Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Да, это может сработать… Характерная черта Валетовых — высокомерное самолюбие, они и в мыслях не допускают, что могут проиграть… А с другой стороны, Лаэнтир был действительно мощным бойцом… не брезгующим обманом и предательством.

— Когда я жил с родителями, соседями у нас были Валетовы, их сын Ян был неплохим парнишкой.

— Лаэнтир из другого времени.

— Пора решать.

— Сделаем так: я вызову Валетова, а ты спрячешься неподалеку. Он вполне способен заявиться с целой обоймой клевретов.

— Нет, сделаем наоборот. Подстраховка у вас лучше получится, чем у меня.

Ромашин думал недолго:

— Хорошо, согласен, но учтите — Лаэнтир, не задумываясь, применит «грязный» прием, не говоря о смертельных. И еще: основа тэнгресити-боя — интуиция, предугадывание приема, предвидение тактики, предвосхищение событий, если хотите, плюс феноменальная реакция и неимоверная скорость движений.

— В русбое эта штука называется темпом. Не волнуйтесь, Игнат, я кое-что смыслю в этом деле. Единственное, что меня расстраивает, так это незнание частот рации Валетова. Хотя они должны быть близкими к нашим. Один из парней поймал наш канал.

— Попробуем послушать эфир в режиме сканирования, время у нас еще есть.

Полчаса они стояли в лесу безмолвно, вслушиваясь в тишину местного радиоэфира, дважды натыкаясь на милицейскую волну и на переговоры охраны Башни. Затем из шуршащих глубин эфира выплыл чей-то густой астматический шепот, которому отвечал игривый женский голос. Говорили на незнакомом языке.

Ромашин сориентировался быстрее, приказал инку «кокоса» отстроиться от лингвистической «шелухи», и голоса изменились. Шепот превратился в хриплый бас, женский голос — в тонкий, но явно мужской фальцет. К ним внезапно присоединился еще один собеседник, и Ромашин узнал голос Валетова, хотя тот говорил по-английски. Его о чем-то спрашивали, он отвечал. Беседа таким образом длилась две минуты, затем связь прекратилась, но Игнат успел засечь частоту канала и вызвал Валетова. Ответ пришел тотчас же:

— Что еще? Я уже все объяснил.

Валетов посчитал, что его вызвали те, с кем он только что разговаривал, и ответил на английском.

— Привет, Лаэнтир, — сказал Ромашин по-русски. — Мы тут неподалеку от тебя. Не хочешь встретиться? Поиграли бы в разные интересные игры…

— Кто говорит? — после паузы осведомился Валетов.

— Хрен в пальто, — ответил Костров, подключаясь к разговору. — Предлагаю помахать руками. Говорят, ты какой-то там супермастер по рукопашке, а я не верю.

— Чего ты хочешь?

— Да ничего особенного, набить тебе морду, и все. А ты за это пропустишь нас к Башне. Идет?

Короткий смешок.

— Вы очень сильно рискуете, мон дью. Я таких вещей не понимаю. На что рассчитываете?

— На вашу порядочность, — сказал Ромашин вежливо.

Еще один короткий смешок.

— Похоже, рассчитывать вам больше не на что. А почему бы вам не попытаться прорваться к Стволу напрямую? У вас же есть спецкостюмы с антигравами.

— Мы хотим избежать напрасных жертв среди охраны Ствола.

— Весьма благородно с вашей стороны, комиссар. Вы очень щепетильны в таких вопросах. — Валетов явно забавлялся ситуацией и говорил с издевкой. — Замочили моих парней ни за что, меня чуть не грохнули… Кстати, сколько вас?

— Двое.

— А должно быть шестеро.

— Остальные ждут в Стволе.

Короткая пауза.

— Весьма признателен за информацию, комиссар. Мы будем готовы их принять. Итак, что вы предлагаете?

— Мы уже все сказали, — сухо произнес Ромашин. — Мой напарник желает помериться с вами силой, хотя я против этой затеи. Если проигрываете вы — тихо пропускаете нас к Стволу, если проигрываем мы…

— Я понял, изумительно красивый жест. Однако мне нужны гарантии.

— Точно так же, как и нам. Наши гарантии — мое слово, слово комиссара. Смею утверждать, что ценится оно высоко.

— Слово — пустой звук. Человек дал слово, он же и забрал его.

— Мы в таком же положении, если не худшем.

Молчание.

— Хорошо, — решил наконец Валетов. — Кажется, вас действительно двое, судя по показаниям нашей аппаратуры. Смелые вы люди, однако. Я ведь могу задержать вас в течение получаса.

— Вряд ли, — спокойно возразил Ромашин. — Попробуйте, и получите гору трупов. Мы вооружены посерьезней, чем вы.

— Вряд ли у вас есть «глюки».

— У нас есть кое-что поинтересней, не считая ручных «скорпионов».

На этот раз пауза длилась дольше.

— Не понимаю вашей щепетильности. На вашем месте, имея такой арсенал, я бы свободно пробился к Стволу, не обращая ни на кого внимания. Хотите остаться чистенькими? Ваше дело. Но предупреждаю: замечу подозрительное шевеление — церемониться не буду.

— Аналогично, — бросил Руслан с преувеличенной любезностью.

— Где встречаемся?

— Нам не должны мешать посторонние люди. Предлагаем встретиться в старой деревеньке Скрабовка, в километре на северо-восток от Криптозоны. Она давно покинута жителями.

— Через час.

— Через десять минут. За час можно перекрыть подступы к Стволу по радиусу в сто километров. Давайте без хитрых расчетов, Лаэнтир.

— Хорошо, буду через десять минут.

Связь прекратилась.

Ромашин и Руслан выключили рации на передачу, но продолжали слушать эфир в надежде поймать полезную информацию.

— И все-таки вы авантюрист, капитан, — сказал Ромашин. — Валетов не тот человек, с которым можно вести честный поединок.

— Отец всегда говорил, что надо верить людям изначально, только так можно сохранить душу. Ну, обманут нас, так ведь не мы же это сделаем? Зато каждому воздастся за дела его, не сейчас, так позже. Я почему-то уверен, что мы победим.

Ромашин хмыкнул.

— Интересно рассуждаете, Руслан, будто вовсе и не капитан спецназа. Хотя, если честно, мне нравится, как вы рассуждаете. Поехали, мы должны прибыть к деревне раньше Валетова.

Они поднялись в воздух и понеслись между деревьями к северо-восточной окраине Криптозоны, ориентируясь по светящейся глыбе Ствола и по звездам. Через пять минут деревья расступились, появились первые бревенчатые хаты Скрабовки, расцвеченные в инфраоптике «кокосов» всеми тонами зеленого и коричневого цвета. Большинство домов было разрушено, однако встречались и целые, ощерившиеся выбитыми дверями и окнами. Облетев деревню по кругу, «хронодесантники» остановились над центральной площадью, поросшей травой, но достаточно ровной и незахламленной. Земля здесь была утоптана множеством ног еще до появления Ствола, надолго сохранив твердость и после ухода жителей.

— Пожалуй, мне лучше спрятаться, — сказал Ромашин. — Хотя это и не гарантия в случае нападения, но все же на душе будет спокойнее.

— Не стоит, — покачал головой Руслан. — Это будет воспринято негативно, словно мы боимся. Миром такая затея не кончится, а заранее рассчитывать на предательство — значит не верить самим себе. Пусть видят, что мы тверды в своих намерениях.

— Как говорил один мой приятель: единственная гарантия мира — закопать топор войны вместе с врагом.

Руслан засмеялся. И тотчас же заговорил инк:

— Отмечаю движение.

— Идут, — заметил Ромашин и хладнокровно добавил: — Только наш приятель все-таки не является человеком слова.

Руслан и сам понял, что Валетов прибыл не один, но отступать было уже поздно. Не прошло и нескольких мгновений, как «хронодесантники» были окружены со всех сторон. Вместе с Валетовым прибыла пятерка его сподвижников, и, одетые в скафандровые комплексы с антигравами, вместе они представляли внушительную боевую силу, способную уничтожить любое подразделение местной армии в течение двух-трех секунд.

— Вы нарушили условия договора, — проговорил Ромашин бесстрастно.

— Неужели? — делано удивился Валетов, держась за спинами своих бойцов, плохо видимых даже в инфракрасном диапазоне спектра. — Но ведь мы не оговаривали, сколько людей будет меня сопровождать. — Он хохотнул. — Это мои секунданты.

— Впрочем, не имеет значения, — продолжал комиссар прежним бесстрастным тоном. — Объясните им условия поединка, и начнем. Только прошу учесть: я не потерплю ни малейшего нарушения правил. Пусть вас не вдохновляет наша внешняя миролюбивость, которую вы, очевидно, приняли за слабость. Поверьте мне, она имеет под собой другую почву.

— Бросьте, комиссар, вы не в том положении, чтобы качать права.

— Однако и вам не стоит говорить со мной в таком тоне! Вас шестеро, нас двое, но вы используете «хамелеоны» образца две тысячи сто шестого года, изготовленные в вашей Ветви, а на нас «кокосы» выпуска две тысячи триста двадцатого года с активной системой наведения и защиты, управляемые независимыми инками. В данный момент вы все находитесь под прицелом шести комплексов автоматии, встроенных в комбезы, и нет никакой гарантии, что вы уцелеете, вздумай начать пальбу. Устраивает вас такое положение?