Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов

свои филиалы в Ганновере, Лондоне, Швейцарии, ЮАР и где-то еще. Скоро, таким образом, появились: «Конкорд-Тревел» – туристическая компания, «Росстекло», совместное предприятие по древесине в городе Бор (Украина). Надя сделала по всем этим проектам полную документацию. На начальном этапе все эти проекты начали работать: снимались офисы, поставлялось оборудование, находились поставщики, заказчики продукции, продавались путевки. Но главной задачей стало СП «Русджет».

Для видимости, статусности и координации Волошин снял офис в Октябрьском переулке Москвы. Со временем в его поле зрения попали новые для читателя персонажи: Головин, Галушко, Ческис. Эти люди перетекли из менеджмента КБ Микояна. Дмитрий Ческис за полгода до этого был начальником отдела стендовых испытаний, его мгновенная переквалификация в финансиста не вызвала удивления ни у кого из знающих этого человека лично, поскольку он был, кроме всего прочего, и талантливым приспособленцем, прекрасно адаптируясь почти к любому виду деятельности.

Пока оба офиса были на удалении, не имея общих дел и одного подчинения, никто из офиса «Информ-Права» на них не обращал внимания. Работа полным ходом шла по проекту СП «Русджет», пока в какой-то момент Волошин не озвучил желание сделать фирму «Информ-Право» своей по простой причине – работа подошла к уровню крайней секретности. Он предложил вывести из учредителей швейцарцев и финнов, оплатив им неустойку, и войти самому в акционеры. Расчет был на то, что Чеснокова и Хлебников должны были запустить проект СП «Русджет», а после продолжать работу с внешними клиентами.

Надя, понимая, что это исключит всякую независимость, да и Марк не внушал ей доверия, сопротивлялась, как могла, но Тимур, Тобак, а так же Хейфиц, председатель Московской городской коллегии адвокатов, которая была с советской стороны партнером в «Информ-Право», приняли решение сотрудничать с «МАРВОЛ». Она хотела уйти, но Тимур уперся, просто потому, что не он это заметил и обосновал, хотя и видел правоту супруги. Она же искренне не понимала, почему он так поступает, но ее удержала страстная привязанность к нему и уже образовавшаяся почти семья – ведь мечта сбылась, сыграв на стороне обстоятельств, которые приведут к неисправимому несчастью. Если бы знать, если бы поверить предупреждающим ощущениям, если бы Тимур обладал теми же мыслями, что и жена, если бы, если бы, если бы! Но бывало, она ошибалась в сложных ситуациях и глобальных вопросах, он был почти всегда прав, а видя, что Надя строит планы, никогда не задумываясь о последствия каждого шага, считал, что прав в очередной раз именно он.

Возможно, у Чесноковой сыграло тщеславие, ведь при такой перемене роль мужа возвышалась, а ее собственная уничижалась до уровня только исполнителя, что ей не могло нравиться, как помнит читатель, еще девочкой она предпочла единоличный вид спорта, при котором можно быть первым, а не просто тем, кто равен многим.

В это же время Надю приглашали вернуться в ТПП, а в тот период это становилось не только местом более приличного заработка, но и перспективным в смысле продвижения по государственной службе. Её тянули в Государственный комитет по науке и технике, в Госплан, даже в «NIGHT FLIGHT» – советско-шведское СП, первый ночной клуб в Москве, который они и делали СП, часто летая в Стокгольм и Нордчоппинг. Но слово Тимура, признанного мужа и любимого человека, единственного, кого она была способна слушаться беспрекословно, перетянуло все рациональные выкладки и личные желания, заставив выбрать худшее из возможного. Довольно часто мужские амбиции, разрушающиеся со временем, не дают в полную меру раскрыться талантам любимых женщин, в то время как именно они и могут быть тем бриллиантом, что нужно собою оправлять. Тимур не только «перетянул на себя все одеяло», но и паровоз поставил на свои рельсы, направляя его в сторону, где вырастающие препятствия оказались выше его сил, при том, что жена не заметила бы их, как препятствия, но воспользовалась ими как трамплином.

В результате Волошин пригласил Хлебникова на должность руководителя этого совместного предприятия, что казалось поначалу прыжком вверх, заместителем стал сын Степанова, генерального директора одного из оборонных заводов, с которым «МАРВОЛ» заключил контракты по проекту «Супер Мираж»… Почти сразу потекли деньги, не такие большие, но живые и нужные для выживания в новых условиях, связанных с изменением государственного строя, внутренней и внешней политики, раскрывшихся, но еще не утвердившихся непривычных правил и возможностей. Весь смысл затеваемого бизнеса заключался в нехитром: у СССР есть продукт и его хотят купить. Это вкратце. Одно «НО» – продукт под грифом «СЕКРЕТНО»!

Волошин и Тимур заключили договор на три года, по которому последнему за день работы обязаны были платить тысячу долларов[93], на что и «повелся» Хлебников. То есть всего работодатель обязался заплатить один миллион! Для того времени очень большие деньги, но и работа не была простой.

Необходимо было свести воедино несколько заводов Военно-промышленного комплекса (ВПК), удовлетворив запросы каждого, контролировать, не упуская ни одного, даже маленького нюанса, во все вникать, что для специалиста-химика, имевшего прекрасную память и развитый интеллект, было не только интересно, но и возможно.

Волошин арендовал в Заречье дачу – бывшую резиденцию Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, где и происходили основные встречи. Чета, на тот момент, уже Хлебниковых, по рабочей необходимости постоянно ездила в Ганновер. Вышли на руководство КБ Микояна (директора Белякова и Зазулова); завод, выпускающий авиационные двигатели в Питере (генеральный конструктор Саркисова); завод по производству фюзеляжей в Рыбинске (директор Патрикевич).

Все эти уважаемые ученые и академики влачили вместе со своими предприятия жалкое существование, нависшая гибель огромных, хорошо настроенных гигантов, ведущаяся в них научно-исследовательская деятельность, обученный, сплоченный персонал, подбиравшийся десятилетиями, инженеры, конструкторы, слесари, токари высочайшей квалификации, все это разваливалось, никому из верхов не было дела до того, кто и за чей счет выживает. Именно поэтому руководители принимали предложения, видя в них шанс для сохранения предприятий и коллективов.

С позиции сегодняшнего дня можно предположить, что эти мудрые, умные дядечки с учеными степенями и званиями докторов наук, академиков, лауреаты всевозможных громких премий, кавалеры высоких правительственных наград пошли на сделку с иммигрантом-авантюристом из-за денег и престижа. Это мнение может принадлежать тем, кто привык разрушать, равнодушно следить за гибелью чужого создания, совершенно не страдая при этом сам, то есть рассуждая и делая выводы, основываясь на своем опыте и привычках. Не такими были советские ученые и конструкторы с мировыми именами.

Конечно, альтруистов среди них почти не было, личный достаток стоял на своем месте в градации их ценностей, но первым были те самые отстроенные и налаженные организмы с их персоналом, которыми гордилась вся страна, как