Неизведанные гати судьбы (СИ) - Хиневич Александр Юрьевич

— В таком деле мы завсегда поможем, Демид Ярославич, можете не сомневаться. А насчёт складов на случай войны, или ещё какой-нибудь напасти, мысль правильная. Прошлая война с германцами почитай четыре года длилась, а сразу после неё, Гражданская война началась. Так что продовольствие надо уже сейчас собирать. Мы с Фёдором, даже знаем примерные места, где все наши тайные склады устроить можно. Вот только одних копчёностей на случай войны нам всем маловато будет.

— Так на копчёности можно у деловых, крупы всяческие выменять, тушёнку и макароны, а также соль, сахар, перец и даже квашенную капусту в бочках, — предложил Фёдор Андреевич.

— Согласен с вашим предложением, Фёдор Андреич. Действуйте, деды. Боги вам в помощь.

— Благодарствуем за пожелание, Демид Ярославич. Для нашей артели сейчас самое главное, чтобы райисполкомовский чиновник не обманул.

Глава райисполкомовской Комиссии по продовольствию сдержал своё слово. Вечером того же дня в артельное представительство приехали два грузовика полностью загруженные мешками. Яр с дедами внимательно проверяли каждый выгружаемый мешок. Зерно было отборное, а мука хорошего помола.

Когда грузовики уехали, я задумался. Ежели в представительство привезли только половину зерна и муку, то сколько же чиновник из райисполкома успел наворовать за три года? От разных мыслей меня отвлекло приглашение на ужин.

Следующие несколько дней пролетели для меня незаметно, ибо мы с дедами в подвале здания занимались устройством тайных складов. От этого дела меня отвлёк Яр, который сообщил, что принесли телеграмму из Москвы. Как оказалось, до прилёта самолёта осталось около часа.

Быстро умывшись, мы на пролётке отправились в аэропорт. Править лошадьми снова взялся Лукьян Анисимович. Когда мы прибыли в аэропорт, то сразу увидели, что самолёт уже совершил посадку и подруливает к стоянке, где его ожидали техники и другие работники. Мы с Яром пошли к самолёту, чтобы забрать Яринкины вещи. На полпути, Яр остановил меня и показал на две чёрные легковые машины приближающиеся к застывшему на краю взлётной полосы самолёту. Возможно, он подумал, что это представители НКВД приехали арестовывать Ярину. Но вскоре всё прояснилось. Из самолёта вышли знакомые московские следователи и моя супруга. Следователи направилась к двум машинам, а Яринка осталась ждать нас у трапа.

Мы подошли к самолёту, Яр скромно поздоровался, а я нежно обнял свою супругу. Через пару минут лётчики начали выгружать Яринкины вещи. Их как всегда было очень много. Пришлось отправлять Яра за нашей пролёткой. Когда он вернулся, две чёрные машины уже уехали, а лётчики помогли нам загрузить все вещи в пролётку. Мы сердечно попрощались с пилотами и поехали в артельное представительство.

В пути Ярина нам рассказала, что её пригласили не только для того, чтобы полечить важного человека, но и для прохождения специальной медицинской аттестации в военном госпитале.

— Ярина Родасветишна, а что даёт ента аттестация? — задал вопрос Яр.

— Ничего нового, кроме нервотрёпки и головной боли, Ярик. Теперь, в случае войны, меня призовут руководить госпиталем. Енти всезнайки, увидев как я провожу хирургические операции, мне сразу присвоили звание военврача первого ранга. Как я ни отнекивалась от такого «счастья», ничего у меня не вышло. Для них даже мой возраст ничего не значил, упёрлись на своём и всё.

— А по тем вопросам, что я тебе говорил по телефону, всё решилось? — спросил я Яринку.

— Я все сделала как ты сказал, Демидушка, а прилетевших со мной московских следователей, ты уже сам видел. Всё отныне будет нормально. А к нашей артели и нашему таёжному поселению местные власти теперича лезть поостерегутся.

— Я бы на енто не шибко надеялся, Яринушка, ибо различные самодуры и самовлюблённые карьеристы при любой власти появляются.

— С ентим утверждением я спорить не буду.

Вскоре мы прибыли на место. Ярину куда-то увели женщины, а мы с Яром присели на лавку во дворе.

— Демид Ярославич, вещи из пролётки в вашу комнату переносить? — спросил добровольный помощник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не нужно, Лукьян Анисимович. Сейчас моя супруга с женщинами пообщается, и мы поедем к себе в поселение.

— Тогда я пойду Лукерье скажу, что вы уезжаете. Она же хотела вам чего-то в дорогу собрать.

Сын деда Анисима быстрым шагом направился в сторону кухни, а мы с Яром наблюдали как мужики разгружают ящики с подводы. Видать нашим дедам уже что-то привезли деловые.

Через час, нас нагрузили дополнительными подарками, а Лукерья Степановна с Лукьяном Анисимовичем принесли большую кастрюлю с горячими пирожками, плотно накрытую крышкой. Сердечно попрощавшись со всеми тружениками, мы наконец-то покинули Барнаул и артельное представительство и поехали домой, в родное таёжное поселение, где нас ждал сын Ванечка и остальные жители Урманного…

Глава 71

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

После захода Ярилы-Солнышка, заметно похолодало, уже чувствовалось, что затянувшуюся осеннюю пору вскоре окончательно сменит студёная зима. Но память почему-то выдала слова моего деда, что «ежели Матушка-Осень долго не отдаёт бразды правления миром, значит ждите зимой неожиданности в погоде».

Лунный свет ярко освещал старую лесную дорогу ведущую в наше поселение, а бескрайние небеса покрылись сияющими россыпями звёзд и мерцающих созвездий. Мягкое и укачивающее движение пролётки незаметно усыпляло, и я даже не заметил, как задремал. Проснулся я от того, что наша проверенная временем пролётка остановилась.

Несмотря на позднее вечернее время, в окнах поселянской Управы был виден свет. Похоже, что наш сын снова почувствовал когда мы вернёмся домой, поэтому ожидал нас в моём рабочем кабинете. Когда Яр остановил пролётку у крыльца Управы, из её дверей вышли Ванечка, а также два оставшихся артельных рыбака, Мирослав со Станиславом.

Мы покинули нашу пролётку и поздоровались. Ванечка хотел сразу начать мне рассказывать о том, что происходило в таёжном поселении, во время нашего отсутствия, но я остановил сына и сказал, что «все разговоры оставим на завтрашний день, ибо у нас терпения осталось лишь на то, чтобы сходить в баньку, дабы погреться и помыться, а также на лёгкую трапезу и сон».

Пока мы с Яринкой согревались в парилке, а потом смывали с себя дорожную усталость в бане, парни вчетвером перенесли все вещи из пролётки в наш дом. Когда мы чистые и довольные вышли из баньки, пролётки в нашем дворе уже не было, а поджидавший на крыльце дома Иван, сообщил, что «на кухне нас ожидает горячий ужин». Сын также тихо сказал мне, что «всем парням дал по несколько вкусных пирожков, из большой кастрюли стоявшей в пролётке». Я лишь ответил ему, что он поступил правильно. После лёгкого позднего ужина, мы все отправились спать.

Проснулся я довольно поздно, когда солнышко уже стремилось к полудню, а нашу комнату наполнило светом. Мне показалось странным то, что ни Ванечка, ни Яринка меня не разбудили. Я возможно, ещё дольше проспал, если бы Лизка не стала вылизывать моё лицо своим шершавым языком. Эта лесная котейка была внучкой Мурлыки и любимицей Ивана. Она всегда ходила за моим сыном как хвостик, а после получения чего-нибудь вкусного, любила лизать его лицо и руки, вот поэтому Ванечка назвал её Лизкой, то есть Лизаветой.

Посмотрев в сторону двери, я сразу понял, что Лизка не может выйти из комнаты по своим кошачьим делам, ибо комнатные двери были плотно закрыты. Выпустив котейку, я быстро оделся и пошёл умываться. Когда я привёл себя в порядок, в дом зашёл Иван.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ванечка, а чего меня никто из вас не разбудил? — спросил я сына. — На енто дело лишь одна Лизавета сподобилась, да и то потому, что выйти из моей комнаты не смогла.

— Так я ещё с раннего утра ушёл на охоту в ближний урман, а Лизку у вас в комнате закрыл, чтобы она за мной не увязалась. Мне повезло, я недалеко от поселения молодого, но отъевшегося кабанчика добыл, а на обратном пути, проверил свои петли у ловушки на зайцев. Я их два десятка в мешках принёс. Нам оставил четырёх ушастых, а остальных отдал поселянским девчатам, оне их сами разделают и закоптят. Так что, отец, когда я уходил в лес, вы с матушкой ещё спали.