
«Неоконченная хроника» касается принципиальных различий между внезапно богатыми и внезапно бедными. Отчасти это роман об инструментах русского бизнеса, в частности – недвижимости.
Для тебя важен и феминизм? Каково его нынешнее состояние – субкультура? Победившая идеология? Идея в становлении?
В отличие от вопроса о субкультурах, который довольно прост и давно решен, вопрос о феминизме – один из самых острых в обществе. Он охватывает и семьи, и даже чайлдфри. Это очень запутанный вопрос, кроме того, что острый, как бы колючая проволока по всему человечеству. Совершенно непонятно, как его решать: ни социально-экономически, ни нравственно, ни религиозно.
Хотя в последнем (имею в виду наиболее близкий мне христианский) аспекте вроде все ясно: женщины-мироносицы первыми увидели воскресшего Христа. Он первым открылся именно женщинам, и первая его беседа по Воскресении состоялась с женщиной, Марией Магдалиной. Отчасти эту беседу предвосхищает Его беседа с Самарянкой, о которой говорит евангелист Иоанн в четвертой главе. Ученики Христовы даже изумились, увидев Учителя, беседующего с женщиной. Святитель Иоанн Златоуст в одной из богословских работ признает и хвалит философскую направленность пытливого и доверчивого ума Самарянки. То есть христианство, в частности Евангелие, признает женскую точку зрения и как бы отдает ей предпочтение перед мужской, впрочем, не декларируя этого.
По феминизму я не специалист, однако, немного знаю о первой, второй и третьей волнах, немного о суфражистках и прочем, что творилось в истории человечества. Мне лично ближе стенд-пойнт феминизм[195].
Насколько в курсе, это почти стихийное явление. В Вики его основательницами названы Дороти Смит, англо-канадский ученый, и Сандра Хардинг, на основе исследований которой Смит строила свои теории. Речь шла о недостатке научности в социологических дисциплинах. То есть об отсутствии критериев в суждении о месте и роли женщины в обществе. Мысли Дороти Смит порой черпала в наблюдениях за поведением людей из малых этнических групп, например, индейцев.
Наиболее известным ученым и общественным деятелем стенд-пойнт феминизма считается афроамериканка Патриция Хилл Коллинз. Ее взгляды поначалу сильно связаны были с теорией равноправия рас, что в США не просто так, напомню, это круче, чем у нас Кавказ, и с местом женщины в обществе.
Я о стенд-пойнт феминизме знаю очень мало. Важно то, что он не плоский, а довольно объемный. Здесь речь не о прибавке к зарплате и шантаже, а о расах, малых этнических группах, из которых органично возникает идея отличной от общепринятой точки зрения, которую нельзя не заметить. Ничего общего с пресловутой толерантностью, на мой глаз, стенд-пойнт феминизм не имеет, он работает в обратном направлении.
А тем временем мир вокруг активно феминизируется, но эта феминизация приобретает нелепые, порой и вовсе мультяшные формы. Как примеры общие – волна митушности в социальных сетях (метка me too) и ей предшествовавшая «я не боюсь-сказать». Все это смущало и смешило одновременно, а мне очень есть, что рассказать, и по сей день. Но я почти не реагировала на эти волны. Именно потому, что мне есть, что рассказать, и именно потому, что я не боюсь сказать. Говорили в основном те, кто хотел избавиться от страха, но, кажется, это не удалось.
Пример частный. Некая фемина, замужняя, считающая себя суперфеминисткой, которой в лучшем случае сорок, а худшем – двадцать пять, в одном из комментов на стыдливый вопрос другой фемины, более юной, крутенько заявила: «Я десятилетиями хожу автостопом». Вряд ли она ходит автостопом два с четвертью десятилетия, но пусть так. Два с четвертью десятилетия это даже не три. То есть, она попросту врет или нечаянно слихачила. Можно ее уличить во лжи, но делать этого не стоит, потому что она скорее всего человек психически нездоровый, и это нездоровье связано отнюдь не с отношением к ней мужчин. Скорее всего, это метастазы инфантильности, что сейчас так распространено.
Сложность феминистского вопроса и в том, что он является очень удобным инструментом для довольно плоского, даже бездарно-плоского, самовыражения. И отличить драму от психоза инфантильного существа трудно. Начинается колючая проволока и бросание камней. Психоз ведь является частью проявления драмы. Ты против сумасшедших? Ты защищаешь насильников? И потом следует почти ритуальное фейсбук-убийство. Но феминизм к мужчинам-насильникам никакого отношения не имеет.
Феминизм – это прежде всего женщина как основная ценность мира, как человек, более совершенный, чем человек, хотя намного более гибкий и нежный.
Сейчас довольно много фем-приколов, условных течений феминизма: радикальный феминизм, киберфеминизм, в которых женщина рассматривается как биологическое оружие уничтожения мужчин, и она сама на себя так смотрит. Это все забавно, смешно и очень метафорично, но все это спекуляции. Подлинный феминизм в другом. Например, у упомянутой выше фемины есть муж и дети. Муж, вероятно, из милых увальней, которые много знают и ничего не делают. А фемина-автостопщица носится по миру и приносит в клюве еду
