Властелин колец - Джон Толкин

Передовой отряд остановился. Пока остальные подтягивались, Король призвал военачальников на совет. Йомер хотел было послать к дороге разведчиков, но старый Гхан покачал головой.

– Не надо посылать Конных Людей, — сказал он. — Лесные Люди уже увидели все, что можно увидеть в темноте. Они скоро вернутся и расскажут.

Действительно, вскоре Мерри заметил нескольких «идолов», промелькнувших во мраке. Они переговорили с Гханом, и старый лесовик повернулся к Королю.

– Лесные Люди много всего говорят, — сказал он. — Впереди опасность. По эту сторону Дина, в часе ходьбы стоят лагерем много людей, — он махнул рукой на запад, в сторону сигнального холма. — Но отсюда до самых новых стен Каменного Народа никого нет. Все заняты: стены рушат. У горганов земные грома и дубины из черного железа. Они так увлеклись, что не глядят вокруг! Они все думают, что орки стерегут дороги! — тут старый Гхан издал чудной булькающий звук — надо полагать, смеялся.

– Прекрасно! — вскричал Йомер. — Даже в этом мраке снова блеснула надежда. Хитрости Врага иногда и нам на руку. Пока они разносят стены, которые могли бы нам помешать, мы в темноте подойдем поближе.

– Благодарю тебя, Гхан–бури–Гхан, — молвил Теоден. — Да пребудет с тобой удача за добрые вести и за твое водительство!

– Убейте горганов! Убейте орочий народ! Вот что нужно Лесным Людям, — ответил Гхан. — Прогоните плохой воздух и темноту ярким железом!

– Затем мы и пришли, — сказал Король, — к этому и стремимся. А чего добьемся — покажет завтра.

Гхан–бури–Гхан припал к земле и коснулся ее лбом в знак прощания, потом поднялся, собираясь уйти. И вдруг замер, принюхиваясь, точно встревоженный лесной зверь, учуявший подозрительный запах. Глаза его заблестели.

– Ветер меняется! — воскликнул он, и с этими словами мгновенно исчез во мраке вместе со своими родичами, и ни один из Всадников Рохана не встречал его больше. Вскоре далеко с востока снова донесся слабый барабанный бой. Никому из Всадников в голову не пришло усомниться в искренности Лесных Людей, хоть их повадки показались рохирримам странными и непонятными.

– Дальше нам не понадобятся проводники, — сказал Эльфхельм. — Среди нас есть воины, бывавшие в Городе. Да я и сам туда ездил. Когда выйдем к дороге, они возьмут к югу, а там уже предместья, и до стены — семь лиг. По обеим сторонам дороги почти всегда густая трава. Гондорские гонцы считают этот кусок пути самым легким. Мы сможем ехать быстро и без особого шума.

– Тогда неплохо бы сейчас отдохнуть перед жестокой битвой, — предложил Йомер. — Ночью двинемся дальше и к рассвету вырвемся в луга.

На том и порешили. Военачальники разошлись, но Эльфхельм вскоре вернулся.

– Все спокойно, повелитель, — сказал он королю, — но разведчики обнаружили на краю леса трупы двух людей и мертвых коней. Это — гондорские гонцы. Один, надо думать, Хиргон. В руке у него все еще зажата Красная Стрела, а голова отрублена. Похоже, они были убиты, когда скакали на запад. Я думаю, на обратной дороге они наткнулись на врага у внешних стен и повернули назад, так и не добравшись до Города.

– Худо! — нахмурился Теоден. — Значит, Денетор не знает о нашем походе.

– «Нужда не терпит, но лучше поздно, чем никогда», — проговорил Йомер. — Кажется, сейчас эта старая пословица как нельзя кстати.

Ночью войска снова двинулись. Дорога обогнула отрог Миндоллуина и повернула к югу. Вдали затрепетали красные сполохи.

Йоред Эльфхельма шел вслед за правителем и его свитой. Мерри с удивлением заметил, что Дернхельм старается незаметно продвинуться вперед, пока, наконец, они не оказались среди воинов передового отряда, и для всех это осталось незамеченным.

Потом вышла задержка. Мерри услышал впереди приглушенные голоса. Разведчики, вернувшиеся почти от самой стены, говорили с Королем.

– Там огромные пожары, повелитель, — докладывал один. — Город окружен пламенем, а на равнине полно врагов. Они наступают. У внешней стены почти никого нет. Даже дозоры не выставлены.

– Помнишь слова дикаря, повелитель? — спросил другой. — Я жил в степях в мирные дни, меня звать Видраф, и я тоже умею читать в воздухе. Ветер меняется. Потягивает с юга, слегка морем пахнет. Утром над этой темнотищей будет рассвет.

– За добрую весть я желаю тебе дожить до мирных дней, Видраф, — сказал Теоден. Потом повернулся к своим приближенным и в полный голос обратился к Всадникам.

– Час настал, Всадники Рохана, сыны Йорла! Впереди — враг и огонь, позади — наши дома. Нас ждет бой на чужих полях, но слава навек останется с вами! Вы клялись Королю, земле и союзу дружбы! Время исполнить клятвы!

Воины ударили копьями в щиты.

– Йомер, сын мой! Ты поведешь первый йоред, — повелел Теоден, — и пойдешь в центре, за королевским знаменем. Эльфхельм, возьми вправо сразу за стеной, а Гримбольт поведет своих левее. Остальным — поддерживать головные йореды. Других планов не будет. Вперед же, не страшась мрака!

Кони почти с места взяли в галоп. Дернхельм, держась в последних рядах головного отряда, горячил коня. Мерри изо всех сил ухватился за воина левой рукой, а правой старался достать клинок из ножен. Ему отчетливо вспомнились слова Теодена о том, что для хоббита не найдется дела в этой битве, кроме гибели. «Действительно, — подумал он, — что я буду делать? Что я могу? Мешать Всаднику и надеяться, что не слечу с седла под копыта коней?»

Они домчались до стены быстрее, чем хотелось бы Мерри. Несколько возгласов, лязг оружия — и от небольшого отряда орков не осталось ничего. Всадники просто смели заслон.

Уже за стеной правитель остановил отряд. Мерри повертел головой и увидел, что люди Эльфхельма идут далеко справа, а они с Дернхельмом вроде бы влились в отряд Теодена. Милях в десяти впереди разливалось зарево большого пожара, но еще ближе, не далее, чем в лиге, виднелись пылающие узкие линии огня. Равнина тонула в темноте. Не было заметно ни малейших признаков рассвета или перемены ветра.

Теперь войска двигались медленно и бесшумно. Так вода просачивается через щели плотины, которую считают целой. Но разум и воля Черного Вождя в этот час полностью сосредоточились на гибнущем Городе. Враг и не подозревал, что в его планы уже вкралась ошибка.

Король Рохана приближался к первой линии осады. Их все еще не обнаружили, и Теоден медлил подавать сигнал к бою. Через некоторое время по знаку повелителя Всадники остановились. До Города было рукой подать. В воздухе пахло гарью. Кони беспокойно переступали ногами.

Теоден неподвижно сидел в седле, глядя на гибнущий Город. Казалось, бремя бедствий согнуло его гордую спину и заставило поникнуть плечи. Мерри, с безотчетной тревогой наблюдавший за ним, вдруг и сам почувствовал страшную тоску. Неясные сомнения и предчувствия неотвратимой беды, невозможность любого действия захлестнули хоббита, и он перестал осознавать себя. Время словно застыло на месте. Все поздно, все тщетно! Казалось, сейчас Теоден горестно покачает головой и повернет обратно к холмам…