Акулы из стали. Туман (сборник) - Эдуард Овечкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старпом набрал полный дипломат спирта и консервов и убыл к коменданту.
– Сказал, что всё понимает и мы можем делать всё что хотим, кроме уголовно наказуемых действий. Дипломат брать отказался, еле всучил ему! – доложил старпом результаты своего похода командиру.
– Нельзя совершать уголовно наказуемых действий? – деланно удивился командир. – Жаль, так хотелось ведь!
– И ещё, тащ командир, у них приказом начальника гарнизона запрещено ходить в пилотках!
– Шта, блядь? – не выдержал механик. – Да не пошёл бы в жопу начальник этого гарнизона!
– Хафизыч, – предложил командир, – так может, сходишь, патрули потренируешь?
– Лехко!
И командир БЧ-5 атомного подводного крейсера надевает свою замусоленную пилотку, которая чувствовала на себе пальцев больше, чем престарелая проститутка, и идёт в город тренировать патрули. А так-то он в звании капитана второго ранга, и это их в базах атомных подводных лодок как собак нестреляных, а в нормальных городах их пара-тройка человек на город. Максимум четыре.
И вот механик гуляет по городу, выискивая патрули, потом попадает в их поле зрения и, отвернувшись к ним спиной и заложив ладони в карманы брюк, начинает вразвалочку от них удаляться (тактика, мать её!). Патрульные старлеи, завидев такую легкую добычу, радостно принимаются гнаться за Хафизычем, крича во всю свою старлейскую глотку: «Товарищ военнослужащий!!! Астанавитесь!!!» Военнослужащий делал вид, что не слышит их от слова «вообще», а когда топот копыт настигал, резко разворачивался к патрульной группе, ослепляя их блеском четырёх больших звёзд.
– Тащ старший лейтенант! – строго говорил Хафизыч, щуря глаза. – Ко мне!!! Вы почему бегаете в гражданском городе, распугивая мирное население? Война?
– Никак нет, тащ капитан второго ранга! Я…
– Отставить! Почему фуражка сдвинута набок? Вы что – правила ношения военной формы одежды не знаете?
– Тащ капитан второго ранга! Так мы же бежали…
– Возвращаемся к первому вопросу. Куда вы бежали?
– За вами, тащ капитан второго ранга…
– За мной? Мне крайне лестно слышать, что я настолько популярен на флоте, что офицеры бегают за мной, наверное, для того, чтобы взять автограф. Но, старлей, смотри: ребёнки в колясках плачут от твоего топота и крика! Женщины!!! Женщины, старлей, прижимаются в ужасе к стенкам зданий, так ты их пугаешь! Что ты хотел-то?
– Тащ капитан второго ранга, прошу прощения…
– Простил.
– У нас в гарнизоне запрещено в пилотках ходить!
– Я не из вашего гарнизона, старлей! Целый! Тяжёлый! Атомный! Подводный! Крейсер! Крейсер, лейтенант! Стратегического назначения! Стоит сейчас в порту и волнуется в ожидании своего драгоценного механика, а ты меня задерживаешь!
– Прошу прощения, тащ капитан второго ранга!
– Свободен!
И Хафизыч шёл дальше в поисках следующей патрульной группы. Крейсер на самом деле не волновался за механика – командир дивизиона живучести Антоныч прекрасно и без него приводил системы и механизмы в положение «по-базовому».
Вернувшиеся к вечеру из города разведчики доложили, что по рекомендации местных аборигенов самые рыбные места – ДК с дискотекой «Для тех, кому за тридцать» и один кабак на Яграх. Командир, всегда склонный считать, что если безобразие невозможно предотвратить, то его нужно возглавить, назначил старшим по посещению дискотеки в ДК старпома, а кабака – старпома по БУ.
– Внимание экипажу! – объявляет старпом по громкоговорящей связи. – Те, кто идёт на дискотеку в ДК, сбор на пирсе в девятнадцать ноль-ноль! Форма одежды – рубашки, куртки или тужурки с фуражками! Никаких кителей и пилоток мне!!!
– Серёга, – смеётся командир, – может, пусть и медали пристегнут?
– Сей Саныч, мы же там атомный военно-морской флот представлять будем! Серьёзное мероприятие, а вы шутки шутите!
Берёт микрофон ГГС:
– Ордена и медали разрешаю не вешать, чтоб у всех были равные шансы, а не только ко мне было приковано всё внимание!!!
Тогда ещё старпом не знал, насколько там… будут обстоять дела.
В девятнадцать собираемся на пирсе.
– О, раненый олень! – радуется старпом моему появлению. – Те доктора-то разрешили на дискотеку ходить?
– Да пошли они в жопу!
– Ответ не мальчика, но мужа! А годков-то тебе скока? Там же для тех, кому за тридцать.
– Двадцать четыре почти што, но если надо, значит, будет тридцать один!
Собираемся и стройной группой человек в тридцать-сорок идём в ДК. Красивые, конечно, все до невозможности. Впереди идет запах старпомовского одеколона и отгоняет от нас комаров.
Кассирша чуть из зарешёченного окошка не выдавилась, когда увидела нашу группу.
– Здравствуйте, миледи! – здоровается с ней старпом. – Почём у вас входные билеты сегодня? Мы вот тут с моими мальчиками имеем желание потанцевать!
– Да что вы, что вы! – машет кассирша руками. – Так идите!
Ставит табличку «Касса закрыта» и начинает густо красить губы.
– Хм, странно, – удивляется старпом, – чо это «так идите?» Ну, пошли, проверим!
Поднимаемся на второй этаж, откуда доносятся звуки «юмахо-юмасо». Заходим в зал. Вас когда-нибудь толкал в грудь всхлип «А-х-х-х!» от ста женских душ? Вот и завидуйте молча! В зале было огромное охотничье угодье из примерно сотни женщин возрастом от восемнадцати до пятидесяти лет. Правда, сразу стало не очень понятно, кто же на кого будет охотиться. В зале были и мужчины гражданской наружности, человек пять или шесть. Двое в костюмах, а остальные в трениках пили водку на подоконнике.
– Бля, – прошептал мне на ухо комсомолец Олег, – надо сначала смочить горло, нелегко нам сегодня придётся! Пошли твой аппендицит обмоем!
Так-то Олег уже горло смочил перед выходом, о чём явно от него пахло. Спускаемся с ним в бар, садимся за столик.
– Офцант! – кричит Олег. – Шампанскага нам!
– Это бар, а не ресторан! – огрызается бармен.
– Похуй! Бармен! Шампанскага!
Бармен решил не спорить и принёс.
– Олег, – говорю, – я чо-та не понимаю, мы же вроде как тёлочек должны кадрить шампанским, а не друг друга?
– Не, я ещё недостаточно пьян для этого!
Ну, замполит, блин, одно слово! Чему их там вообще в их бурсах учат?
Засосали мы с ним этого лимонада и пошли плясать, в общем. Олег-то пьяненький уже получился совсем и ходил по залу, рассказывая всем, как он мне аппендицит на Северном полюсе вырезал. Отработав пару композиций и продемонстрировав всем свою гибкость и подвижность, уже хотелось, конечно, и менее энергичных танцев. Дискжокей как слышал это:
– А сийчас!!! Для доблестного экипажа ТЭКА двадцать!!! Композиция группы «Скорпионс» «Айм стил ловинг юу»!!! Белый танец!!! Дамы приглашают кавалеров!!!
Вот вы знаете, мои образованные друзья, что акула чувствует запах крови за пять километров? То есть в тот момент, когда вы дома порезались во время бритья, акула через несколько микрорайонов от вас бросает в сумочку губную помаду и натягивает босоножки уже на бегу к лифту. А теперь представьте, что вы бреетесь прямо в стае акул и неожиданно порезались! Не успел я опомниться, как меня уже кто-то танцевал.
Ну поговорили там за жизнь, за погоду, за международную обстановку, и в конце дама мне предлагает продолжить вечер в более томной обстановке. Блин, ну вот никакого же интереса, если вы меня понимаете. Ни азарта тебе охотничьего, ни хитроумных схем обольщения, не люблю такое – скучно. Отказываюсь, ссылаясь на то, что доктора запретили мне физические упражнения в томных обстановках. Боюсь, конечно, что обидел даму, но дама как ни в чём не бывало уточняет, а не покажу ли я ей пальцем на того, кто будет не против. Пф-ф, конечно покажу! Показываю ей на мичмана Васю, например. Моя партнёрша бросает меня, не успев дослушать последнее «юу-у-у-у-у» Клауса Майне, и бежит отбирать Васю у той женщины, с которой он танцует. В итоге они берут с собой ещё подруг, Вася берёт с собой ещё друзей, и они покидают бал, чтобы танцевать в хаотическом порядке в более томной обстановке. А я, как оказалось, пока наблюдал с детским любопытством за этой картиной, уже опять с кем-то танцую.
А ещё к концу вечера те пять гражданских личностей вышли на крыльцо драться. А мы стоим вдвоём с электриком Серёгой и курим как раз. Я – высокий брюнет, он – очень высокий блондин, а вокруг нас – драка. Ну, переглянулись мы с ним, сняли фуражечки и приготовились. Думаем, явно же сейчас за нас попытаются взяться. Девяностые же на дворе – тогда военных не очень-то и любили. Но. Это же Северодвинск, вы не забывайте!
– Осторожно, осторожно, блядь! – кричит кто-то из дерущихся. – Военных не заденьте!
А Борисыч, например, поехал в кабак на Ягры. Ну и как бы загрустил он по родному кораблю и решил вернуться на него прямо ночью. Денег на такси, естественно, нет – мы ж в автономку уходили, а на фиг нам там деньги? И вот вышел он на мост, смотрит на далёкие-далёкие огни ночного порта и грустно бредёт в его сторону, сжимая три сигареты в ладошке. Навстречу проскочило такси. «Везёт же людям, – подумал Борисыч. – На машинах ездят». Такси догнало его минут через десять.
