Четыре мушкетёра (сборник) - Лион Измайлов

Планшеев, лихорадочно вспоминая повадки Атасова, вдруг хлопнул себя по лбу и помчался по направлению стрелки с надписью «WС».

Когда он подбежал к двери с таким же наименованием, она открылась и показалась целая процессия: впереди шёл Атасов, за ним двое милиционеров вели двух пьяных — каждый по одному. Все направились в пункт милиции аэропорта. Планшеев последовал за ними и сумел проскользнуть за дверь пункта. Начали разбираться. Получалось, по словам пьяных, что на них напал трезвый Атасов. Такой факт привёл милиционеров в недоумение.

— У вас есть свидетели? — добивались они у пьяных.

— Я свидетель! — неожиданно для всех объявил Планшеев.

— А этот человек вообще там не был, — сказал Атасов.

— Если так, то вы пока подождите за дверью, — вежливо попросил Планшеева один из милиционеров, после чего тот вышел и стал терпеливо ждать.

Всё это время Вартанян бесцельно слонялся возле касс. Он уже передумал всё, что могло случиться с его друзьями, и очень беспокоился. Рядом с ним ходил какой-то гражданин, который тоже кого-то ждал. Они разговорились. Вартанян не сказал, кого он ждёт и куда летит. Говорили о погоде и авиации. Гражданин вдруг сказал, что ждать ещё долго и надо бы перекусить, после чего ушёл. Вартанян как по команде почувствовал голод и пошёл искать, где бы поесть. Когда он подходил к буфету, навстречу ему попался тот же гражданин, который сказал, что там ничего нет, надо идти в ресторан. Пошли в ресторан, сели за столик.

Из дальнего угла до Вартаняна донеслось знакомое воркование, которое он слышал только от трезвых голубей и от пьяного Порточенко. Он извинился перед попутчиком и пошёл в угол. За столиком он увидел Арамича и Порточенко.

— Понимаешь, — сказал Арамич, — я паспорт дома забыл. А без паспорта билета не дают. Садись с нами, сейчас чего-нибудь придумаем.

Порточенко понял, что его опередили. Он в который раз подивился находчивости друга и в который раз не порадовался за него.

Вартанян сидел с ними, не понимая, впрочем, почему пассажир, если он забыл паспорт, должен оказаться в кабаке.

— А что вы делаете здесь? — спросил он.

— Как что? Прощальный ужин, — сказал Арамич. — Сейчас допьём, и вы полетите.

— Давай с нами. — Порточенко налил всем в фужеры.

— А где Атасов? — не унимался Вартанян.

В ответ Арамич неопределённо повёл рукой, а Порточенко поднял свой бокал. Про Планшеева спрашивать не решались.

— Но у тебя-то есть уже билет? — спросил Вартанян у Порточенко.

— А как же! — ответил за него Арамич.

— Но я же… — И Вартанян рассказал, как он был около касс, как узнавал про три билета на Одессу.

— А он три и не брал, он один взял, — невозмутимо объяснил Арамич и встал. — Я пойду попробую что-нибудь узнать и вернусь сюда или поймаю вас на посадке.

Он выпил и ушёл.

Вартанян посмотрел ему вслед и машинально отметил, что гражданин, с которым он пришёл сюда, уже поел и тоже направился к выходу. А Порточенко сразу приуныл. Его не вдохновляла даже ещё одна бутылка на столе, которую быстро принёс официант по заказу Вартаняна.

Он сидел и буквально видел, как Арамич выходит из аэропорта, садится в такси и мчится домой. На самом деле так оно и было. Порточенко вздохнул, посмотрел на новую бутылку с надеждой и привычным движением налил ещё по одной.

А в это время Планшеев наконец дождался своего. Дверь пункта милиции открылась. Из неё вышел милиционер, за ним Атасов и второй милиционер волоком тащили обоих истцов, на которых, похоже, следствие произвело неизгладимое впечатление. Планшеев пошёл вслед за ними. На стоянке уже готова была машина «Спецмедслужба», куда все трое и погрузили истцов. После этого Атасов, небрежно кивнув милиционерам, быстро прыгнул в такси и уехал.

Планшеев окаменел от такого поворота событий.

— Вы что, отпустили его? — растерянно спросил он у милиционеров.

— Так он не виноват, — ответил один из них. — Он просто помог нам доставить их сюда.

Планшеев поплёлся на остановку автобуса.

В двадцать один тридцать, когда Вартанян уже начал беспокоиться и заплатил по счёту, чтобы уйти в любой момент, объявили, что рейс задерживается до двадцати четырёх. Порточенко, как показалось Вартаняну, даже обрадовался.

Потом они гуляли. В двадцать четыре часа объявили, что рейс откладывается до двух часов. Порточенко сказал, что ему надо взять с собой тёплые вещи, потому что утром у моря прохладно. Они пошли в зал ожидания, где Порточенко сел и сразу уснул.

Вартанян тоже задремал, слушая сквозь сон радио. Когда же всё-таки в шесть утра их пригласили на посадку, Порточенко не смог встать с кресла: он был мертвецки пьян. Вартанян бил его по щекам, тёр уши, тряс за плечи — всё было тщетно. Когда он совсем отчаялся, не зная, что делать, откуда-то возник всё тот же гражданин.

— Давайте посадим его вон туда, — он показал на кресло, стоявшее за колонной и потому менее заметное из зала, — там он выспится, и всё будет хорошо. А вы летите, а то рейс уйдёт без вас.

После некоторых колебаний Вартаняна они так и сделали, а потом незнакомец вышел из зала такой деловой походкой, словно приходил сюда специально, чтобы помочь Вартаняну. Вартаняна же продолжали терзать сомнения. Сердце его разрывалось между обещанием выполнить просьбу Кати и желанием не бросать друга в беде. Но любовь опять победила дружбу, и Вартанян помчался к самолёту. Он вбежал одним из последних, их сразу повезли на поле, и поэтому он уже не видел, как сонный Порточенко вприпрыжку, хотя и заметно покачиваясь, помчался на стоянку такси.

А Вартанян в принципе успевал. Если вылет в шесть часов, в Одессе он в восемь, поезд приходит в десять, так что время есть.

Но на взлётной полосе простояли полчаса. Вартанян не волновался: он всё равно успевал. Рядом с ним сидела симпатичная блондинка. Лицо её показалось Вартаняну знакомым. Он пытался вспомнить откуда, но не мог. «Наверное, киноактриса», — подумал он и стал вспоминать фильмы, которые видел в последнее время.

Девушка не смотрела в его сторону. Они уже летели. Стюардесса разнесла воду, потом журналы. Вартанян просмотрел «Огонёк», девушка закончила читать свою «Смену». Она повернулась к Вартаняну и, ослепляя белозубой улыбкой, сказала:

— Давайте поменяемся журналами.

У Вартаняна моментально пересохло во рту. Он понимал, что красив, но не думал, что настолько, чтобы понравиться такой красавице. А она опять повернулась к нему и, опять улыбнувшись, сказала:

— Вот этот рассказ интересный.

Вартанян прошептал «спасибо» и уткнулся в рассказ. Но, читая какие-то слова, никак не мог сосредоточиться и понять, зачем они напечатаны. Наконец, выдержав некоторое время, он сказал:

— Жутко интересный рассказ, — и уставился на соседку.

Та посмотрела на него и засмеялась. И такой у неё был чистый, колокольчиком смех, что Вартанян даже не смог обидеться, хотя смеялись явно над ним.

— Вы киноактриса? — только и спросил он.

— Нет, — ответила она, — я ревизор.

— Вот это да! — обрадовался Вартанян, хотя, с чего бы ему радоваться, было непонятно. Ну, ревизор, и что ж тут такого? — Как это? — вскричал он вдруг. — Такая вот и — ревизор!

Странное представление о ревизоре было у Вартаняна.

— Какая это такая? — спросила соседка.

— Ну вот такая, — сказал Вартанян. Он не смог произнести слово «красивая» и только покраснел вместо этого.

— Уж какая есть, — ответила блондинка, — и ревизор.

— А можно с вами познакомиться, товарищ ревизор? — непринуждённо, как казалось ему, спросил Вартанян. На самом деле получилось просто по-детски.

— Да уж куда тут деваться, знакомьтесь, — ответила, смеясь, соседка. — Зовут меня Людмила Ивановна. В простонародье — Мила. А вы кто?

— Я из простонародья, — сказал Вартанян, — и зовут меня Вартанян.

— Очень приятно, товарищ Вартанян, можете теперь задавать свои вопросы.

— Какие вопросы?

— Ну, наверняка у вас ко мне будут вопросы.

— Да, верно. А зачем вы едете в Одессу?

— Проводить ревизию.

— А где?

— Я еду на ревизию треста Ювелирторга.

— Вот те на! — изумился Вартанян.

— Ну а теперь вы будете спрашивать, есть ли у меня муж, дети, да?

— Да, — сказал Вартанян, хотя это его уже совершенно не интересовало.

Будь он поопытней, ему показалось бы подозрительным такое стечение обстоятельств. Постепенное исчезновение его товарищей, незнакомец, который помог ему найти двух друзей в ресторане и потом оставить одного из них, а теперь ещё соседка — ревизор по ювелирным изделиям, и лицо знакомое. Другого все эти совпадения и случайности непременно заставили бы задуматься — любого другого, но не Вартаняна. Вартанян всё происходившее вокруг него воспринимал по первому плану. Билет — это билет, дружба — это дружба, красивая женщина — это красивая женщина, а если она, кроме того, ещё и ревизор по ювелирным изделиям, то почему бы не совместить полезное с приятным: ведь это так полезно, если к тому же ещё и приятно.