Освободитель (сборник) - Рэй Олдридж

Кореана коснулась переключателя, который подавал ее голос на палубу через усилитель.

– Подожди, – сказка она, – мы поймаем наемника, когда он выплывет подышать. Приготовь проволоку-ловушку и парализатор.

Мармо посмотрел в камеру и только устало слегка покачал головой. Все же он начал выполнять ее указания, хотя без малейшего энтузиазма.

Взвыли сирены тревоги, и большая часть мониторов Кореаны повернулась в ту сторону, где родериганская подлодка вырвалась из-за горизонта. Почти сразу же она увидела сияние лазеров боевых пушек с палубных орудий родериганцев.

Они окликнули ее. Грубый голос потребовал, чтобы она сдалась.

Она ударила несколько раз по консоли управления, закрывая броню на клапаны и люки, заряжая свое самое страшное оружие, выстраивая наверху оборонные щиты.

Один последний взгляд, исполненный тоски, она бросила на Руиза Ава, который все еще держался за свою скалу. Ни одно из имеющихся в ее распоряжении орудий не было столь точным и нежным, чтобы расправиться с ним, именно с ним. Вода была слишком мелка в этом месте: отраженная энергия могла поразить ее собственный корпус. Кроме того, это была не та смерть, которую она уготовила Руизу Аву. Она хотела, чтобы он умер от ее руки, чтобы в ушах у него звенел ее смех. Она, наверное, на сей раз выпустит его. Ах, как это грустно, подумала она.

– Не умирай пока! – сказала она ему почти нежно, прежде чем она разогрела моторы и умчалась прочь.

Сознание Руиза сократилось до жара в груди. Его затухающая воля боролась за то, чтобы не открывать глотку морю. Он почти решил открыть рот и сознательно вдохнуть море, попытаться умереть намеренно, пусть лучше так, чем в неосознанной спазме… когда он услышал рокот моторов. Он только частично был в сознании, но ему показалось, что этот звук что-то значит, что можно попробовать пожить еще.

Он отпустил камень и с мучительно медленными движениями поднялся на поверхность, все еще посеребренную нарастающим светом дня. Он попытался облегчить жжение в легких тем, что немного выпустил из них воздух, и это чуть не оказалось фатальной для него ошибкой. К тому времени легкие его были уже почти пусты, а он все еще был в нескольких метрах от поверхности. С потерей плавучести замедлился и его подъем. В глазах у него потемнело, и он пробился к поверхности остатками сил.

Он прорвал пленку воды, и сладкий воздух со свистом втянулся в его легкие.

Из всех вдохов, какие ему пришлось сделать за свою жизнь, этот, он был уверен, был самым лучшим вдохом. Он удивился тому, что никогда прежде не замечал, какая это замечательная штука – дышать. Просто дышать.

В этот момент все остальное по-настоящему было ему безразлично.

Но после первых блаженных моментов к нему вернулся здравый рассудок, и он крутнулся в воде, пытаясь найти глазами подлодку Кореаны.

К западу от него нарастало какое-то зарево, привлекшее его внимание, и там он увидел довольно крупное родериганское судно, которое преследовало подлодку Кореаны, оба судна мчались к открытому морю на подводных крыльях в брызгах пены, разбрасывая воду под самое небо. Время от времени между двумя противниками поблескивали лучи орудий, однако они не причиняли никакого видимого вреда.

Кореана, видимо, первой добралась до какой-то подводной впадины, потому что она пропала из виду в волнах, мгновенно убрав подводные крылья. Секундой позже за ней последовало родериганское судно.

Руиз плавал один, в двухстах метрах от берега.

Один ли он был? Он услышал странный задыхающийся звук, и его ум немедленно вспомнил про маргаров и прочих морских хищников. Но потом он увидел голову, которая вздымалась над волнами в нескольких метрах от него. Минутой позже он понял, что это бывший ученый Гундерд.

У Руиза заняло три минуты подплыть к нему. Ученый, который был еще на Родериго лишен своих золотых цепочек, без особого усилия держался на воде.

Когда он подплыл к Гундерду, то с ужасом заметил, что вода вокруг тела Гундерда окрашивалась кровью, которая сочилась из рваной культи левого плеча ученого.

– Гундерд? – спросил Руиз.

Гундерд поднял глаза, и Руиз увидел, что человек почти мертв. На его лице застыло то самое выражение спокойного сожаления и смирения, с каким лучшие солдаты уходят в небытие.

Руиз подумал о том, сколько же раз он видел это выражение на человеческих лицах.

Слишком много раз, подумалось ему.

Он подплыл поближе к Гундерду, не обращая внимания на то, что кровь может привлечь хищников. Он обнял Гундерда под грудью, чтобы поддержать его в воде.

– Руиз, – сказал Гундерд еле слышным голосом. – Я рад, что тебе удалось выжить.

– Пока что выжил, – сказал Руиз и стал грести свободной рукой к берегу.

Гундерд стал слабо сопротивляться.

– Нет, – прошептал он. – Не тащи меня… глупая трата сил.

– Я просто пытаюсь вытащить тебя из самой гущи крови, – сказал Руиз. – Не хочу, чтобы нас съели маргары.

А может быть, подумал он про себя, ты проживешь достаточно долго, чтобы я проволок тебя до берега, где ты сможешь умереть не такой страшной смертью. Он вспомнил разговор, который он вел с Гундердом на «Лоракке», когда бывший ученый объяснял, почему он хотел бы умереть быстро, если когда-нибудь его сбросят за борт. Долгое медленное падение в тьму из света… Так тогда сказал Гундерд.

– А-а-а… – сказал Гундерд. – Для наемного убийцы у тебя доброе сердце.

И тут он умер.

Руиз почувствовал переход от жизни к смерти, внезапный вес, ставший таким тяжелым, неожиданное расслабление. Он перестал плыть, повернул Гундерда к себе лицом, увидел пустоту в глазах ученого.

– Что ж, – сказал он бессмысленно и отпустил тело. Оно поплыло лицом вниз, кровь потекла гораздо медленнее.

Руиз поплыл к берегу так быстро, как только мог.

Когда он добрался до того места, где мог плыть уже по пояс или вообще встать на ноги, он услышал за собой кипенье воды и шлепанье чего-то огромного по волнам. Он оглянулся и увидел, как что-то чешуйчатое утащило тело под воду. Это зрелище наполнило его почти паникой, и он пробежал, как мог, последние метры по воде, высоко поднимая ноги.

Оказавшись на суше, он бежал до тех пор, пока не оказался под защитой булыжников у линии максимального подъема воды.

14

Низа смотрела на Кореану, как на ядовитую рептилию. Несколько минут назад прекратились звуки моторов и орудий. Теперь работорговка расхаживала между клетками, в которых сидели Низа и Дольмаэро, по узенькому проходу. Киборг Мармо плавал в воздухе возле носового отсека, внимательно глядя на свою госпожу.