Под куполом - Стивен Кинг

«А на самом деле, какая разница? Если нас вдруг не станет в городе, у каждого хватит ума догадаться, почему мы исчезли».

Но подозревать — совсем не означает знать, и если Ренни с Питером Рендольфом придется обходиться только подозрениями, их друзей и родственников, которых они тут оставят, могут подвергнуть разве что придирчивым допросам.

«Могут». При таких обстоятельствах, как сейчас, осознала Джеки, это слово нагружено весьма мощными возможностями.

Гимн закончился. Дальше вновь прозвучали аплодисменты, и тогда уже начал говорить второй выборный. Джеки проверила свой пистолет — запасной, домашний — и подумала, что следующие несколько минут станут самыми длинными в ее жизни.

18

Барби и Расти стояли каждый перед дверьми своей камеры, слушая, как Большой Джим начинает свою тронную речь. Благодаря громкоговорителям перед главным входом городского совета слышать им было все довольно хорошо.

«Благодарю вас! Благодарю всех и каждого из вас! Благодарю за то, что пришли! Я благодарю вас за то, что вы храбрые, сильные, самые-самые непоколебимые люди в наших Соединенных Штатах Америки».

Приподнятые аплодисменты.

«Леди и джентльмены… а также дети. Я вижу несколько детей среди аудитории…»

Добродушный смех.

«Мы с вами оказались в опасном положении. Вы сами это знаете. Сегодня я хочу рассказать вам, как мы в нем оказались. Я не знаю всего, но поделюсь с вами тем, что знаю, потому что вы этого заслужили. Когда я закончу вводить вас в курс дела, мы должны коротко рассмотреть несколько очень важных вопросов. Но первое и главное, что я хочу сказать вам, это то, как я ГОРЖУСЬ вами, каким ПРИЗНАТЕЛЬНЫМ я чувствую себя за то, что Бог — и вы — избрали меня вашим проводником в этот критический момент, и хочу ЗАВЕРИТЬ вас, что вместе мы пройдем через эти испытания, вместе и с Божьей помощью мы выйдем из них БОЛЕЕ СИЛЬНЫМИ, и БОЛЕЕ ПРАВДИВЫМИ, и ЛУЧШЕ, чем мы были раньше! Пусть мы с вами, словно дети Израиля посреди пустыни сейчас…»

Барби подкатил вверх глаза, а Расти сделал кулаком жест, словно дрочит.

«… но скоро мы достигнем ХАНААНЫ и будем пировать молоком и медом, которые Бог и наши соотечественники-американцы беспрекословно приготовили для нас!»

Неистовые аплодисменты. На слух, похоже, там стоячая овация. Никаких сомнений, если даже здесь, внизу, где-то устроено подслушивающее устройство, те три-четыре копа наверху сейчас столпились в дверях полицейского участка, и слушают Большого Джима.

Барби сказал:

— Будь наготове, друг.

— Я готов, — откликнулся Расти. — Поверь, я весь готов.

«Правда, только не к тому, чтобы увидеть среди тех, кто ворвется сюда, Линду», — подумал он. Он не желал, чтобы она вдруг кого-то убила, а еще больше ему не хотелось, чтобы она наткнулась на риск быть убитой. Не ради него. «Пусть она остается там, где есть. Он сумасшедший, но, по крайней мере, если она сейчас вместе с остальной частью города, она в безопасности».

Так он подумал за мгновение до того, как началась стрельба.

19

Большой Джим торжествовал. Он завел их именно туда, куда хотел завести: себе на ладонь. Сотни людей, тех, которые голосовали за него, и тех, которые голосовали против. Никогда он не видел их так много в этом зале, даже когда обсуждались молитва[413] в школе или школьный бюджет. Они сидели плотно, плечо к плечу и бедро к бедру, как внутри, так и во дворе, и больше, чем просто его слушали. Без беглеца Сендерса и без Гриннел, которая сидит себе в зале (тяжело было не заметить красное платье в третьем ряду), он сам владел этой толпой. Глаза их умоляли его охранять их. Спасти их. Довершением его радостного триумфа был личный охранник рядом с ним и ряды копов — его копов, — выстроенные вдоль стен этого зала. Не все из них пока что были обмундированы в форму, но все вооружены. И еще не менее чем сотня людей в аудитории имели при себе голубые нарукавные повязки. Это выглядело так, словно он создал себе частную армию.

— Друзья мои, сограждане, большинство из вас знают, что мы арестовали человека по имени Дейл Барбара…

Поднялся вихрь восклицаний и свиста. Большой Джим ждал, пока они утихнут, пасмурный снаружи, улыбающийся внутри.

— …за убийство Бренды Перкинс, Лестера Коггинса и двух чудесных девушек, которых мы все знали и любили: Энджи Маккейн и Доди Сендерс.

Возмущенный свист и шиканье вместе с восклицаниями «Повесить его!» и «Террорист!»

Голос, который кричал «террорист», похож на голос Велмы Винтер, дневного менеджера из магазина «Брауни».

— Но чего вы не знаете, — продолжил Большой Джим, — так это того, что Купол — результат учиненной группой элитных научных работников-негодяев заговора, который втайне финансируется определенной правительственной фракцией. Мы морские свинки в их эксперименте, дорогие мои сограждане, а Дейл Барбара — это человек, которого назначили прокладывать и направлять курс этого эксперимента изнутри!

Реакцией на это была оглушительная тишина. Затем она взорвалась гневным ревом.

Когда толпа немного успокоилась, Большой Джим продолжил, упираясь руками в борта трибуны, его упитанное лицо сияло от искренности (а еще, наверное, от высокой давления). Текст его речи лежал перед ним, но он так ни разу его и не открыл. Не было потребности туда заглядывать. Бог играл на его голосовых струнах и двигал его языком.

— Когда я говорю о тайном финансировании, вы можете поинтересоваться, что именно это означает. Ответ ужасный, но простой. Дейл Барбара, с помощью пока еще невыясненного количества жителей нашего города, создал лабораторию по производству наркотиков, которая поставляла огромные объемы кристаллического метамфетамина наркобаронам, кое-кто из которых связан с ЦРУ, по всему восточному побережью страны. И, хотя он пока что не назвал нам имена всех своих соучастников, один из них — у меня душа болит от того, что я вам сейчас скажу, — оказался Энди Сендерсом.

Шум-гам и восклицания удивления в аудитории. Большой Джим заметил, как со своего места начала привставать Эндрия Гриннел, но потом вновь села. «Так будет правильно, — подумал он, — просто сиди себе там. Если ты такая скудоумная, что отважишься задавать мне вопросы, я тебя живьем съем. А потом они тебя съедят живьем».

По правде, он действительно чувствовал себя на это способным.

— Босс Барбары, его руководитель — это тот человек, которого все вы видели по телевизору. Он строит из себя полковника армии США, но фактически он входит в наивысший конклав тех научных работников и правительственных чиновников, на которых лежит вина за этот сатанинский эксперимент. У меня есть признания Барбары относительно этого вот здесь, — он похлопал себя по груди, где во внутреннем кармане его спортивного пиджака лежал кошелек и компактное издание Нового Завета, в котором слова Христа были напечатаны красным цветом.