Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

и разоренным. Народ встретил его с дикой преданностью.2 Во всех многолюдных событиях следующих восьми лет они видели лишь триумф нечестивцев и скандальное унижение Богом данного правителя, который, как и полагается Богу, в свое время будет отомщен врагам Австрии и вернет себе принадлежащие ему по праву рождения владения и власть.

III. МЕТЕРНИК

Человек, который привел его к этому свершению, родился в Кобленце на Рейне 15 мая 1773 года и был окрещен Клеменсом Венцелем Лотаром фон Меттернихом. Он был старшим сыном принца Франца Георга Карла фон Меттерниха, представителя Австрии при дворах князей-архиепископов-выборщиков Трира, Майнца и Кельна. Первые два имени мальчик получил от первого из этих церковных правителей, и он никогда не забывал о своих религиозных связях и верности на протяжении всей своей вольтеровской юности и макиавеллистского служения. Ему также дали имя Лотар, чтобы напомнить Европе, что предок с таким именем правил Триром в семнадцатом веке. Иногда он добавлял «Виннебург-Бейльштайн», чтобы указать на владения, принадлежавшие семье на протяжении восьми веков, и семьдесят пять квадратных миль которых давали почву для благородного предлога von. Очевидно, он не был создан для того, чтобы любить или направлять революции.

Образование, соответствующее его статусу, он получил от наставника, который приобщил его к французскому Просвещению,3 а затем в Страсбургском университете. Когда это учебное заведение содрогнулось от падения Бастилии, Клеменса перевели в Майнцский университет, где он изучал право как науку о собственности и прецедентах. В 1794 году французы захватили Кобленц, ставший ульем жужжащих эмигрантов, и почти все поместья Меттернихов были «национализированы». Семья нашла убежище и комфорт в Вене. Высокий, атлетически сложенный, элегантный, Клеменс добился расположения Элеоноры фон Кауниц, богатой внучки государственного деятеля, который выдал Австрию Габсбургов за Францию Бурбонов. Почти унаследовав от своей невесты дипломатическое искусство нелицемерной любезности и умения с достоинством присваивать, он вскоре оказался пригоден к интригам и добыче.

В 1801 году, в возрасте двадцати восьми лет, он был назначен министром при саксонском дворе. Там он познакомился с Фридрихом фон Гентцем, который стал его наставником и рупором на следующие тридцать лет, вооружив его самыми убедительными аргументами в пользу status quo ante revolution. Верный нравам Древнего режима, он завел любовницу, Катарину Багратион, восемнадцатилетнюю дочь русского генерала, с которой мы еще встретимся. В 1802 году она родила Клеменсу дочь, которую жена признала своей.4 Впечатленная его успехами, Вена назначила его (1803) членом австрийского посольства в Берлине. За три года пребывания в Пруссии он познакомился с царем Александром I и завязал с ним дружбу, которая продолжалась до тех пор, пока они не свергли Наполеона. Однако это не входило в планы Бонапарта, когда после Аустерлица он попросил австрийское правительство прислать ему «каунита» в качестве посла во Францию. Граф Филипп фон Штадион, возглавлявший в то время министерство иностранных дел, прислал ему Меттерниха. Тридцатитрехлетний кауниц-юнкер прибыл в Париж 2 августа 1806 года.

Так началась девятилетняя битва умов между дипломатией и войной, в которой дипломат победил благодаря сотрудничеству с генералом. Чтобы отдохнуть от встреч с проницательными глазами Наполеона и найти его прославленную жену интеллектуально не стимулирующей и физически toujours la même, Меттерних развлекался с мадам Лор Жюно, женой тогдашнего губернатора Парижа. Но он не забывал, что от него ждали, что он будет прощупывать ум Наполеона, узнавать его цели и изучать все возможности направить их на пользу Австрии. Каждый из них восхищался другим. Наполеон, — писал Меттерних Гентцу в 1806 году, — «единственный человек в Европе, который желает и действует».5; и Наполеон нашел в Меттернихе интеллект, столь же проницательный, как и его собственный.6 Тем временем австриец многому научился, изучая Талейрана.

Около трех лет он провел в качестве посла в Париже. Он со скрытым удовлетворением наблюдал за тем, как Grande Armée попала в ловушку в Испании. Он пытался и не смог скрыть от Наполеона перевооружение Австрии для очередной попытки свергнуть его с престола. Он покинул Париж 25 мая 1809 года, присоединился к Франциску II на фронте, и стал свидетелем поражения австрийцев при Ваграме. Стадион, которому помешала его военная авантюра, отказался от руководства политикой. Франциск предложил этот пост Меттерниху, и 8 октября 1809 года Меттерних в возрасте тридцати шести лет начал свою тридцатидевятилетнюю карьеру в качестве министра императорского двора и иностранных дел.

В январе 1810 года генерал Жюно обнаружил в столе своей жены несколько любовных писем от Меттерниха. Он едва не задушил ее и поклялся, что вызовет на дуэль в Майнце самого назойливого министра. Наполеон положил конец этой перепалке, отправив генерала и его жену в Испанию. Эта история, очевидно, не повредила ни репутации Меттерниха, ни его браку, ни его положению в австрийском правительстве. Он участвовал в организации брака Наполеона с австрийской эрцгерцогиней Марией Луизой. Он был рад услышать, что это внезапное сближение между Францией и Австрией разозлило Россию. Он наблюдал, как растет напряжение между этими противоборствующими ядрами европейской силы. Он надеялся и планировал, что ослабление обеих империй позволит Австрии вернуть утраченные земли и то высокое место, которое она занимала в противоборстве держав.

IV. VIENNA

За стенами войны жил мирный и приветливый народ Вены — достаточно терпимая смесь немцев, венгров, чехов, словаков, хорватов, моравцев, французов, итальянцев, поляков и русских — 190 000 душ. Подавляющее большинство жителей были католиками и, когда могли, поклонялись святому покровителю города в церкви Святого Стефана. Улицы в основном были узкими, но встречались и просторные, хорошо вымощенные бульвары. Скопление величественных зданий сосредоточено в дворце Шёнбрунн, где размещались император, его семья и главные офисы правительства. По краю города протекал «голубой» Дунай, неся торговлю и развлечения в приятной путанице. Склонившийся к реке парк под названием Пратер (луг) давал возможность и стар и млад совершать прогулки в каретах и на свежем воздухе. А сразу за городскими воротами Винервальд, или Венский лес, приглашал на прогулку тех счастливчиков, которые любили деревья и свидания, запах листвы, песни и болтовню крылатых жителей.

В целом венцы были послушным и воспитанным народом,