В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

— Просто пристрелим, — с хищной улыбкой подтвердила Олив, которую Михар давно бесил.

— Или отравим, — щуря глаза, не отстала от неё Кайтэнь, обычно не столь кровожадная, но сейчас увлечённая чувством сообщества и желающая ничем не отставать от остальных.

Обеим достались восхищённые взгляды от мужей.

— Берегись женщин, Джей, — наставительно заявил Илмарт, — они куда опаснее мужчин из-за того, что мы их обычно недооцениваем.

Присутствующие дамы приосанились; чуть покрасневший Джей отвлёкся от пирамидок и смущённо отметил:

— Простите, мастер, но, кажется, господин Михар как раз не склонен недооценивать женщин. Их много в его агентуре, и даже среди охраны.

Старший Тогнар резко подобрался, готовясь, видимо, устроить столь хорошо информированному парню плотный допрос. Дерек, бросив на Тогнара беглый тревожный взгляд, вмешался в разговор:

— Джей, возможно, вам некомфортно принимать участие в нашем совете?

Тогнар досадливо скривился: он полагал, что этот источник информации следует использовать по полной. Тётушка, перегнувшись через подлокотник своего кресла, наклонилась к нему и что-то шепнула, после чего он со вздохом кивнул.

На лице Джея отразилась строгая решительность, когда он твёрдо ответил:

— Вы ведь знаете, сэр, что он не стал бы у меня ничего спрашивать, а просто бы приказал. Так что я предпочту сражаться за ту сторону, на которой ко мне относятся по-человечески.

Тётушка бросила на брата насмешливый и торжествующий взгляд; тот поднял руки, признавая своё поражение. Одновременно с ним Райтэн перегнулся к Дереку и шепнул:

— Был неправ, признаю.

Лицо Дерека отразило крайнюю степень ошеломления; наблюдавший за ними Илмарт тихо хмыкнул и обменялся лукавыми взглядами с Олив.

— В любом случае, — резюмировала тётушка, — никто из присутствующих не желает Аренсэну зла, — Этрэн недовольно скривился, — мы лишь хотим обезопасить Деркэна от его притязаний. Тэн, милый, — ласково обратилась она к племяннику, — что именно ты ему сказал?

Тот с надменным видом через губу уведомил:

— Что мы его убьём, если он позволит себе ещё хоть одну интригу против Деркэна.

Тётушка легко рассмеялась и обратилась к старшему Тогнару:

— Что-то мне подсказывает, дорогой брат, что выразил он это не в твоей любимой манере говорить околичностями, а так прямо и сказал.

Райтэн раздражённо повёл плечом в знак подтверждения этой догадки. Выглядел он так, как будто готов сражаться со всем миром, отстаивая своё право поступить так, как поступил. Дерек, склонив голову, ушёл глубоко в свои мысли. Олив бросила на него тревожный взгляд в ожидании очередной самоуничижительной реплики; но той не последовало. Тогда она с некоторым удивлением перевела взор на Илмарта; тот, мигом поняв причину её растерянности, пожал плечами и возвёл глаза к небу: мол, неисповедимы пути дерековской логики.

— Илмарт прав, — неожиданно вмешался в дело Этрэн, — Михару стоило услышать это прямо. Без обид, Тэн, — виновато взглянул он на друга, — но твоя дипломатичная манера не вполне отражает серьёзность наших намерений.

Старший Тогнар сделал нетерпеливый жест рукой, отметая ненужные извинения; он и сам уже согласился с разумностью такого хода, однако теперь тревога его относилась к возможным реакциям противника. Ему не верилось, что политик такого уровня, как Михар, может оставить прямолинейные угрозы без соответствующего ответа.

Сентиментально улыбнувшись, тётушка прибавила:

— Аренсэн, к тому же, никогда и не понимал всех этих тонких разговоров о сгущающихся тучах и сверкающих молниях.

На последних словах она лукаво взглянула на племянника; тот в ответ улыбнулся краешком губ, отмечая, что одобрил этот изящный каламбур [1].

— Ну, молнии сверкнули так сверкнули, — с добродушным смешком подтвердил старший Тогнар и признал: — Я так, в самом деле, не умею.

Райтэн посмотрел на отца с удивлением; ему было дико и странно слышать, что тот открыто говорит, что в чём-то сын его превзошёл.

— Молния хороша, когда нужно сверкнуть, — степенно отметил Этрэн, — а ветер хорош, когда нужно снести мусор в сторону. Всему своё время и своё назначение! — наставительно заключил он. Старший Тогнар бросил на него тёплый благодарный взгляд.

— Разумный человек, — вмешалась в дело Тэнь, — понимает, что вслед за сильным ветром последуют и молнии.

Урождённые Тогнары дружно рассмеялись, довольные удачной погодной метафорой.

Отсмеявшись, Райтэн наклонился к Дереку:

— Если ты и здесь ляпнешь что-то про солнце…

Тот хмыкнул и заверил:

— Нет-нет, что ты, никакого солнца! — потом с самой серьёзной миной добавил: — Лишь тучи, и ливень, и мрак!

— «И навел Он тьму и мрак, ибо отвергли они слова Его…» — эхом тихо отозвался Илмарт.

Подобрав ноги под кресло, Дерек резко и тревожно обернулся; на лице его читалось смятение.

— Май!.. — сквозь зубы прошипел Райтэн, недовольный, что друга опять сбивают на путь всепонимания и всепрощения.

— А этих метафор уже и я не понимаю, — наклонившись к Этрэну, пожаловался старший Тогнар.

— Это Священное Писание, — пояснил для него Дерек, отворачиваясь от Илмарта. — Здесь говорится, что отвергнувших Бога ожидает ад.

Лица всех коренных анжельцев — кроме Райтэна — выразили лёгкое снисхождение в адрес тех бедолаг, которые верят в такую чушь. Райтэн же поглядел на друга тревожно и растерянно — до него дошло, что Дерек полагает, что он сам погружается в ад, желая зла Михару.

— Даркийцы с их вечно вольной интерпретацией! — разрядил обстановку ироничный голос Илмарта.

Дерек раздражённо обернулся.

— Здесь говорится, Деркэн, — снисходительно принялся объяснять Илмарт, — что Господь наслал мрак на тех, кто не послушал предупреждений Его.

Лицо Дерека вытянулось от недоумения; Райтэн же откровенно заржал, потом сквозь смех выдавил:

— Если и этот назовёт меня богоподобным атеистом… — имея в виду, что в текущей ситуации именно он стал выразителем предупреждений, то бишь, практически гласом Божьим.

Хмыкнув, Илмарт перевёл на него всё ещё снисходительный взгляд и повторил свой вывод:

— Корона по тебе плачет, Тогнар, с такой-то верой, что весь мир вертится вокруг тебя.

В разговор с весёлым хмыканьем вмешался профессор:

— Если мир по какой-то ошибке и не вертится ещё вокруг Айта, то он поспешит это исправить.

Райтэн обернулся к нему с выражением весёлого удивления.

— Подтверждаю! — незамедлительно отозвался Дерек, и Райтэн повернулся уже к нему, улыбаясь вполне открыто.

— Увы, Май, — поджимая под себя ноги, подвела итог этой теме Олив, — но тут никаких сомнений нет: мир действительно вертится вокруг Тогнара!

Не выдержав, Райтэн поцеловал её весьма пылко; окружающие в смущении отвернулись. Впрочем, Кайтэнь, кажется, поглядывала на мужа с некоторой надеждой, но он этот момент бездарно упустил, потому что как раз принялся выяснять подробности конфликта у Дерека:

— Деркэн, по правде сказать, с той поддержкой, которую вам готов оказать Кармидерской университет… и мировое научное сообщество в целом, — подчеркнул он, поскольку в своей поездке по другим странам успел убедиться, что кармидерские карты интересуют всех его коллег. — Возможно, господину Михару следует напомнить, что на вашей стороне выступает не только семейство Тогнаров?

Дерек, зардевшись от удовольствия, что его заслуги оценены так высоко, поспешил отметить:

— Да, я обращал внимание Аренсэна на тот факт, что господин ректор окажет мне при необходимости поддержку, но Аренсэн в ответ разумно возразил, что господин ректор — это ещё не весь Кармидер.

На этом месте тётушка расфыркалась от возмущения, а потом и вовсе рассмеялась. Уловив направленное на неё всеобщее любопытство, она тоном, в котором очевидно сквозили смешинки, растолковала Дереку:

— Знаете, Деркэн, не Аренсэну рассуждать о влиянии на Кармидер. Совет города ещё не позабыл, что это после его выдающейся кампании против разбойников в Филопье все эти асоциальные элементы рванули именно к нам.