Неизведанные гати судьбы (СИ) - Хиневич Александр Юрьевич

— И кто же это по-вашему был? — усмехнулся старший оперуполномоченный НКВД.

— Кто-то из райисполкомовской Комиссии по заготовке продовольствия. Скорее всего приказ вам отдал рыжеволосый чиновник, я не запомнил его имя и фамилию, — от услышанного, ухмылка исчезла с лица старшего оперуполномоченного. — Как мне известно, ещё на заседании Комиссии, что состоялась сегодня утром, он попытался прикрыть своего подельника — Якова Гершевича. Его подельник умудрился не только ограбить наше артельное представительство, забрав со складов все копчёные продукты, предназначенные в том числе и для ваших ведомств, но и долгое время обманывал всех членов Комиссии, и своего непосредственного начальника, уважаемого Викентия Львовича.

— Значит вам известны причины, из-за которых был отдан приказ на арест вашей жены?

— Конечно. Ентот рыжеволосый чиновник начал угрожать нам, заявив, что мы не выйдем из их кабинета. Супруга удивлённо посмотрела на членов Комиссии и сказала: «А кто нам помешает, вы что ли?». После чего, она добавила: «Товарищ Сталин уже прислал за мной самолёт, так что задержать меня у вас не получится. Если через час я не буду в самолёте, или самолёт со мною не прилетит в Москву, то можете всем райисполкомом начинать сушить сухари. Я уже предупредила Иосифа Виссарионовича о возможных ваших действиях». Возможно, слова Ярины показались чиновникам оскорбительными, но я думаю, что решение об её аресте было принято лишь после того, как она предупредила членов Комиссии. Она им сказала: «И еще вот что. Ежели ваш Яков Гершевич, по какой-то случайности не доживёт до приезда московских следователей, то главными виновниками станут все члены вашей Комиссии». Полагаю, что рыжеволосый чиновник не поверил словам Ярины, что её ожидает самолёт в аэропорту. Ведь вы же тоже ентому не сразу поверили. Вот вас и отправили проверять все кассы железнодорожного вокзала. Я уже давно живу на свете и вижу, что вы честные и ответственные работники своих ведомств. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы пострадали из-за выполнения приказа, который отдали, либо скрытые враги товарища Сталина, либо жулики, занявшие ответственные места работников в райисполкоме.

От услышанного, работник городской прокуратуры сразу же покрылся потом, хотя на улице было прохладно, и начал обтирать своё лицо носовым платком, а старший оперуполномоченный НКВД меня спросил: «Где находится ближайший телефон?». Я сопроводил обоих в нашу контору, где оставил в комнате с телефоном, а сам вернулся во двор.

— Что будем делать, Демид Ярославич? — задал вопрос мой помощник.

— Ничего не будем делать, Яр. Всё что надобно, я прокурорскому и энкаведешнику сказал. Надеюсь, они оба люди умные, и из-за каких-то райисполкомовских жуликов, собственные головы в петли совать не будут.

— А это правда, Демид Ярославич, что ваша жинка знатная докторица, и с самим Сталиным давно знакома? — задал вопрос работник нашего представительства.

— Правда, Лукьян Анисимович. Супруга ещё до встречи со Сталиным, целительницей была, а он её направил на учёбу в Москве, чтобы она не только древние знания по лечению имела, но и современные. Неужели вы не слышали, что Ярина Родасветишна в нашем таёжном поселении больницу организовала?

— Про вашу чудо-больничку мы наслышаны. Вот токмо народ говорит, что там лишь важных людей лечат.

— Глупость какая. В нашу поселянскую больницу, в основном деревенских больных привозят или калеченых работников из Лесхоза. Хотя бывало и весьма важных людей лечить приходилось, тех, кому городские врачи уже ничем помочь не могли. Так что, ежели кто из представительства занедужит, можете его в нашу больничку привозить. Их быстро там вылечат и на ноги поставят, ибо у нас все девчата и женщины, либо знахарки-травницы, либо лекарки, либо целительницы. Задумайтесь, Лукьян Анисимович, ведь не просто так, ещё в царские времена, все уездные попы наше поселение «Ведьмовской деревней» называли.

— Благодарствую за то что всё разъяснили, Демид Ярославич. Пойду порадую жинку, что есть возможность ей помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А что случилось с вашей женой, Лукьян Анисимович? — спросил Яр.

— Да левая рука у неё постоянно болит, Яр Яросвитич, а ближе к вечеру отниматься начинает. У меня сердце кровью обливается, когда моя Лукерья Степановна по ночам во сне стонет. Мы с ней уже всех местных врачей обошли, а толку никакого нету.

— Лукьян Анисимович, позовите сюда свою Лукерью Степановну. Я посмотрю её руку. А там видно будет, стоит ли вам её везти в нашу больничку или нет?

— А вы и в лекарском деле разбираетесь?! — удивился мужчина.

— Неужели вы думаете, что Князь Ведьмовской деревни ничего делать не умеет? — ответил я вопросом на вопрос. — Зовите свою супругу, пока представители власти по телефону общаются.

Лукьян Анисимович ушёл в сторону кухни и вскоре вернулся с дородной женщиной, что нам приносила блюдо с горячими пирожками. Внимательно осмотрев её левую руку, я стал в нужном порядке нажимать на необходимые точки. Сначала на те, что снимают все боли, а затем на точки, что активируют полное восстановление здоровья. Закончив своё дело, я отпустил руку женщины. Она недоумённо начала двигать левой рукой, сжимала и разжимала пальцы в кулачок, затем посмотрела сначала на меня, а потом на своего мужа. На её глаза навернулись слёзы.

— А вот плакать не надобно, Лукерья Степановна. Ведь все ваши проблемы ушли.

— Лукерья, что ты чувствуешь? — начал спрашивать Лукьян Анисимович жену. — Болит где?

— Вся боль совсем ушла, Лукьянушка, а во внутри меня словно сила живительная разлилась. Я даже не знаю как отблагодарить нашего благодетеля.

— Благодарить меня не надобно. Просто в следующий раз, накормите нас вашими вкусными пирожками. Договорились?

— Да я не только вас своей стряпнёй вдоволь всегда кормить буду, я вам и с собою в дорогу горячих пирожков напеку.

— Вот и договорились.

Наш разговор прервался, ибо из конторы вышли прокурорский работник и энкаведешник. Лукьян Анисимович со счастливой Лукерьей Степановной направились в сторону нашей кухни, а мы с Яром остались ждать представителей власти. Первым начал говорить оперуполномоченный:

— Ваши слова полностью подтвердились, Демид Ярославич, в том числе и ответственными работниками аэропорта. Уголовное дело в отношении Якова Гершевича и всех его помощников, заведено. Как я понимаю, нам теперь следует ожидать приезда группы московских следователей. Я вас правильно понял?

— Совершенно верно, товарищ старший оперуполномоченный.

— В таком случае, мы с вами прощаемся. К вам пока у нас никаких вопросов нету. Всего вам доброго, товарищи артельщики.

— И вам всего доброго, товарищи.

Представители власти прошли к своему чёрному автомобилю, уселись в него и уехали. Едва звук отъезжающей машины затих, как из здания вышли деды с представителями деловых.

— Что им нужно было, Демид Ярославич? — спросил меня Фёдор Андреевич.

— Они приехали арестовывать мою супругу, но узнав, что она улетела на самолёте, который за ней прислал товарищ Сталин, сразу спросили, где тут ближайший телефон. Я их сопроводил в нашу контору и они там кому-то названивали. Потом, прокурорский работник и энкаведешник, с нами попрощались и уехали. Вот и всё. А вы чего так все занервничали?

— Так мы подумали, что сейчас тут обыски и аресты начнутся, — сказал Анисим Авдеевич.

— Пока наше таёжное поселение и артель находится под личной защитой товарища Сталина, местные власти побоятся проводить у нас обыски и аресты. Когда выписывался ордер на арест моей супруги, работники в прокуратуре и в НКВД ничего не знали об ентом. Так что продолжайте заниматься своими делами. Вы уже все вопросы обговорили с нашими деловыми партнёрами?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да. Все насущные вопросы мы обсудили. Вощёную бумагу начнут завозить завтра вечером, а остальное чуть попозже.

— Вот и хорошо.

Попрощавшись со всеми, я отправился отдыхать в свою комнату. Мне нужно было хорошо всё обдумать, прежде чем звонить в Москву и сообщать о том, что произошло в Барнауле. Я очень надеялся, что к моему звонку, Яринка уже доберётся до Москвы и будет на квартире Златы…