Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

— Не лги мне, Анжевер. Знание рядом, ты должна лишь потянуться к нему. Подумай немножко, что лучше — мгновенная опасность этого маленького одолжения или вечное страдание.

Беллатонис сдвинул регулятор до предела и стал ждать вместе с Иллитианом, пока проводники боли не охрипли от воплей.

Часть 10. ПОБЕГ ОТ СМЕРТИ

Морр прорубал прямой путь к самым высоким скелетообразным силуэтам, что возвышались из красной мглы Железного Шипа. Его сабатоны оставляли глубокие следы на щетинистой траве, как будто он с хрустом шел по слою инея, и каждый шаг поднимал облачко ржавой пыли. Ксириад ушла вперед на разведку, за ней последовали Аэз'ашья и Харбир. В конце концов Морр, видимо, удовлетворился ролью арьергарда и пошел сзади вместе с Синдиэлем, в то время как Ксагор по-прежнему нес миропевицу рядом с ними.

Смог стал гуще и заполнил рты и носы острым металлическим привкусом. Поверхность теперь была плоской, и из земли всюду торчали бывшие деревья и кусты — ныне неправильные, угловатые массы отростков, покрытых коррозией и напоминающих ветви терновника. Время от времени земля тряслась, и агенты слышали отдаленные бурлящие звуки где-то под ногами, словно они двигались по брюху какого-то великана. До них доносился ритмичный грохот, который временами утихал и через несколько минут начинал стучать вдвое громче.

Они скользили сквозь удушливый туман так быстро и тихо, как могли, но вскоре заметили, что за ними движутся какие-то безмолвные, наблюдающие создания. В красном тумане мерцали светящиеся глаза, причудливо искаженные тени ковыляли по их следам. Странные обитатели Железного Шипа собирались вместе, сперва по одному, а затем и целыми дюжинами. Похоже, их притягивало присутствие жизни, ненавистных органических сущностей, нарушивших границы их царства, и теперь они преследовали чужаков, как белые кровяные тельца, борющиеся с инфекцией. Страх пока что удерживал их поодаль, но немыслимая тяга к разрушению должна была скоро взять верх. Переделанная полужизнь Железного Шипа давно уже научилась ненавидеть биологических врагов, которые вторгались в ее владения.

Харбир подозревал, что на самом деле эта шаркающая ногами толпа боялась не отступающей добычи, а других, более могучих охотников, которые пребывали где-то в иных областях этого субцарства. Наемник никак не мог избавиться от ощущения, что некий обширный, холодный разум наблюдает за их продвижением, и что именно он источает странное чувство неправильности, которое пронизывало реальность вокруг. Его присутствие казалось все ближе, как будто холодное дыхание, уже обжигающее шею. Его избранные инструменты взяли след и беспощадно преследовали добычу. Наверное, лучше лишить себя жизни, чем пасть жертвой охотников и позволить железным пальцам разорвать себя на куски…

Аэз'ашья протянула руку и дала Харбиру оплеуху.

— Приди в себя! — прошипела она. — Нас еще не поймали.

Он был шокирован, поняв, что все это время клинок в его руке как будто по собственной воле полз к его горлу. Наемник в смятении посмотрел на своих спутников и подумал, многие ли из них борются с мыслями, которые им не принадлежат.

Размытое пятно, скользящее впереди, вдруг резко остановилось.

— Дальше не пройти, — встревоженно прошипел голос Ксириад.

— Объясни, — рыкнул Морр.

— Впереди десятки этих тварей, если не сотни. Они блокируют путь.

— Что они делают? — спросил Синдиэль.

— Стоят, качаются. Я бы сказала, что поют, но звука нет.

— Они издают ультразвуки, чтобы нарушить наши мыслительные процессы, — сказал Морр.

— Или молятся своим хозяевам и выпрашивают, чтоб им отдали наши души, — предположила Аэз'ашья. — В любом случае, я думаю, мы с ними не подружимся.

Чувство неправильности нахлынуло на них с еще большей силой, как порыв зловонного ветра. Смог заволновался, резкие очертания развалин-скелетов на миг заколебались и снова застыли, слегка изменив формы. Ритмичный грохот стал интенсивнее, теперь его сопровождал неумолчный пронзительный скрип, словно от гигантских вращающихся колес. Приближались охотники.

— Занять оборонительные позиции, — приказал Морр. — Надо уйти с открытого пространства.

Инкуб снова возглавил их и пробился в гущу железных кустов, которые больше напоминали изгороди с копейными наконечниками, чем растительность. Странные сущности в тумане как будто воодушевились, увидев, что загнали добычу в угол, и быстро двинулись вперед, чтобы окружить ее. Впервые проклятые мертвецы Железного Шипа стали ясно видны.

Это были пустотелые, похожие на манекены существа, чьи неправильно приделанные конечности и лоскутные тела казались насмешкой над живыми. С жуткими вздыхающими стонами твари приблизились и начали окружать импровизированное укрепление. Шаг за шагом агенты отступали, формируя защитное кольцо и наблюдая за существами из-за укрытий из ржавого перекрученного железа. Дальше идти было некуда. Они остановились и приготовились к неизбежной атаке.

— От опасности к опасности бегут они, неся с собою чистое сердце. Вошли они в земли потерянных, и преследуют их многие враги. За каждым движением их следит Маскарад, но не будет от него помощи, кроме лишь быстрого конца, если они падут.

Когда голова Анжевер начала говорить через проводников боли, температура в камере резко упала. Мерцающая изморозь расцвела на стенах, из ниоткуда подул холодный ветер. Иллитиан мерил шагами узкое помещение, демонстрируя разочарование, чего обычно себе не позволял.

— Эти разговоры о землях потерянных ничего не значат! — взорвался он. — Где их сейчас можно найти? Как забрать чистое сердце?

Голос старухи исказился, превратившись в хриплое рычание.

— Что такое «сейчас»? Время скачет от мгновения к мгновению, как камень, прыгающий по воде, а наши жизни — лишь пересекающиеся круги на ней, — голос снова изменился, теперь это был гнусавый визг. — Каждым движением они переделывают будущее. Чистое сердце! Все вокруг искажено, все зеркально. Ненависть порождает ненависть!

Беллатонис вопросительно посмотрел на Иллитиана. Гемункул не выглядел напуганным, но, похоже, его одолевали любопытство и подозрительность. Вся эта варп-болтовня была ему совершенно незнакома, а исследования самого Иллитиана больше внимания уделяли контролю и манипуляции, чем пониманию… Иллитиан прекратил расхаживать по камере и обругал самого себя за невежество.

По какому-то неслышному сигналу отродья Шипа вдруг атаковали. Образовав четыре клина, они всей массой навалились на металлические кусты, размахивая шарнирными руками-клинками и щелкая коническими зубами. Они так плотно складывались, протискиваясь сквозь бреши в железной изгороди, что напоминали червей цвета ржавчины.

Клинок Морра сеял смерть с мощью урагана, разбрасывая вокруг головы и конечности, словно конфетти. Ножи Аэз'ашьи ткали смертоносную паутину ударов, и твари с грохотом падали в груду у ее ног. Харбир яростно размахивал ножом, отбиваясь от лавины железных лап, захлестывающей отряд со всех сторон. Синдиэль и Ксириад отчаянно сражались кинжалами и пистолетами, от винтовок на таком близком расстоянии толку не было. В центре скорчился Ксагор, прикрывая свою пленницу, как будто от нее зависела его жизнь — впрочем, так оно, по сути, и было.

Отродья Шипа были быстры и сильны, но неуклюжи. В тесном пространстве их численность скорее мешала им, чем помогала. И все же, даже если они чувствовали боль или усталость, они этого не показывали, и их конечности продолжали бездумно атаковать, даже будучи отделенными от владельцев. Синдиэлю и Ксириад вскоре пришлось переключиться на другое занятие — подбирать отсеченные механические руки и выбрасывать их через импровизированную баррикаду.

Ржаво-красный прилив внезапно отхлынул, твари захромали прочь от безжалостных клинков Морра и Аэз'ашьи. Выжившие разбежались среди куч металлолома и начали приделывать утраченные конечности к обрубкам. Их холодные немигающие глаза горели, обещая возмездие. Морр несколько секунд наблюдал за ними, потом вскинул клинок и вышел из укрепления навстречу полусобранной орде.

— Не позволим им восстановиться, — просто сказал он.

Аэз'ашья не нуждалась в повторном приглашении и прыгнула вперед. Ее ножи снова засверкали рядом с клэйвом Морра, описывающим смертоносные дуги. Остальные поспешили следом, хотя и с меньшей охотой, пинками расшвыривая вокруг лишенные рук и ног тела и щелкающие зубами черепа, которые оставляли за собой Морр и Аэз'ашья. Выжившие отродья заковыляли в удушливый туман, чтобы спастись от неумолимой контратаки. В отдалении они казались куда больше похожими на живые существа. Земля под ногами затряслась и забурлила в бессильном протесте.