Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

Пользуясь «светлыми» моментами в фильме, занялся «Кенкеном», освобождая себе немного времени вечером. Фильм закончился, включили свет, кинопрокатчик вывел меня и режиссера на пространство перед экраном, поклоны, молодцы, спасибо. После этого Рику‑сан, батя и адвокат подло свалили в компании кинопрокатчика и приведших нас сюда дронов, оставив меня на попечение какому‑то угрюмому мужику средних лет, который повел меня в кафетерий.

Кормили за счет студии, поэтому я не стеснялся – последний раз я ел еще в школе. Курочка, тарелка рамена, кофе (устал), кусочек какого‑то торта. Студийный дрон косился, но хранил гробовое молчание. Утолив первый голод, достал «Кенкен» – надо его уже добить, времени у меня явно полно – японцы ОЧЕНЬ любят долгие сочные совещания.

– Ой, это же ты снял эту жуть? – Приземлился на свободный стул какой‑то японец в пиджаке. Подняв глаза, увидел овальный подбородок, улыбающийся рот, по‑доброму прищуренные глаза. Когда Такеши Китано улыбается – такое чувство, будто перед тобой сам Будда.

– Здравствуйте, Такеши‑сенсей! – Невольно улыбнулся и я. Какой молодой! – Да, это снял я. Нанятый режиссер просто скопировал с нормальными актерами.

– Я рад, что появился еще кто‑то, показавший студийным шишкам, что снимать хорошие фильмы можно и без режиссерского диплома! – Объяснил Такеши причину своего хорошего настроения.

– Мы с друзьями ходили на ваш фильм! – Не удержался я, – Очень круто! У вас – большое будущее Такеши‑сенсей!

Такеши покивал, мол, да, я в курсе.

– А это чего у тебя? – Кивнул он на «Кенкен».

Биографию одного из любимых режиссеров я знаю очень хорошо, поэтому в курсе, что Такеши обожает математику. Почему он здесь? Ну, первую причину он назвал и сам – пришел посмотреть на еще одного «необразованного бездаря» – сам Китано режиссерского диплома не имеет, поэтому возможность снять фильм получил благодаря нахрапистому характеру и болезни штатного режиссера. Скандал был жуткий, но фильм пустили в прокат, где он весьма неплохо окупился. Отвечала за «Жестокого полицейского», кстати, та самая Shochiku, где мы все сейчас и находимся – это вторая причина. Очень, надо признать, приятное совпадение!

– Математическая игра‑головоломка. «Кенкен» называется. Сам придумал, – Охотно объяснил я.

– Да? – Ожидаемо заинтересовался Такеши, – Покажи! – Придвинулся он поближе. Ха, поймал на гендзюцу! Табачный перегар от него, кстати, жуткий, но кумиры не воняют!

– Вот так‑то и вот так‑то… – Объяснил и показал я.

– Хо, ну‑ка дай попробовать!

Такеши со всем доступным объемом заданий справился минут за пять. Умный мужик.

– А больше нету? – Расстроился он.

– Больше нету, – Вздохнул я.

– Говоришь, сам придумал? Хорошо получилось, молодец! – Одобрил он, – И когда сделаешь еще?

– Делать буду не я, а наша с отцом семейная контора, – Объяснил я, – Когда будет готово, могу прислать по почте.

– Вот как? Давай, буду ждать! – Покивал Такеши и выдал мне визитку – адрес и телефон. Потрясающе!

Мы попрощались, и прихрамывающая надежда японского кинематографа покинула кафетерий, оставив меня в состоянии полной эйфории. Спасибо за эту встречу, анимежизнь!

Глава 8

– А ты еще спрашивал, зачем нужна баня, – Назидательно заметил я, когда мы с батей, вернувшись из Токио, попарились и залегли в «Джакузи».

– А ты спрашивал, зачем нужна гидромассажная ванна, – Не остался в долгу отец, – Признаться, я даже не предполагал, что в итоге получится такой расслабляющий комплекс процедур. После него замечательно спится, – Поделился он.

– Послезавтра снова на вертолете полетим?

– Да. Хонда считает, что мое время стоит намного дороже вертолета! – С гордостью ответил отец.

– Какой важный И.О. у нас тут, – Не удержавшись, подколол я батю.

Он фыркнул и выдал отличную новость:

– После визита Императора меня утвердят в должности. Так что твои издевки на меня не подействуют!

– Это здорово! – Покивал я, – Так мы тебя и в совет директоров выведем.

– После этого мне не о чем будет мечтать! – Улыбнулся отец, – А теперь пошли спать, завтра еще один долгий день! – Поднявшись из ванны, махнул он мне рукой.

– И все‑таки они пожадничали! – Закинув руки за голову и глядя в звездное небо Уцуномии, вздохнул я.

– Ты опять об этом? Хорошо, я повторю в очередной раз – ежевечерний сеанс в пятидесяти кинотеатрах по всей стране для по сути любительского фильма – это огромный успех! – В четвертый, кажется, раз, утешил меня батя.

– Будем надеяться, что после первой недели дадут еще, – Улыбнулся я.

– Обязательно!

В среду, сразу после муштры, меня повезли к иллюстраторам. Вез Рику‑сан – по такому смехотворному поводу батя с работы отпрашиваться не стал, сразу после «маневров» укатив в любимую «Хонду». Иллюстраторы размещались в двухэтажном офисном здании – какая‑то местная мини‑контора «художников на все руки». В претензии на такое не статусное место я не был – сотрудники как следует изучили переданные мной корявые наброски (спасибо Есикаве‑сан за помощь), и иллюстрации обещали получиться ничем не хуже того, что окружало меня много лет в прошлой жизни. Я специально просил, чтобы «ничего анимешного». Народ за пределами Японии еще сопротивляется отечественным мультикам, так что пугать его не стоит.

Итоги встречи – многообещающие: иллюстраторы обещали закончить все в течение пары суток, так что максимум в понедельник книжка о мальчике‑волшебнике начнет печататься где‑то там, на другой половине мира. Ох уж эта глобализация.

Рику‑сан довез меня до секции – сегодня бокс, и я полон энтузиазма – он оказался гораздо веселее комплекса унижений от кружка дрессировки якудз. Сегодня у нас спарринги, поэтому после разминки облачился в защитный шлем и капу и полез на ринг стукать моего ровесника – хмурого подтянутого пацана. Он занимается уже полгода, так что насчет «стукать» я несколько погорячился. На протяжении трех минутных раундов я в основном уворачивался и старался принимать удары на блок, но пару раз получилось неплохо достать оппонента. После спарринга поклонились – у нас тут все на спортивном уважении, тренер указал нам на ошибки и вызвал на ринг следующую пару бойцов.

После занятия, приняв душ и попрощавшись со всеми, отправился в консерваторию. Сегодня «допилим» первый сингл Масафуми‑сана, и завтра его можно будет записывать. Надоело – сил нет, я, конечно, не дирижирую оркестром – тут люди несоизмеримо лучше меня, но с гораздо большей радостью пилил бы панкуху. Попса скучная! Еще Рику‑сан что‑то говорил мне о клипе, поэтому надо будет «придумать» какой‑нибудь не сильно сложный – видел я по телевизору местный уровень клипмейкинга. Домохозяйки будет пищать от восторга – такой приятный молодой человек и так красиво поет такие трогательные песни!

* * *

Поездка в издательство вызвала у меня прилив энтузиазма – на киностудии было скучновато (не считая подарка судьбы в виде встречи с Такеши), но манга‑то штука более веселая, так? Здание Shueisha было лишено фаллической символики, оказавшись обычной офисного вида стеклянно‑панельной высоткой, что меня несколько разочаровало. Через дорогу от главного входа стояло десятка полтора человек – в основном мои ровесники, все – с томиками манги и журналами. При них – складные стульчики, термосы и бутерброды. На парковку в этот раз не повезли, а высадили у входа в здание, где нас встретил улыбчивый мужик средних лет.

– Добрый день! Меня зовут Мацумото Рэйден, – Представился он, – Я – помощник секретаря главного редактора Shonen Jump Хирохи Гото‑сенсея. Надеюсь, наше сотрудничество будет продуктивным, Одзава‑сенсей!

Я ощутил, как у меня краснеют уши. Сенсей!

– Ну что вы, какой из меня сенсей, – Пошаркал ножкой по асфальту, – А у вас – крутейшее имя, Мацумото Рэйден‑сама!