Общая психопаталогия - Карл Ясперс

Как и телосложение, сопутствующие характерологические признаки следует относить к ранней стадии развития (здесь усматривается аналогия с мнением, согласно которому женская природа относится к более ранней стадии развития, чем мужская, и близка к природе ребенка). Так Конрад вырабатывает свой взгляд на великую психофизическую целостность, на структурное единство тела и души, генетически полностью сформированное уже на ранней стадии зародышевого развития благодаря ряду прерывистых процессов или скачков.

Нормально варьирующие тенденции роста характеризуются Конрадом в терминах различных «темпераментов развития». Именно «темперамент развития», который бывает либо консервативным (сохраняющим), либо пропульсивным (продвигающим), играет решающую роль в достижении конституционально заданной цели развития. Пикник сохраняет сходство с ранней стадией развития, близкую связь с детством; лептосоматик стремится к более поздней стадии развития и уходит дальше от детства. То, что проявляется в пропорциях тела, параллельно (хотя и по-иному) проявляется и в душевных качествах личности. Пикник должен быть циклотимиком, ибо как пикническое телосложение, так и циклотимный темперамент — черты ранней стадии развития. «Пикническое телосложение и циклотимная структура характера — это не что иное, как соответствующие друг другу точки в морфологическом процессе онтогенетического формирования пропорций и психологическом процессе онтогенетического формирования личности». Оба полярных типа конституции — это именно разные (консервативный или пропульсивный) модусы развития, определяющие онтогенетические изменения формы, функции и структуры. «Телосложение и характер должны соответствовать друг другу, потому что они представляют собой итог одного и того же развития».

Конрад рассматривает все конституциональные типы под углом зрения полярности консервативной и пропульсивной тенденций, применимой в особенности к соматическим явлениям. Соответственно, конституциональные типы, обусловленные воздействиями со стороны эндокринной системы, рассматриваются как результат реакции тканей на тормозящее (консервативное) или ускоряющее (пропульсивное) влияние гормонов. Далее, в связи с проблемой предрасположенности к тем или иным соматическим заболеваниям всякий конституциональный тип рассматривается как «особо благоприятная или неблагоприятная генотипическая среда для действующего болезнетворного фактора». Основное правило гласит: «Заболевания диатетического типа (то есть аномально обостренные реакции) чаще встречаются на консервативном полюсе, тогда как заболевания системного типа (то есть всякого рода прогрессирующие разрушительные процессы) — на пропульсивном полюсе».

Теория развития Конрада венчается следующей идеей. На вопрос о том, какой именно из двух «темпераментов» — консервативный или пропульсивный — предоставляет лучшие шансы для развития, Конрад отвечает: «Ни тот, ни другой». «Ликноморфно-циклотимный вариант конституции представляет собой неспециализированную «юношескую стадию» как результат развития консервативного типа; он не развивается дальше ввиду отсутствия соответствующего темперамента развития. С другой стороны, лептоморфно-шизотимный вариант — это пропульсивная, высокоспециализированная форма, соответствующая „взрослой» стадии, при которой специализация достигается слишком рано и которая, будучи преждевременно „зафиксирована», утрачивает потенциал для дальнейшего развития. И только метроморфно-синтимные формы — то есть формы, локализованные между полюсами, — осуществив первые два больших шага в процессе развития (в возрасте 6—8 лет и в период полового созревания, что соответствует двум первым крупным преобразованиям организма), достигают стадии второй уравновешенности и способны пройти еще дальше по пути развития». Специально о телосложении сказано: «Между двумя крайностями имеется только метроморфный тип, который, преодолевая этап второго преобразования (а именно — этап полового созревания), достигает второй стадии уравновешенности, а вместе с ней — той соразмерности пропорций, той идеально сбалансированной структуры тела, которая представляет собой греческий идеал красоты».

При подходе, берущем за основу развитие организма, развивается биологическое видение человеческих возможностей, которое уводит нас к самым дальним границам жизни. Это не конкретное физиогномическое и характерологическое видение Кречмера, а биологическое и спекулятивное видение, систематически и теоретически оперирующее уже обнаруженными фактами и объединяющее их в неопровержимую в своем роде целостность. Спекулятивные выкладки восхищают ясностью и изяществом. Читая книгу, мы все время хотим верить в ее абсолютное соответствие истине. Но мы не должны обманываться. Во-первых, фактический материал, на основе которого осуществляется интерпретация, сам по себе отнюдь не так надежен и бесспорен, как могло бы показаться на первый взгляд. При первом знакомстве с ним мы — даже несмотря на ряд специально оговоренных ограничений — находимся под непосредственным впечатлением от того, как выразительно он представлен; но обрисованная Конрадом биологически восхитительная картина на поверку оказывается тем менее похожей на правду, чем внимательнее мы присматриваемся к деталям и к целому. Во-вторых, мы имеем дело не с какими-то новыми и убедительными данными, а с гипотетической интерпретацией, для поддержки которой привлечены самые современные биологические воззрения. Эта интерпретация есть не что иное, как новая «схематизация» (в кантовском смысле) идеи конституции. Против отнесения конрадовской схемы к области реального научного знания можно выдвинуть следующие аргументы.

(аа) Под развитием должно пониматься либо обширное, не имеющее определенных границ пространство возможностей, либо ограниченное развитие, то есть некая завершенная целостность, в определенные моменты времени проходящая через определенные стадии. Говоря о стадиях, мы уже неявно предполагаем определенный тип развития. Если же мы станем подразделять этот тип развития дальше, каждая из выявленных разновидностей будет представлять собой самостоятельное единство, трудно объяснимое в терминах какой бы то ни было «стадии». Кроме того, цель развития не может считаться стадией развития, и развитие в целом не может считаться одной из своих стадий. Остановка в развитии (которая может быть распознана как фиксация на определенной стадии) — это патология. Конституциональный тип должен быть не остановкой в развитии, а достижением полноты развития. Тип, достигший полноты, характеризуется целью развития, которая «соответствует» определенной стадии этого развития; но «соответствие» на самом деле представляет собой лишь слабую аналогию. Женский пол — это отнюдь не остановленное развитие; да и к ребенку женщина отнюдь не ближе, чем мужчина, — даже несмотря на то, что некоторые ее морфологические признаки, как кажется, «соответствуют» отдельным признакам и свойствам ребенка (но такого ребенка, который — если принять, что он мальчик, — похож скорее на взрослую женщину). Мы можем сравнивать женщину с ребенком, типы мужчин — с типами женщин, конституции — с полами или со стадиями развития в детстве; но в каждом из этих случаев мы не должны забывать, что имеем дело всего лишь со сравнениями, что доступное сравнению не следует превращать в тождественное, что соответствие не следует путать с полным совпадением. Сравнения влекут за собой не новое знание о причинах явлений, а возможность нового взгляда, проистекающую из взаимодействия вещей, различных по своей сущности. В разбираемом случае сравнения отнюдь не обогащают наше генетическое знание; они дают лишь пластичную картину целостностей, окончательное и полное постижение которых нам недоступно.

(66) Различение консервативного и пропульсивного «темпераментов развития» несет в себе момент неоднозначности. Предполагается, что это крайности, между которыми лежит зона средних, умеренных случаев; это отклонения, между которыми располагается все, что обладает полнотой, завершенностью, что чревато будущим, — тогда как сами они лишены какого бы то ни было потенциала.

Под влиянием Болька и в согласии с некоторыми воззрениями современной биологии (Даке [Dacque]) многие ученые рассматривают жизнь сквозь призму уникальности человека как такого биологического вида, который в полной мере сохранил способность развиваться до конца жизни, — тогда как животные «зафиксировались» в устойчивых, недоступных дальнейшей трансформации специфических структурах. В природе человека жизнь постоянно присутствует во всей своей целостности, ибо в основе своей человек есть нечто уравновешенное, гибкое, восприимчивое и способное вместить в себя все что угодно. Он — самое древнее и одновременно самое юное из всех живых существ. Этот взгляд на жизнь, столь живо напоминающий романтическую философию природы — философию, которая была отнюдь не научным знанием, а смутным видением, выражавшим ощущение какой-то непостижимой тайны, — был перенесен Конрадом в область исследования конституции человека. Разные конституции он рассматривает как фиксации отклонений в сторону того или иного начала — лептосоматического и пикнического, астенического и атлетического, — тогда как путь творящей жизни лежит посредине. Для Конрада сохранение относительно ранней стадии как чего-то окончательного — это не сохранение возможностей для дальнейшего развития, а преждевременный отказ от них. Достижение относительно поздней стадии рассматривается не как осуществление, а как фиксация момента созревания типа. На это мы можем возразить, что промежуточная — то есть метроморфная и метропластическая — позиция представляет собой отнюдь не сохранение возможностей: ведь факт «промежуточности» сам по себе не дает оснований видеть в соответствующей форме жизни нечто потенциально богатое или творящее. Нет никаких оснований считать, что соматически и психологически «средние» формы более полноценны и жизнеспособны, чем все остальные. Впрочем, воззрения Конрада черпают свой смысл из совершенно иного источника, а именно — из опыта духовного и душевного развития через противопоставления, через сотворение нового на основе противоположностей, через сопряжение антиномий, то есть, коротко говоря, через диалектику духа.