Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Джордж Мартин

На вершине лестницы у окованной железом дубовой двери сидел бледный белокурый юноша, одних лет с Сэмом, он пристально всматривался правым глазом в пламя свечи, левый скрывался за прядью пепельных волос.

— Что ты там видишь? — спросил Аллерас, — Свою судьбу или смерть?

Белокурый юнец, моргая, отвернулся от свечи.

— Голую бабу, — ответил он, — Кто на этот раз?

— Сэмвелл. Новичок, пришел увидеться с Магом.

— Цитадель уже не та, что раньше, — пожаловался блондин. — Теперь берут, кого попало. Бездомных шавок, дорнийцев, поросят, калек, кретинов, а теперь и одетого в черное кита. Вообще-то я думал, что левиафаны серые. — Капюшон в зеленую и золотую полоски складками лежал на одном плече. Он был очень красив, хотя у него были хитрые глаза и жестокий рот.

Сэм узнал его.

— Лео Тирелл, — назвав его имя, Сэм почувствовал, будто ему вновь семь лет и он готов намочить штаны. — Я Сэм из Рогова Холма. Сын лорда Рэндилла Тарли.

— В самом деле? — Лео взглянул на него еще раз. — Да, думаю, это ты. Твой отец сказал нам, что ты умер. Или он просто выдавал желаемое за действительное? — осклабился он. — Ты все такой же трус?

— Нет, — солгал Сэм. Так приказал Джон. — Я ходил за Стену и сражался в битвах. Они зовут меня Смертоносным. — Сэм не знал, зачем он это сказал. Слова просто вырвались.

Лео расхохотался, но прежде чем он смог ответить, дверь за ним открылась.

— Входи, Смертоносный, — рявкнул человек в проеме. — И ты Сфинкс. Быстро.

— Сэм, это архмейстер Марвин, — представил Аллерас.

Марвин носил цепь из множества звеньев вокруг своей бычьей шеи. За исключением этого обстоятельства, он больше походил на портового головореза, чем на мейстера. У него была слишком большая для его тела голова, а то, как она сидела на плечах вместе с челюстью, создавало впечатление, что он оторвал и посадил себе на плечи чужую голову. Несмотря на малый рост, он был широк в плечах и в груди, имел круглый и твердый пивной живот, который растянул шнурки кожаной куртки, которая была надета на него вместо мантии. Жесткие белые волосы пучками росли из его ушей и ноздрей. У него был выпуклый лоб, нос был сломан в нескольких местах, а кислолист окрасил его зубы в пестрый красный цвет. И у него были самые большие руки, какие только встречал Сэм.

Пока Сэм колебался, одна из этих рук схватила его и затащила за дверь. Комната оказалась просторной круглой формы. Повсюду были книги и свитки, столы были завалены ими, на полу громоздились кипы фута в четыре высотой. Голые стены прикрывали блеклые гобелены и рваные карты. В очаге под медным котелком горел огонь. Пахло горелым. Кроме того, посередине комнаты одиноко горела длинная черная свеча.

Свеча неприятно ярко светила. Было в ней что-то неестественное. Пламя не дрожало, не шелохнулось даже, когда архмейстер Марвин с такой силой захлопнул дверь, что с ближайшего стола слетели несколько свитков. Свет также странно действовал на цвета. Белое сияло белизной свежевыпавшего снега, желтое блестело золотом, красные цвета рдели, но тени казались дырами в ткани мира. Сэм обнаружил, что стоит, уставившись на свечу. Блестящая черная свеча была высотою в три фута, стройной как меч, заостренной и закрученной спиралью.

— Что это?..

— … Обсидиан, — откликнулся еще один присутствующий в комнате — бледный, мясистый молодой человек с одутловатым лицом и покатыми плечами. Руки у него были какими-то вялыми, глаза близко посажены, одежда испачкана жирными пятнами.

— Его называют драконьим стеклом. — Архмейстер Марвин мельком взглянул на свечу: — Оно горит, но не сгорает.

— Что же питает пламя? — спросил Сэм.

— А что питает драконий огонь? — Марвин уселся перед ним на табуретку. — Вся магия Валирии была построена на крови или огне. С помощью подобных свечей чародеи древнего царства были способны видеть через горы, моря и пустыни. Могли проникать в сны человека и насылать на него видения, сидя перед свечами, говорить друг с другом, находясь на разных концах света. Как думаешь, было бы такое полезно, Смертоносный?

— Тогда отпала бы нужда в воронах.

— Только на полях после битв, — архмейстер оторвал от кипы кислолист, сунул в рот и принялся жевать. — Расскажи мне то, что рассказал нашему дорнийскому Сфинксу. Я знаю почти все, но кое-какие детали ускользнули от моего внимания.

Он был не из тех, кому отказывают. Сэм колебался лишь мгновение, затем начал рассказывать свою историю Марвину, Аллерасу и другому новичку.

— Мейстер Эйемон верил, что именно Дейенерис Таргариен была обещана пророчеством… она, а не Станнис, и не принц Рейегар, и не маленький принц, которому разбили голову о стену.

— Рожденная среди соли и дыма, под кровоточащей звездой. Я знаю пророчество, — Марвин повернул голову и выплюнул на пол кусок красной слизи. — Но я не стал бы ему доверять. Горган из Древнего Гиса однажды написал, что пророчество подобно вероломной женщине. Она берет твой член в рот, и ты стонешь от наслаждения и думаешь, как приятно, как сладко и прекрасно… и тут ее челюсти с лязгом смыкаются, и стоны превращаются в вопли боли. Это и есть сущность пророчества, утверждает Горган. Пророчество всегда откусит твой член нахрен. — Он немного пожевал: — И все же…

После Сэма взял слово Аллерас:

— Если бы у Эйемона были силы, то он отправился бы к ней. Он хотел, чтобы мы отправили к ней мейстера, советовать, защищать ее и невредимой доставить ее домой.

— Правда? — Марвин пожал плечами. — Хорошо, что он умер, не добравшись до Староместа. Иначе серым овцам пришлось бы его убить, а от этого милым престарелым бедолагам пришлось бы заламывать свои морщинистые руки.

— Убить его? — Сэм был поражен. — За что?

— Если я скажу тебе, то им наверное придется прикончить и тебя, — жутко усмехнулся Марвин, между зубов кровавой струйкой бежал сок кислолиста. — Кто, по-твоему, в прошлом убил всех драконов? Отважные драконоборцы с мечами? — Он сплюнул: — В мире, который строит Цитадель, нет места для чародейства, пророчеств, стеклянных свечей и, тем более, для драконов. Спроси себя, почему Эйемон Таргариен потратил свою жизнь на Стене, хотя по праву должен был стать архмейстером. Причина — его кровь. Ему нельзя было доверять. Не больше, чем мне.

— Что вы предпримете? — спросил Аллерас Сфинкс.

— Сам двину в Невольничий Залив, вместо Эйемона. Лебединый корабль, что доставил Смертоносного, мне отлично подойдет. Не сомневаюсь, серые овцы пошлют своего человека на галере. При ровном ветре я доберусь до нее быстрее. — Марвин еще раз взглянул на Сэма и нахмурился: — Ты… тебе следует оставаться и ковать свою цепь. На твоем месте, я бы сделал это побыстрее. Придет время, когда ты понадобишься на Стене. — Он развернулся к одутловатому новичку: — Подыщи Смертоносному сухую келью. Он будет спать там, и помогать тебе ухаживать за воронами.