Тревожное ожидание - Жан Брюс

Крейсслер отступил, наверное, чтобы впустить вновь пришедших. Менцель сделал два шага к двери на чердак, открыл ее и стал подниматься по лестнице, пятясь...

Удар по голове отправил его в страну грез.

17

Тито заканчивал всовывать кляп в рот лежавшего без сознания Менцеля. Юбер провел лучом света по паспорту, извлеченному из внутреннего кармана пиджака пленного, и прочел:

«Альбрехт Франсис, родился 4 мая 1912 г. в Льеже». Он почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо, секунду стоял неподвижно, а потом почти заорал:

– Черт подери!

Он взял себя в руки и продолжил шепотом:

– Черт подери! Это же Менцель... Тот, кого мы ищем...

Ошеломленный Тито выпрямился в полный рост.

– Дьявол! – только и сказал он. – Мы идиоты!

– Вполне возможно, – согласился Юбер.

Нахмурив брови, он сжал «Смит и Вессон», готовый любой ценой защищать свою добычу, если кто-нибудь попытается ее отнять, потом спустился по ступенькам до двери и бесшумно приоткрыл ее.

В прихожей разворачивался интересный спектакль.

Под ледяным взглядом Крейсслера Паоло развязывал Артура Ламма. Когда упала последняя веревка, журналист встряхнулся и неуверенно шагнул в гостиную. Его лицо опухло и посинело, одежда была в жалком состоянии. Крейсслер посторонился, пропуская его, но не убрал револьвер.

Раздался крик:

– Артур!

К журналисту разом вернулись все силы, и он бросился в гостиную. Прежде чем пойти за ним, Крейсслер приказал Паоло:

– Запри дверь и сходи посмотреть, не прячется ли кто наверху.

Юбер поморщился. Если этот тип поднимется, придется его убить, а это помешает осуществлению плана, возникшего в его изобретательном мозгу.

Паоло отказался:

– Дом под наблюдением. Незаметно для нас никто войти не мог. А потом, Хирурго мне велел вернуться в машину и предоставить вам управляться самому. Пока!

Он пошел к двери. Крейсслер посмотрел ему вслед, раздраженно пожал плечами и в свою очередь вошел в гостиную.

На секунду Юбер увидел его жестокое лицо в полосе света. Голос Эстер поверг его в изумление:

– Бросьте оружие на пол! Малейшее подозрительное движение, и вы покойник!

Но Крейсслер сдаваться не собирался. Рука с револьвером начала медленно подниматься, еще мгновение – и раздался бы выстрел. Юбер опередил его: «Смит и Вессон» плюнул свинцом. Почти тотчас прозвучал еще один выстрел: Эстер нажала на курок.

Юбер в три прыжка сбежал по лестнице и бросился на немца, пытавшегося в последнем усилии поднять свой револьвер. Упершись коленом в его поясницу, он просунул ему под подбородок руку. Резкий рывок назад. Раздался хруст.

Позвоночник сломался. Крейсслер был мертв.

Юбер протянул руку к своему оружию, упавшему на пол.

– Не трогайте пистолет, или я выстрелю!

Это был голос Эстер. Юбер поднял голову и увидел, что она сидит на диване, за которым стоит ее брат, а в руке держит револьвер. Юбер улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, поднял оружие и встал, спокойно заявив:

– Вы недостаточно быстры. Если бы минуту назад я не выстрелил первым, вы бы сейчас никому уже не грозили.

Он замолчал, прислушался и добавил:

– Одну секунду! Нам надо спокойно поговорить хотя бы пять минут.

Юбер запер входную дверь и вернулся.

– Позвольте представиться, – любезно поклонился он. – Гарри Брассел, сотрудник миссии США в Триесте.

Эстер поняла. Это и есть тот самый парень, способный на все, против которого ее предостерегали... Он показался ей великолепным и очень похожим на Алана Ладда, только покрепче.

– Я Артур Ламм, – сказал журналист, – а это моя сестра Эстер.

– О'кей, – улыбнулся Юбер. – Я могу вам помочь, если вы не слишком щепетильны...

– Как вы вошли? – вдруг забеспокоилась Эстер.

– Через крышу. Мы разбили чердачное окно, но я возмещу вам ущерб.

– Мы?

Он понял, что она хотела сказать, и уточнил:

– У меня был помощник. Он ушел вместе с Менцелем, которого мы встретили наверху.

Это была неправда. Тито еще не ушел. Вернуться тем же опасным путем, таща на себе Менцеля, он не мог.

Эстер побледнела:

– Стефан ушел не... не попрощавшись?

Юбер поморщился. Артур Ламм, ничего не понимавший, тоже. Юбер сразу перешел к делу:

– Послушайте. Мы не можем терять время. Раз остальные не пытаются выломать дверь, значит, шум бури заглушил звук выстрелов. Так что у нас есть несколько минут...

Он показал на труп Крейсслера.

– Надо объяснить это людям Хирурго.

Артур запротестовал:

– Зачем? Нужно продержаться до рассвета. Нас двое, мы вооружены и сможем отразить их атаку.

– Вполне возможно, – согласился Юбер, – Но меня это не устраивает, а если вы секунду подумаете, то поймете, что вас это тоже не устроит. Хотите удрать? А дальше что? Люди из советской разведки рано или поздно найдут вас. Вы постоянно будете в бегах. Я предлагаю вам другой выход, который оправдает вас перед русскими.

Он внимательно посмотрел на Артура и Эстер.

– Вот что мы сделаем...

Хирурго начинал терять терпение. В машину просачивалась вода, и капли падали ему на шляпу. Он глухо заворчал, потом повернулся к Паоло:

– Какого черта он там возится? Этот дурак немец должен был выйти и сказать, как все идет. Теперь, когда девчонка увидела братца, она должна привести нас к Менцелю.

Паоло пожал плечами. Ему в машине было хорошо.

– А может, Менцель уже был в доме?..

Хирурго вздрогнул:

– Что? В конце... Да нет, не может быть, мы бы знали...

– А может, он пришел еще до того, как мы установили наблюдение, – возразил Паоло, цеплявшийся за свою идею.

Он прижал нос к стеклу и подскочил:

– Черт! Нам падают знак... Это щелкопер!

Предчувствуя, что случилось нечто серьезное, они одновременно выскочили из машины и побежали к калитке. Хирурго на ходу выхватил свой револьвер, а другую руку держал козырьком над глазами, защищая их от струй дождя.

Он первым ворвался в прихожую, за ним Паоло. Артур Ламм казался испуганным. Ведя Хирурго в гостиную, он что-то бессвязно бормотал. Наконец журналист сумел выговорить:

– Мы не могли этого предусмотреть... Он говорит, что это из-за женщины... Что много лет хотел убить его...

Хирурго замер перед трупом Крейсслера, лежавшим на залитом кровью полу. Посреди комнаты валялся «Смит и Вессон». Сидевшая на диване Эстер Ламм, бледная, как покойница, держала под прицелом высокого растрепанного мужчину, стоявшего с поднятыми вверх руками, прислонясь к камину, и смотревшего на окружающих блуждающим взглядом. Хирурго без колебаний перешагнул через тело Крейсслера и подошел к Юберу, превосходно игравшему свою роль.

– Стефан Менцель, – сказал он повелительным тоном, – у вас есть только один способ спастись от правосудия этой страны: добровольно пойти со мной. Через два часа вы пересечете границу.

И с ноткой угрозы в голосе добавил:

– Хотите вы того или нет...

Юбер с ошарашенным видом смотрел пустыми глаза и на труп немца.

– Он отнял у меня Эльзу... Я должен был убить его... Должен...

Паоло подошел к нему и быстро обыскал.

– В карманах ничего нет.

Потом презрительно покачал головой:

– Он пойдет без выкрутасов, патрон, не волнуйтесь. Достаточно на него посмотреть...

Хирурго повернулся к Артуру и Эстер.

– Вам повезло, – сказал он. – Эта история полностью обеляет вас в наших глазах. Но учтите: этот человек был убит у вас в доме и никто не знает, как это произошло. Я унесу тело. Если будете молчать, вас никто не тронет. Вы, Ламм, завтра же опровергнете информацию, данную агентству, объяснив, что стали жертвой мистификации. Одно неосторожное слово – и я за вашу жизнь не дам ломаного гроша.

Артур быстро ответил:

– Мы согласны, Хирурго. Я больше никогда не стану ввязываться в подобные истории. Господи, теперь я знаю, чем это кончается...

Хирурго сделал знак Паоло:

– В путь. Если он рыпнется, оглуши.

Юбер механическим шагом двинулся к выходу, споткнулся о тело, чуть не упал и исчез в коридоре.

Паоло открыл дверь и крепко взял его под руку. Повысив голос, чтобы перекричать бурю, он насмешливо бросил:

– Машина его превосходительства подана!

Юбер шел с тем же тупым видом, но в душе он смеялся так, как редко приходилось.

Он представлял себе лицо Бага, когда Тито приведет к нему Стефана Менделя и скажет, что Юбер, агент ОСС 117, отправился вместо физика работать в секретных лабораториях Великой России...

Его ждало новое приключение.