Освободитель (сборник) - Рэй Олдридж

– Варвары никогда не должны входить в Оставшееся. Разве ты забыл?

– Нет, – ответил Эйндиукс. – Но у него поручение от Сомнира Славного.

Глаза мужчины широко раскрылись, прицел опустился – но только на миг.

– Это правда? Как это проверить?

– Родериганцы послали его в виртуальный депозит. Он вернулся оттуда цел и невредим. Он говорил о городе во всей его славе и величии… говорил так, как может говорить только человек, который побывал там и полюбил его. Он убил родериганцев. Он причинил большое смятение Родериго.

– А-а-а! – теперь мужчина просиял, губы его растянулись в улыбке, обнажив почерневшие остатки зубов. – Назови себя, варвар.

– Руиз Ав. А ты кто? – Руиз заставил себя говорить легко и вежливо.

Какова была бы ирония судьбы, если Руиз Ав даст себя убить безработному библиотекарю, который превратился в пещерного человека по образу жизни!

– Мое имя не важно для того, кто скоро может умереть. Ради своей жизни отвечай: что ты увидел под мостом Сомкира?

Старик с напряженным вниманием наклонился вперед, так что свет сильнее упал на его лицо. Руиз увидел, что лицо его покрыто древними шрамами.

Старик так жаждал услышать его ответ, что Руиз без труда смог бы его разоружить, если только у этого человека не было сверхбыстрых рефлексов. Руиз подавил это желание. Что толку для него разоружать старика? Если он не получит хоть от кого-то помощи, ему нечего дальше делать. Самое худшее – библиотекарь умертвит его, но с большим милосердием, чем Родериго.

– Сомнир не велел мне смотреть, – медленно сказал Руиз. – Но прежде чем он предупредил меня, мне помнится, я видел страшные вещи. Вещи, которые я натворил.

Мушка упала. Глаза старика увлажнились слезами, и он вернул оружие в ножны.

– Сомнир Прославленный… Как его дела?

– Неплохо, – ответил Руиз, хотя в глубине сердца он не мог понять, как Сомнир ухитрялся жить с такой разбитой и переломанной душой.

– Что ты еще мог бы рассказать? – спросил старик, но потом, в странном соответствии мыслям Руиза, добавил: – Я спросил бы тебя еще и еще, но боюсь, что это разобьет мне сердце. Мудрость жестока. Иди к нам вниз, и мы поможем тебе выполнить задание Сомнира.

Он отошел, давая Руизу пройти.

Руиз вошел в туннель, нагнувшись пониже, чтобы не задеть головой низкий потолок. Эйндиукс пошел за ним. В туннеле было с полдюжины маленьких людей, все они стояли молча и были вооружены. Он поднял руки, и его обыскали, отняли вибронож и пощупали медицинскую прилипалу. Эйндиукс заговорил.

– Это только медицинское приспособление.

Старик кивнул, и прилипалу оставили на том месте, где она была, на сломанных ребрах Руиза.

Плита в стене захлопнулась со зловещим звуком.

– Спасибо, – сказал Руиз.

Старик сделал тот же жест, что и Эйндиукс, будто разгонял дурной воздух.

– Не благодари нас. Будь благодарен Сомниру Прославленному.

Руиз кивнул, хотя ему очень хотелось обозвать то задание, что ему дал Сомнир, словами, далекими от благодарственных.

– Как мне обращаться к тебе?

Старик нахмурился.

– Зови меня Джо, – оказал он наконец. Он повернулся к Эйндиуксу.

– Так что же, ты вернулся, полный богатства энергии, как ты однажды поклялся?

Эйндиукс пожал плечами.

– У меня есть приличная сумма в Торговом банке Северного кольца. Но домой я попал только по случайности, и энергии у меня сейчас нет.

Джо издал презрительный звук. Потом он резко качнул головой, и они пошли вниз по туннелю в свете бледных зеленых ламп.

В некоторых местах туннель был таким низким, что Руизу приходилось проползать в нем, покачиваясь из стороны в сторону, переваливаясь, словно утка, а дважды ему приходилось ложиться на живот и ползти сотни метров по древнему проходу, который едва пропускал в ширину его плечи. Время от времени он чувствовал течение воздуха и давление чьих-то невидимых взглядов. Ему пришло в голову, что такие проходы на самом деле были только весьма хитроумными защитными приспособлениями. Каким образом хоть одна нападающая армия могла пробраться сквозь такой туннель?

Наконец он последовал за стариком в коридор, освещенный голубыми светящимися водорослями, заключенными в стеклянные трубки.

Джо остановился перед стальной дверью, и несколько его спутников подперли дверь плечом. Она подалась и поехала в сторону с громким протестующим скрежетом.

– Подожди здесь, – сказал старик Руизу. – Я буду говорить с тобой потом, когда Эйндиукс Беглый даст свои объяснения.

– Хорошо, – сказал Руиз, но слегка насторожился. Он вошел внутрь.

Пыльная пластиковая скамья стояла в середине совершенно пустой комнаты. Руиз уселся на нее.

Старик кивнул, и дверь захлопнулась, Руиза окутала бархатистая тьма, плотная и давящая. Щелкнули замки.

Руиз наконец оказался наедине со своими мыслями, им ничто не мешало, ничто не отвлекало его. Он вспомнил дни недавнего прошлого, пытаясь легко скользнуть мимо воспоминаний о тех страшных вещах, которые ему поневоле пришлось совершить, мимо безумия, в которое он убежал во время пребывания на страшной бойне. Но это оказалось невозможным. Чем больше он пытался не думать о своих окровавленных руках, красной, кровавой радости, которую он чувствовал… тем больше воспоминания захватывали его.

Он чувствовал, что начинает раскачиваться вперед-назад в темноте. Он прикусил губу, пока не потекла кровь, пытаясь почувствовать только боль и более ничего.

Когда щупальце прилипалы дотронулось до его прокушенной губы, он отпрянул. Внезапная дрожь ужаса пробежала по нему, прежде чем он сообразил, что именно до него дотронулось.

Он пощупал прокушенную губу, потом наложил на нее кровоостанавливающее и обезболивающее. Он почувствовал уколы накладываемых швов, маленькие призрачные уколы, от которых его губа зачесалась.

Успокоительное впрыснулось ему в кровь, принеся ощущение тепла и отстраненности. Он вздохнул и, как мог, вытер в темноте кровь с подбородка. Нет никакой необходимости старательно сохранять внешность маньяка-саморазрушителя, даже если он и на самом деле превратился в такого человека. Особенно если он стал таким.

Мысли его теперь потекли по более терпимому руслу. Он вспомнил Низу, но, может быть, из-за наркотика в крови воспоминания его были сладкими, незапятнанными чувством ее утраты.

Время тянулось бесконечно долго, и Руиз оставался в сладких любовных воспоминаниях. Потом он стал думать о том, почему ему пришло в голову подарить Низе столько своей преданности и верности. Она была прекрасна. Но вселенная была полна прекрасных женщин. Она была бесстрашна, но, хотя храбрость и была куда более редким качеством, он встречал на своем веку много храбрых людей. Она была умна и сообразительна, остроумна, с теплой душой. Ни одно из этих качеств не было столь необыкновенным и редким.