Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

Вбегая во флайер, Ника ощутила хлесткую боль справа, под мышкой, и в груди. К счастью, Доминика она держала левой рукой и только благодаря этому не выронила его. Внутри разгорелся пожар, и полтуловища парализовало, будто его и не было никогда. Зарецкая ухватила поплывшее сознание и бросилась к кабине пилота:

— На космодром! Быстро! Я сотрудница ВПРУ!

Вряд ли на «синта» произвело впечатление ВПРУ, но не подчиниться воле человека он не имел права.

Ника перевела дух, привалилась к переборке и, опустив голову, поймала взгляд широко открытых голубых глаз сына. Словно что-то понимая, он молча и серьезно смотрел на нее снизу.

— Всё, всё! Мы летим домой, слышишь?

Доминик моргнул.

Земля, Нью-Йорк, сентябрь 1002 года

Ненавижу толпу… Конечно, мало кто может похвастать тем, что любит это неуправляемое скопище людей, но, думаю, у каждого будут свои аргументы. Лично для меня толпа — лишнее подтверждение аморфности, как моей, так и остальных. Очутившись в ней, где каждый шагает в ногу с другими к какой-то неведомой цели и одномоментно становится частью биомассы, я ловлю себя на том, что желаю тут же повернуть вспять, раскидать всех окружающих, нарушить тупое движение стада, сделать что-то не так, вопреки. Один писатель древности хорошо сказал: «Ад — это другие»[44]. Я добавил бы от себя только пару слов: «…это другие в толпе». Наверное, таким образом все еще сказываются отголоски моей душевной болезни. Когда-нибудь я научусь воспринимать толпу спокойно. Когда-нибудь.

Мы шли в ординаторскую, нас было двадцать с лишним человек, и, естественно, такое количество людей уже может считаться толпой. Поэтому я ощущал себя неуютно, хотя поводом для общего сбора было очень серьезное событие, от которого негоже отвлекаться на пустяки — на такие вот, к примеру, «ощущения». Но слова из песни не выкинешь, как говорит Фаина Паллада: избавиться от посторонних мыслей я не мог даже теперь.

Тьерри Шелл объявил общий сбор. К Лаборатории прилетело множество флайеров, груженных спецтехникой. Служащие военного отдела тоже были на ногах, офицеры укомплектовывали их в группы и направляли в фургоны. Теперь это была уже не просто тревога, привычная землянам в последние недели. Теперь сама атмосфера источала угрозу; мрачно сгустившись, она угнетала всех живых существ в округе. И тому была вполне материальная причина.

Четверть часа назад Тьерри Шелл вызвал всех на сеанс голографической связи. Я еще ни разу не видел его таким: Шелл являл собой пока еще живое доказательство того постулата, что спать человеку, хотя бы иногда, — нужно.

Все мы, его подчиненные, уселись кто куда. Я пристроился на подоконнике, рядом с Лизой Вертинской, которая слабо, через силу мне улыбнулась. И сразу же стало понятно, что она уже в курсе новостей, которыми Шелл еще только намеревался поделиться с нами.

— Так, парацельсы мои, ждет нас хлопотная и неприятная работенка, но кто, если не мы. Не знаю, чем все прикроется, чем сердце успокоится, но ведет нас дальняя дорога в казенный дом… — Тьерри двумя пальцами потер красные распухшие веки и проморгался. — В аэропорту Мемори чрезвычайная ситуация: двое с подозрениями на инфицирование Yersinia pestis[45] были задержаны на контроле…

Мы с Лизой переглянулись, и она слабо кивнула. Тут наступила пауза, вызванная помехами связи, изображение померкло, а коллеги начали перешептываться. Не стали в этом исключением и мы с Вертинской:

— Я видел «Черных эльфов» возле фургона… Все не так просто, как говорит господин Шелл?

Лиза повела плечами и тесно сложила руки на груди, будто вешая замок.

— Все совсем непросто, Крис. Судя по всему, у нашего руководства есть основания считать, что в аэропорту вместе с нормальными пассажирами задержаны и эти… как их? Спекулянты?

— Спекулаты[46], — автоматически подсказал я, хотя мои мысли побежали в другое русло, далекое от темы разговора.

Вертинская тихонько фыркнула от смеха:

— С латынью у меня всегда были проблемы, уж что есть, то есть…

— И под кого они замаскированы на этот раз?

На нас начали оглядываться, и Лиза перешла на шепот:

— Вот именно потому, что никто не знает, кто из них — не наши, туда направляют ВО и этих «эльфей» для расследования.

Голограмма снова ожила. Не удивлюсь, если окажется, что это Тьерри Шелл задремал над пультом и разорвал связь.

Я не мог понять, почему меня так воодушевил рассказ о спекулатах, и раздумывать было некогда. Тьерри завалил нас информацией и распоряжениями, а потом отмахнулся:

— Всё, валите!

Мы дружно подхватились и уже через пару минут надевали спецкостюмы.

— Черт возьми! — внезапно послышался за спиной знакомый голос.

Я будто взлетел от радости. За все то время, которое прошло после моего возвращения с Фауста, нам еще не довелось увидеться с Фаиной Палладой лично.

Она взвизгнула, подпрыгнула на одной ножке, вгоняя в ступор моих коллег, и ринулась к нам с Вертинской.

— Чертов, чертов святоша! — Фанни повисла на нас, едва не удавив Лизу в объятьях; та слабо возмущалась, но кто бы ее отпустил? — Только не говори мне, что мертвым ты притворился! Понятно?

— Конечно, притворился! В конце концов, я монах или обезьяна?!

— Как же я рада снова тебя увидеть!

— Я тоже, но что ты здесь делаешь?

Фаина наконец-то разжала свои тиски, отодвинулась на шаг и вздохнула:

— Мне придется с вами… — она показала на пальцах идущего человечка. — Поэтому, Лизбет, выдавай мне тоже этот ваш пингвинячий прикид…

— Тебя нам только не хватало! — пробурчала Вертинская, потирая шею и борясь с улыбкой, но за дополнительным костюмом вернулась в нашу стерильню.

Я повернулся к Фанни. Ее голубые глаза озорно блестели, и я тоже забыл о том, что за повод заставил нас встретиться сегодня.

— А что, госпожа Бароччи и ее подчиненные тоже едут в аэропорт?

— Надо же, какой наблюдательный! — она небрежно похлопала меня по предплечью, однако в следующее мгновение веселость ее как рукой смахнуло. — Крис, вот какое дело… Может, ты знаешь об этом получше наших… Спекулаты — это все-таки наши двойники или абсолютно другие люди, которые заполучили проклятую сыворотку моего папаши?

Во мне позже, много позже шевельнулось удивление, как быстро она привыкла к моему новому имени, ведь я сам никак не мог с ним окончательно смириться. Но объяснялось это просто: Фанни не забыла наших приключений в XXI веке прошлой эпохи.

Вопрос ее застал меня врасплох. То, что я узнал от Вирта во время нашей встречи в Хеала, говорило в пользу первого: существует некое пространство, альтернативная реальность, где точно так же, как здесь, живем все мы и не подозреваем о других нас. И лишь сила мысли Иерарха и многих преданных ему соратников, а также их знания, почерпнутые из мудрых книг предков, смогли соединить наши реальности коридором и ввергнуть наши вселенные в хаос…