Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

— Я скрываюсь уже тридцать лет. Порядком надоело.

— ФБР по-прежнему ведет расследование этих убийств. А с устранением Хейеса им больше никто не будет мешать, и они непременно тебя вычислят. В конце концов за тобой придут. Особенно после воплей Хейеса при аресте.

— Понимаю.

— И что, будешь ждать, пока тебя схватят?

Стоун поднялся.

— Нет, не ждать. Я собираюсь все это раз и навсегда прекратить. Только сначала мне нужно кое-что забрать.

— Забрать? Откуда?

— С кладбища.

Глава 82

Секретная служба проверяла содержимое контейнера, который принес с собой Стоун. Тот самый, который он спрятал на могиле Милтона перед отъездом из Вашингтона. Нокс отвез его в тот вечер на кладбище, где они и вскрыли тайник. Затем связались с Алексом Фордом и договорились об организации мероприятия, на которое сейчас и прибыли.

В лучах утреннего солнца Белый дом производил особенно сильное впечатление. Сегодня на входе северо-восточной ограды дежурила знакомая Алексу смена, и пока Стоун с Ноксом проходили металлоискатель и прочие процедуры проверки, он болтал с приятелями.

После этого Алекс повел их по подъездной дорожке к зданию Белого дома. На входе прошли еще один пост охраны и очередную проверку; им выдали гостевые бейджи. Наконец, после окончательной проверки, их пригласили в Западную гостиную. Стоун и Алекс присели, Нокс возбужденно ходил по комнате.

Невозмутимым голосом Алекс стал пояснять:

— Сразу за тем залом находится комната Рузвельтов. Над каминной доской портрет Франклина Делано Рузвельта, а на южной стене — Теодора Рузвельта. По прямой отсюда — приемная, направо от которой — Овальный кабинет. Президент на самом деле там не работает. Для этого у него есть кабинет по соседству, где никто и ничто не мешает.

— Интересно, — рассеянно бросил Нокс, продолжая мерять шагами гостиную.

Все трое были в костюмах. Алекс с Ноксом скинулись на подобающую случаю одежду для Стоуна, и теперь, несмотря на неудобный для него пиджак и галстук, он выглядел весьма изысканно.

— Ты уверен, что он нас примет? — спросил Нокс Алекса.

— Мы в графике. Если только Штатам не объявят войну или не налетит ураган, мы с ним встретимся.

Нокс шумно выдохнул и упал в кресло.

— На все воля твоя, Господи.

Не успел он договорить, как появилась женщина-референт.

— Президент примет вас, джентльмены.

В Овальном кабинете президент Бреннан вышел из-за стола «Резолют»[590] и пожал руку каждому, особенно сердечно — Алексу, который был ранен, пытаясь предотвратить похищение президента в его родном городе.

— Рад видеть вас, Алекс. Надеюсь, вы поправились?

— Так точно, сэр, благодарю.

— Не могу выразить, насколько я вам признателен за все, что вы тогда для меня сделали.

— В некоторой степени из-за той истории, господин президент, мы здесь сейчас и находимся.

— В графике помечено, что вы хотели представить мне своих друзей. — Бреннан окинул взглядом Нокса и Стоуна. — Я так полагаю, вот этих джентльменов.

— Все очень запутано, сэр. Пожалуйста, уделите нам несколько минут.

Президент указал им на кресла перед камином.

Алекс стал рассказывать и говорил без остановки больше двадцати минут. Бреннан, известный любитель задавать вопросы, ни разу его не прервал. Он сидел и внимательно слушал о событиях в Пенсильвании, о случившемся на «Убийственной горке», а затем здесь, в туристическом центре Капитолия, когда был убит Милтон Фарб, а сын Гарри Финна спасен.

Затем слово взял Нокс и, несмотря на то что он сильно волновался в присутствии главнокомандующего, твердо и четко изложил свою часть рассказа, не забыв упомянуть о том, что Стоуну не дали получить высшую награду страны. Доложил и об их пребывании в тюрьме, закончив рассказ арестом Маклина Хейеса.

Бреннан откинулся на спинку кресла.

— Бог мой, это невероятно. Совершенно немыслимо. Картер Грей… Не могу поверить. Он был моим самым надежным советником. — Президент взглянул на Стоуна. — А вы Джон Карр из так называемой «Тройной шестерки»?

— Да, сэр.

— Я удивлен, что мы могли заниматься подобными делами.

— Я не удивлялся. Просто выполнял приказы. Совесть заговорила во мне намного позже.

— Но уничтожить семью… Извините, Алекс, это совсем не похоже на хорошо известных мне людей.

Стоун достал контейнер.

— Вы не возражаете, господин президент? Я попробую вас убедить.

Подумав, Бреннан все-таки дал согласие.

Стоун вынул из контейнера миниатюрный магнитофон, нажал кнопку, и раздался громкий ясный голос. Это был Картер Грей. На «Убийственной горке».

— Я считал, что ты вернул эту запись Грею, — сказал Алекс, когда Стоун остановил воспроизведение. — И Финн говорил, что у того была возможность проверить, копировали файл или нет.

— Перед тем как передать Грею мобильник, я положил на него магнитофон и сделал запись с воспроизведения. Люди порой забывают о простых технических решениях.

Когда запись закончилась, покрасневший Бреннан обвел присутствующих ошеломленным взглядом.

— Он собирался меня убить… Картер Грей хотел меня убить, чтобы начать тотальную войну с исламским миром?!

— Да, сэр, — подтвердил Стоун.

— А вы тот, кто спас мне жизнь… После того, как погибла женщина… Кто она?

— Это была моя дочь Бет.

Алекс быстро объяснил президенту, как получилось, что Роджер Симпсон с женой удочерили малышку Стоуна.

У Бреннана голова шла кругом.

— Вашу жену убили, а дочь похитили. И тот, кто убил вашу жену и покушался на вашу жизнь, как раз и похитил вашу дочь и воспитал ее, как свою собственную? А Грей, как он с вами обошелся… И что чуть не сотворил со мной… Это вообще уже за гранью добра и зла, Джон. Я никогда не лезу за словом в карман, но сейчас я просто не знаю, что сказать.

— Мне нужно сообщить вам еще кое-что, сэр.

Нокс с Алексом затаили дыхание.

— Что именно?

— И Картер Грей, и Роджер Симпсон были убиты, мистер президент.

— Да, мне это… — Он запнулся и посмотрел Стоуну прямо в глаза. — П-понятно.

Президент отвернулся и уставился на огонь в камине.

Прошла долгая томительная минута.

Наконец Стоун нарушил молчание:

— Спасибо, что уделили нам время, господин президент. Я иду сдаваться полиции. Мне просто хотелось, чтобы вы первым узнали от меня эту историю. После тридцати лет лжи наконец настало время сказать правду.

Когда все трое поднялись уходить, Бреннан поднял глаза.

— Постойте, Карр. Вы поставили меня в трудное положение. Наверное, труднее не было, хотя я уже на втором сроке. Тем не менее это и близко не сравнится с той болью, что причинила вам страна, которую мне следовало бы знать лучше.

Он тоже встал.

— Я скажу вам, что намерен сделать. Если бы не вы, меня бы уже не было в живых, а