Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

Ещё через несколько дней Суховея пригласил Немченков и начал встречу со странного поздравления:

– Валентин Николаевич, хочу вас поздравить, хотя делаю это, скрепя сердце. Мы с вами сработались достаточно плотно и расставаться жаль. Конечно, через наших общих знакомых мы сохраним дружеские связи, – слово «дружеские» он по своему обыкновению выделил голосом, давая понять, что речь идёт о линии Боба, – тем не менее нам вряд ли теперь удастся общаться столь регулярно.

– Простите, Георгий Алексеевич, я пока не понял, с чем вы меня поздравляете.

– До меня докатились слухи, что вас переводят на другую работу. И не куда-нибудь, а в Правительство, в Белый дом. Там сейчас идёт очень большой перетрях, ищут новых людей. И вот нащупали вас.

Суховей был искренне удивлён, даже поражён, ибо никаких сообщений на этот счёт к нему ещё не поступало. А Немченков уже в курсе. Это означало, что скромного замзава толкают вверх некие потусторонние силы – в самом что ни на есть буквальном смысле этого понятия, силы, коренящиеся по ту сторону океана. Ответил: – Георгий Алексеевич, слышу об этом впервые и никаких эмоций не испытываю. Вы меня хорошо знаете: никуда не рвусь. Я, как говорили когда-то коммунисты, – солдат партии. Куда пошлют, туда иду. Помните, в «Горе от ума» у Грибоедова – «Иду в огонь, как на обед».

Они ещё несколько минут побалагурили по этому поводу, а вернувшись в свой кабинет, Валентин позвонил Глаше:

– Уж извини, что утром я не смог отвезти Дусю в ветлечебницу, неотложные дела были. А с ней надо бы поторопиться, лапа слишком распухла. Но завтра у меня опять сумасшедший день… Знаешь-ка что, дозвонись прямо сейчас до ветеринара, скажи, что я сегодня обязательно Дусю привезу на осмотр. Затягивать ни в коем случае нельзя.

Ответ из Службы пришёл на следующий день и весьма неожиданный. Суховея ждал на конспиративной квартире Константин Васильевич.

Он, как всегда в таких случаях, был в штатском. Из-за пандемии обниматься не стали, чокнувшись кулаками. Валентина генерал усадил в кресло, а сам принялся расхаживать по небольшой комнате, как бы рассуждая вслух.

– Значит, тебя переводят в Правительство… Мы можем хоть сегодня узнать, какую должность предложат, но зачем лишний раз совать нос в твои дела? Всё равно на этапе утверждения будут с нами консультироваться – Правительство! А мы на тебя нуль внимания, ни вопросов, ни зацепок. Чистый лист! С этим всё ясно… Но ты прав: очень интересно, что Немченков о твоём перемещении узнал раньше тебя. Пашневу тоже замуж выдают не только без согласия, но даже без предварительного уведомления. «Лидеры России»! Звучит… Есть у нас ещё пара свежих аналогичных случаев. Чётко срабатывает какая-то система по продвижению агентов влияния, а до её корней мы никак добраться не можем. Видимо, хорошее прикрытие.

Помолчал, сделал пару «пробежек» по комнате.

– Теперь относительно общей диспозиции. Винтропы работали не на Трампа, а на Америку. Во внутриполитическом смысле они не политизированы, антитрамповские репрессии их не коснутся. Но, понимая устремления и насущные потребности новой администрации, начальники Винтропа решили подсуетиться и сделали упреждающий шаг – перешли к следующему этапу наращивания «мягкой силы». Концепция такова: от агентов влияния – к агентам изменений; ставка на эффективность тех и других. Это, кстати, их термины. Мы о ней наслышаны давно, а сейчас пробуем на ощупь. Вот, Валентин, в чём смысл твоего перехода в Белый дом, где придётся заниматься конкретными вопросами и сыпать песок в механизм управления. Иначе говоря, агента влияния переводят в статус агента изменений. Но это не всё. Одновременно развёрнута мощная пиар-кампания об уходе Путина, возможно, даже досрочного. То бишь упорно двигают мысль, что транзит власти в России всё-таки на носу. В гадания о будущих кандидатах в президенты включились для саморекламы даже иные политики и селебрити. Идёт разогрев перед думскими выборами – «проба пера».

Суховей полагал, что Константин Васильевич теперь перейдёт к задачам, стоящим перед ним, и мельком гадал, о чём может пойти речь. Однако генерал снова вышел на общие принципы.

– Исходя из того, как мы понимаем ситуацию, строится и наша ответная тактика. О работе против агентов влияния и агентов изменений не говорю – это рутина, повседневность. А что касается общих вопросов… Знаешь, Валентин, нам незачем разубеждать винтропов в том, что транзита власти не будет. Мы-то твёрдо знаем, что её не будет. А они пусть суетятся, проявляя активность и выявляя себя, пусть до Луны ползком корячатся. Мы им кое-что даже подкинем для ажиотажа.

Остановился у окна спиной к Суховею. Опять помолчал. Потом повернулся, подошёл к Валентину.

– По проблемам, какие придётся решать в Белом доме, будешь советоваться, это тоже дело техническое. Но стратегическая задача: внедрять через Подлевского мысль о том, что в России грядёт неизбежная смена власти, к которой необходимо форсированно готовиться. Газету, задуманную для инфильтрации неких субъектов в сферу власти, и путинское окружение мы обласкаем. Но у нас она уже неофициально проходит по «ведомству» иностранных агентов, о чём никто, в том числе Подлевский и Соснин, знать не будут. Пусть задумщики газеты, прометеи прогресса, эти хитрые лисы думают, что с помощью газеты сделают пластическую операцию и их никто не узнает, а на самом деле она пригодится нам – для понимания, кто есть кто. Пусть олигархи потрясут свои закрома и за свои же деньги себя выдадут. – Засмеялся. – Вспомнилось дедово присловье о том, как лиса и волк договаривались свидеться у скорняка… Вот так, Валентин. Вопросы есть?

– Всё ясно, всё понятно, Константин Васильевич.

– Тогда разбегаемся…

Да, Суховею было о чём переговорить с Подлевским, который, отбросив правила приличия, не посудачив по части плохой погоды, даже ковид не помянув, сразу бросился в бой:

– Валентин Николаевич, что же теперь будет?

– Вы о чём, Аркадий Михайлович?

– Как о чём! Нетрудно представить, какие зажимы начнутся у нас после американских событий. Путину дан шанс покончить с оппозицией. Но главное, как при новой Администрации поведёт себя Боб?

Валентин, спокойно пережевывая панцанеллу, заказанную ему Аркадием, флегматично пожал плечами, не спеша ответил:

– Дорогой Аркадий Михайлович, мне представляется, что ваши волнения напрасны. Уж вы-то, участник исторического мозгового штурма в Страсбурге и – выделил голосом – НЕ участник идиотских уличных потасовок, должны понимать, что в наших с вами делах если что и меняется, то исключительно в сторону интенсивности.

Подлевский сделал стойку.

– Интенсивности?

– Можно сказать проще – активности.

– Активности? – снова эхом отозвался Аркадий. – Валентин Николаевич, я жажду расшифровки ваших тезисов.

– А чего тут расшифровывать, если всё ясно. – Хитро