У жены под кроватью - Людмила Милевская

— Не волнуйтесь, о Ване я позабочусь, — с видом решившегося на крайность человека воскликнула Липочка. — Он не будет мешать вам лежать под моей кроватью, раз только в этом дело.

— Дело не только в этом, — возразил Роман, но Липочка его уже не слушала. Она бойко бегала пальчиком по кнопочкам телефона, набирая номер.

— Глаша, ты дома? — спросила она и, победоносно взглянув на Романа, с тяжелым спокойствием добавила: — Зайди ко мне.

Глава 17

Глафира явилась мгновенно и, сгорая от любопытства, закричала прямо с порога:

— Что случилось?

Глаза ее сами собой (против Глашиной воли) шарили по углам в поисках Липочкиного любовника.

— Где Ваня? — спросила она, не решаясь заговорить о главном, о том, что видела прошлым утром, стоя на общем балконе.

— Ваня на работе, — хмурясь ответила Липочка, не зная как приступить и с чего начать. — У меня к тебе важное дело.

— Это насчет него? — спросила Глафира, игриво толкая подругу в бок и делая глазки в сторону спальни. — Он что, у тебя под кроватью живет? При живом Ване? Ох и озорница ты, подружка! Устроила их прямо как в поезде: один — на верхней полке, другой — на нижней. И оба твои!

Глаша, такого не допуская, конечно же пошутила, но невольно попала в самую цель. Липочка вспыхнула и рассердилась.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! — яростно топнув ножкой, воскликнула она.

— Не о чем, а о ком. О Романе.

— О каком Романе? — не сдавалась Липочка, отчаянно разыгрывая недоумение.

Глафира рассмеялась:

— О каком Романе? Ой, не надо! Не надо, я все слышала. И, кстати, видела как вы вчера утром на лестнице скандалили. Ты же на моих глазах повела его к себе. А он симпатяга, твой Роман, ей богу! — она снова игриво толкнула подругу в бок. — Не горюй, милые дерутся, только тешатся.

— Какой ужас! — воскликнула Липочка и, схватившись за сердце, убежала в спальню.

Там (на всякий случай под кроватью) ее поджидал Роман.

— Все пропало, вылезайте, — зашипела она. — Глаша вас видела, она все знает.

— Ну и что? — спокойно поинтересовался Роман.

— А то, что я в панике! Как мне быть?! Я пропала! Какой ужас! Что она теперь обо мне думает?! Осуждает, верно, меня!

— Осуждает? Чья бы мычала, пусть она лучше себя осуждает. Да и какая вам разница? Вы ее, если не ошибаюсь, о чем-то просить собирались?

Липочка подтвердила:

— Не ошибаетесь, собиралась.

— Ну так и просите, — посоветовал Роман. — Случай для этого подходящий. Теперь ей и объяснять ничего не надо, сама догадается. Если вы попросите то, что я вам рекомендовал, и она идею поддержит, тогда можно не волноваться. Глаша точно не проболтается Ване. Будет язык за зубами держать.

— Вы правы, — согласилась Липочка. — Но вряд ли Глаша на это пойдет. Ах, как это все неприятно, — посетовала она.

— Хорошо уже то, что вы больше не кричите “какое счастье”, — заметил Роман.

Липочка хотела ему ответить, но ее позвала Глафира:

— Куколка, ты где? Что это, ва-аще, такое? Пригласила и бросила!

— Я сейчас! — крикнула Липочка и сердито прошептала:

— Видите, вы заварили эту кашу, а теперь я должна расхлебывать. Даже не знаю с чего начать.

— Вернитесь к ней, — невозмутимо посоветовал Роман. — И завершите начатое.

— Посмотрим, что из этого получится.

А получилось совсем неплохо. Понурившись, Липочка отправилась к подруге и честно призналась:

— У меня беда, но подробностей не выспрашивай. Позже сама тебе расскажу, а пока нельзя. Но это совсем не то, что ты думаешь, — строго поджав губки, предупредила она. — Ты права лишь в одном: Роман действительно живет в моем доме.

— А-аах, ешкин кот! — ахнула Глафира. — А как же Ваня?

Липочка скорбно вздохнула:

— Ваня об этом не подозревает. Роман живет под кроватью.

— В вашей спальне?!

— В нашей спальне.

— Вот так хохма! — прыснула Глафира. — В доме любовник, а Ваня и не в курсах. Ну, Липка, ты настоящая стерва! — похвалила она подругу. — Муж на кровати, а любовник под кроватью. И оба под рукой, точнее под…

Глафира запнулась, стрельнула глазами в дверь спальни и заключила:

— Ну, не будем углубляться в подробности. Главное я поняла и должна признаться: завидую, страшно завидую. Это надо же, засыпать под бочком у мужа, а просыпаться в объятиях любовника! Просто блеск! Представляю как это бодрит, как нервы щекочет!

— Да нет же, все не так, — попыталась оправдаться Липочка, но Глафира ее не слушала.

Она была во власти разыгравшейся фантазии, она вся ушла в воображение, которое рисовало картины, одна другой пикантней и острей.

— Ах, как это должно быть интересно! Как сексуально! — восхищалась Глафира. — Жить тайно втроем! Но почему я сама до этого не додумалась? — внезапно огорчилась она. — Почему бы и мне не завести свой маленький гарем?

Сказав это, она подумала: “А я-то, дура, всякий раз выпроваживаю Ваню, когда приезжает Пончиков. Почему бы мне его под кровать не загнать? Хоть на одну ночь. Надо попробовать”.

Твердо решив тиражировать идею подруги, Глафира спросила:

— Так, говоришь, Ваня твой не догадывается?

Липочка сокрушилась:

— Не догадывается пока, но, чувствую, скоро догадается. Ты должна мне помочь.

— Взять к себе твоего Романа? Нет-нет! У меня мало места, — опрометчиво запротестовала Глафира, о чем тут же пожалела. “Чем идея плоха? — мысленно опомнилась она. — Роман красавчик. И кровать у меня шире. Пусть под ней поживет”.

Однако, было поздно. Липочка с досадой тряхнула кудряшками и сказала:

— Все не так!

— А как?

— Ты должна взять к себе моего Ваню, а не Романа, — зажмурившись, выпалила Липочка и снова схватилась за сердце.

— Что-ооо?!!!!!

Глафира открыла рот да так и застыла, соображая то ли она услышала. “Липка Ваню своего, что ли, навязывает? Она же над ним тряслась, как над бесценным сокровищем, а теперь избавиться хочет? Чтобы остаться с Романом? Вот это любовь! — восхитилась Глафира. — Вот это у Липка приключение! Крышу снесло прям со стропилами! А чем, спрашивается, я хуже?”

— Я что-то не поняла, — с трудом обретая дар речи, спросила она, — ты мне, что ли, Ваню отдать своего хочешь? А куда я Пончикова дену?

Липочка замахала руками:

— Не отдать! Не отдать! Боже тебя упаси! Ваня самой мне нужен!

— А чего ж ты тогда от меня хочешь? — удивилась Глафира.

— Чтобы ты мне помогла, отвлекла на себя моего Ваню.

— Как это — отвлекла?

Липочка зарделась:

— Я не знаю, ты у нас в этом специалистка: умеешь подманивать мужиков.

— Короче, ты хочешь, чтобы я соблазнила твоего Ваню, — догадалась Глафира и строго спросила: — Зачем тебе это нужно?

Липочка окончательно сконфузилась и, страдая от собственной безнравственности, со слезами на глазах призналась:

— Чтобы он дома реже бывал.

— Та-аак!

Глафира подперла бока, прикусила губу, окатила подругу презрением и выдала:

— Дожили! Это за кого ты меня принимаешь? За шлюху что ли какую? Ха! Ваню ее соблазнить! Нет, ну это надо же? Это ва-аще что такое?

И так далее и в том же роде часа эдак на полтора. Долго, долго стыдила подругу Глафира. Припомнила все, от горшка до школьной парты и далее. Ты всегда меня потаскухой считала. Осуждала всегда меня, а теперь, гляди-ка, и шалава на что-то сгодилась, понадобилась тебе…

Липочка плакала и оправдывалась, сгорая от стыда, заверяла подругу, что никогда ее не осуждала… В конце концов дошло до того, что она у Глафиры запросила прощения.

— Бог с ним, с Ваней моим, — окончательно сдавшись, сказала она, — ты прости меня, Глаша, и зла не держи, это я от отчаяния. Ну, да выкручусь как-нибудь, а не выкручусь, значит такая моя судьба. Сразу знала, что затея глупая. Согласись ты, все равно с рук не сбыть проблемы.

— Почему?

— Так в Ваню моего все уперлось бы. Он у меня верный до ужаса, спасу нет. На других женщин даже и не смотрит.

Очень впечатляющее заявление. Наша сестра, слыша такое, обычно смеется, но в Глафире взыграло женское самолюбие. Не смотрит? На меня? Что эта Липка о себе возомнила? На нее смотрит, а на меня не смотрит? Чем она лучше? Решила дурища соревноваться со мной? Что ж, утру ей нос, раз сама просит.

— Ладно, фиг с тобой, — согласилась Глафира, — не могу я на горе твое смотреть. Подруга как никак, и сердце у меня не каменное. Сегодня же Ваню к себе заберу, забавляйся спокойно с Романом.

Тут уже Липочка взволновалась:

— Как это заберешь? А если он не пойдет?

— Пойдет, куда денется. Я попрошу его починить бачок моего унитаза. Всем известно откуда у Пончикова растут руки.

Липочка подумала, что у ее Вани руки растут примерно оттуда же, но разочаровывать Глашу не стала, лишь уточнила:

— И долго он будет чинить твой бачок?

— А сколько скажешь, столько и будет, — пообещала Глафира.

— Ты уверена?

— Абсолютно.