Советский Союз. История власти. 1945–1991 - Рудольф Германович Пихоя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
18 августа, в солнечный воскресный день, в Кремле и в Форосе уже стали воплощаться планы заговорщиков. В 8 часов утра Язов провел совещание в Министерстве обороны. Командующему Московским военным округом генералу Н. Калинину было приказано подготовить ввод в Москву 2-й гвардейской мотострелковой дивизии и 4-й гвардейской танковой дивизии; командующему Воздушно- десантными войсками генералу П. Грачеву — 106-й Тульской воздушно-десант- ной дивизии.
В 11 часов председатель КГБ Крючков приказал вице-адмиралу Жардецкому, начальнику 3-го Главного управления (особые отделы в Зооруженных Силах СССР), и генералу В. Воротникову, начальнику Управления защиты конституционного строя, сформировать и отправить в Литву, Латвию и Эстонию группы сотрудников КГБ. Он же поручил своему заместителю Лебедеву организовать слежку и при необходимости арест ряда лиц. Список насчитывал 70 фамилий — от российского руководства до давних сторонников Горбачева, находившихся уже в отставке,— Яковлева, Шеварднадзе152. Было приказано обследовать обстановку вокруг дачи Ельцина153 в доме отдыха «Архангельское», в трех десятках километров от Москвы.
18 августа, около 17 часов, в резиденцию Горбачева прибыли Шенин, Бакланов, Болдин, Варенников. Их сопровождали генералы КГБ Плеханов и Генералов. В Форосе их не ждали. Горбачев долго их не принимал154 Практически одновременно с прибытием этой группы в Форосе были отключены телефоны. Наконец Горбачев принял их в своем кабинете. На слова Шенина, заявившего Горбачеву, что они приехали обсудить ряд вопросов о положении в стране, президент сразу же задал вопрос: «Кого вы представляете, от чьего имени говорите?»
По мнению Болдина, делегация рассчитывала «на взаимозаинтересованное обсуждение вопроса в духе аналогичных встреч в прошлом и поручений, которые давал Горбачев о готовности введения чрезвычайного положения в стране. И вот теперь с самого начала разговор не складывался»155
Участники встречи — Бакланов, Варенников, Болдин — стали говорить о необходимости принятия вариантов, «которые готовились по его (Горбачева.— Авт.) поручению на случай критического состояния дел». Ему сообщали о необходимости чрезвычайных мер в экономике, в армии, говорили о том, что правительство и Верховный Совет СССР выступают против принятия нового Союзного договора, так как этот договор не был согласован с ними. «Президент думал о чем-то другом и неожиданно спросил, распространяются ли меры чрезвычайного положения на действия российского руководства? Услышав утвердительный ответ, он успокоился окончательно:
Все, что вы предлагаете, лучше осуществить максимально демократическим путем...
Пожимая на прощанье руки, добавляет:
Черт с вами, действуйте»156
Начальник личной охраны Горбачева Медведев сразу же обнаружил, что на даче отключена связь, и заподозрил, что начался «хрущевский вариант»157 Он же сообщил то, о чем промолчал Болдин, а именно что заговорщики привозили на подпись Горбачеву документы, которые тот отказался подписать. На вопрос
Плеханова, адресованный Болдину, вернувшемуся от Горбачева: «Ну, что там?» — Болдин... ответил: «Да ничего... Нет, не подписал».
«Ответил,— пишет Медведев,— разочарованно, но спокойно, как будто и предполагал, что так и будет»158.
Существенно иначе эту ситуацию описывает сам М. С. Горбачев. По его словам, ему сообщили о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (далее — ГКЧП) и предложили подписать Указ о введении чрезвычайного положения. Бакланов перечислил состав ГКЧП, упомянув в его составе Лукьянова, сообщил, что Ельцин будет арестован после того, как вернется из Алма-Аты, что Горбачеву следовало бы передать свои полномочия Янаеву, если Президент СССР не станет подписывать Указ о чрезвычайном положении. «Отдохните,— цитирует Горбачев Бакланова,— мы сделаем "грязную работу", а потом вы сможете вернуться»159
Горбачев отказался подписать этот Указ, заявив: «Я не хуже вас знаю обстановку в стране, и она тревожит меня не меньше, чем вас. Считаете, что нужны адекватные меры? Я такого же мнения. Главная из них уже подготовлена — это подписание нового Союзного договора».
Далее Горбачев объясняет, почему он, располагая многочисленной охраной, не арестовал заговорщиков. «Прежде всего я рассчитывал, что мой отказ принять ультимативные требования отрезвит зачинщиков заговора. ...Оставалась надежда, что и на сей раз моя твердая позиция окажет свое воздействие»160 Кроме того, попытка ареста этих людей, по его мнению, ничего не решала. Центр заговора был в Москве, и сам Горбачев фактически уже был арестован.
Начальник его личной охраны увидел ситуацию по-иному. «Для меня, как начальника охраны,— пишет Медведев,— главный вопрос: угрожало ли что- нибудь в тот момент жизни президента, его личной безопасности? Смешно, хотя и грустно: ни об угрозе жизни, ни об аресте не могло быть и речи. Прощаясь, обменялись рукопожатиями. Делегация вышла от Горбачева хоть и расстроенная, но довольно спокойная: не получилось, ну и ладно, они этот исход предполагали».
Медведев утверждает: если бы был приказ Горбачева арестовать заговорщиков, то они были бы арестованы. «Ребята были у меня под рукой. В моем подчинении был резервный самолет Ту-134 и вертолет. Технически пара пустяков: взять их и в наручниках привезти в Москву. В столице бы заявились, и там еще можно было накрыть кого угодно»161.
Подведем некоторые итоги поездки заговорщиков в Форос. Сначала выделим то, в чем совпадают сведения, сообщаемые людьми, ставшими позже врагами.
Поездка готовилась. Ей предшествовал большой объем информации, направлявшейся из Москвы в Форос. Эта информация, по мнению участников заговора, должна была склонить Горбачева на их сторону. Горбачев же признавал, что он встревожен этой информацией, но не согласился с методами, предложенными заговорщиками.
Заговорщики предлагали Горбачеву быть вместе с ними, но не очень в это верили; сообщили ему о подготовленном Указе, но не показали проект этого документа.
Заговорщики предлагали Горбачеву «отсидеться», пока они «наведут порядок».
И Горбачев, и другие свидетели подчеркивают: Президент СССР был лишен средств связи и оказался изолированным от страны. Обратим внимание: это было установлено самим Горбачевым еще во время нахождения в Форосе группы заговорщиков. Однако ни заговорщики, ни начальник охраны, ни сам Горбачев не сообщают о требованиях восстановления связи, адресованных к заговорщикам.
Отказ Горбачева от сотрудничества с заговорщиками не носил окончательного характера, не привел к
