За пригоршню баксов - Владимир Гриньков

Марецкого под прикрытием охраны вывели из подъезда, быстро усадили в машину. В том же автомобиле поехал и Китайгородцев.

– О вашем «Мерседесе» на время придется забыть, – сказал он Марецкому.

– Между прочим, у меня машина неплохая, – буркнул тот в ответ. – Со светофора рвет так, что все вокруг плачут от зависти.

– Но ваша машина не бронированная.

Марецкого привезли в коттеджный поселок, расположенный в черте города. Высокий забор. Всюду телекамеры. Два огромных пса в вольере сходят с ума от невозможности прямо сейчас, сию секунду, кого-нибудь разорвать на части.

– Дом принадлежит нашему агентству, – сказал Китайгородцев. – Прикупили по случаю. Тут никого посторонних. Вам будет удобно.

– А за чей счет весь этот праздник жизни? – осведомился Марецкий.

– Все согласовано с Инной Александровной, – обтекаемо ответил Китайгородцев.

Ни один мускул не дрогнул на лице Марецкого, но Китайгородцев уловил – тот сердится.

В десять часов вечера Марецкая еще была на своем рабочем месте. Туда, в ее магазин на Кутузовском, и приехал Китайгородцев. В тонюсенькой папочке, которую он захватил с собой, лежали два листка бумаги. Перечень первоочередных мероприятий и подробная калькуляция затрат. Сумма набежала немаленькая. Китайгородцев подозревал, что таких денег у Марецкой нет. Тогда у его подопечного один-единственный выход – уезжать из Москвы.

– У нас новая коллекция, – сказала Марецкая. – Привезли с большой задержкой. А завтра с утра все уже должно быть в торговом зале. Так что домой я уеду в час ночи, не раньше.

То ли она давала понять Китайгородцеву, что времени на разговоры у них мало, то ли, наоборот, уже не надеялась завершить дела быстро, ей спешить уже было некуда, и она даже рада вдруг возникшей в этой суматохе паузе.

Тени под глазами, лицо как будто серое, но, как всегда, сосредоточенна и деловита. Она была симпатична Китайгородцеву. Он только сейчас обнаружил, что перед ним женщина. Вечером все женщины красивы. Вечером в них есть загадка. Так что это всего лишь вечерний эффект, сказал он себе. Или отголоски их утренней встречи? Стройная женщина, раскрасневшаяся от физических упражнений. Сбросившая на время с себя защитный панцирь делового костюма. Мимолетный эффект доступности.

– Как там Игорь? – спросила Марецкая.

– Мы вывезли его в особняк, принадлежащий нашей фирме.

– Спрятали?

– Нет, он вполне доступен. Вы можете позвонить ему на мобильный. Никаких проблем. Просто там надежнее.

– Он не возмущался?

– Он выражал свое неудовольствие, – дипломатично ответил Китайгородцев. – Но мы объяснили ему, что так лучше. Что он все равно сможет перемещаться по городу…

– То есть вы не ограничиваете его передвижения?

– Мы только предпримем некоторые меры предосторожности. Желаете взглянуть?

И Китайгородцев выложил на стол те два листка, которые по его просьбе подготовили в «Барбакане».

Марецкая читала с напряженным вниманием человека, привыкшего задерживать в своей памяти множество документов.

– Как все серьезно! – сказала она, дочитав текст до конца.

Она и не предполагала, наверное, что защита человека, которому угрожает опасность, включает в себя столько мероприятий. Это и обследование объектов, посещаемых клиентом, и обследование трасс, по которым он к этим объектам доставляется; изучение круга людей, контактирующих с клиентом; отдельно изучение появившихся в его окружении лишь недавно, а также тех, с кем клиент уже не контактирует, но с кем общался ранее; специальные мероприятия, направленные на обнаружение слежки, если таковая ведется за клиентом, и многое другое.

– Мы как-то все это будем оформлять? – спросила Марецкая.

– О чем идет речь?

– Я так понимаю, что все это будет отражено в договоре, который мы с вами должны подписать.

– Да, естественно.

– Когда текст договора будет готов?

– К завтрашнему утру.

– Привозите, – кивнула Марецкая. – Я подпишу.

Она произнесла это с таким выражением лица, с каким обычно покупают пачку сигарет. Или свежую газету. Рутинная, каждодневная процедура. Человек купил газету и пошел дальше, переключившись на другое. Ничего особенного, но здесь речь шла о больших деньгах. Конечно, носовой платок в магазине Марецкой стоит сто семьдесят пять долларов, но даже для нее, как представлялось Китайгородцеву, проставленная в калькуляции сумма была внушительной. Он бы спросил у нее, конечно, не кажется ли ей сумма чрезмерной, но Китайгородцев лишь кивнул с невозмутимым видом и сказал:

– Хорошо.

А еще он сказал:

– Кроме прочего, мне хотелось поговорить о вас.

– Обо мне? – удивилась Марецкая.

– О вашей безопасности.

– Мне что-то угрожает?

– Пока я этого не знаю. Но, по моим сведениям, вы – единственная родственница Игоря Александровича. По крайней мере, о существовании кого известно достоверно. Преступники могут угрожать и вам. И пока все не прояснится окончательно, я бы предложил вам обзавестись телохранителями.

Нетерпеливый ответный жест рукой.

– Нет, спасибо!

– Инна Александровна, беспечность – не лучшее качество для человека, которому угрожает опасность. Пускай даже пока гипотетическая.

– Вы меня не поняли. Я ваш совет приняла к сведению и подумаю об охране. Но сделаю все сама. Спасибо за предложение.

Конец аудиенции. Китайгородцев всегда безошибочно угадывал, когда ему словесным намеком, жестом или просто паузой давали понять, что обсуждение завершено. Да, новая коллекция. Завтра утром все должно быть в торговом зале. А времени так мало.

Китайгородцев поднялся.

– К которому часу вы подготовите договор?

– Думаю, часам к десяти.

– В десять я буду здесь.

Значит, текст договора необходимо привезти сюда.

– До свидания, – сказал Китайгородцев.

– Всего хорошего.

Улыбнулась на прощание. У нее хорошая улыбка. Вежливая и искренняя. Интересно, кто у нее муж? Или мужа нет, а есть друг, как это сейчас называется? Она преуспевающая бизнес-леди. А у таких женщин все всегда в полном порядке, кроме разве что личной жизни. Вот с личной-то жизнью у них зачастую полный швах.

Телохранитель Китайгородцев:

Как легко она согласилась оплатить расходы, связанные с безопасностью ее брата… А тот даже неудовольствие изобразил… Считает, что это излишне… Или другая причина… Другая причина… Она за него платит… Другая причина… У него нет денег?.. Тут я не понимаю… Но она за него платит… Она оплачивает его безопасность… Хотя пока не знает, в чем там дело… И я не знаю, в чем дело… И Костюков не знает… Никто не знает… Черт побери, теперь я понимаю, почему психую!.. Я заподозрил близкую опасность… Составил перечень угроз… Убийство… Похищение… Ограбление… И у Костюкова такой же список… Стопроцентное совпадение… Но все портит фальшивая генеалогическая схема… Куда ее пристегнуть?.. Ее присутствие иррационально… В какой-то момент версии убийства и похищения тоже начинают казаться иррациональными… Начинаешь сомневаться в них… И от ощущения неразрешимости головоломки потихоньку едет крыша… Но, если разобраться, психовать я начал не от этого… Я от другого сходил с ума… Это жило у меня в подсознании… Только не выплывало до поры… Когда я начинал сомневаться в реальности угрозы для Марецкого, что-то внутри меня кричало – надо верить!.. Только сейчас я понял… Ведь Марецкая наняла для брата охрану… Ведь у нее был какой-то повод… Да, она говорит, что ее насторожила фальшивая генеалогическая схема… Дело не в схеме… Схема действительно лишь повод… А настоящая причина в том, что Марецкая ощутила близкую опасность… Неосознанно, но очень отчетливо… И то же самое было со мной… Никаких явных признаков угрозы… А опасность почувствовал… Интуиция… Предчувствие большой беды… Вот из-за этого я психовал… Из-за того, что мы с Марецкой заподозрили неладное… Независимо друг от друга… Таких совпадений не бывает… Когда люди двумя разными путями приходят к одному итогу, вывод один: теорема верна…

У подруги Марецкого было имя вполне типичное для представительницы голубых кровей – Патриция. Рыжеволосая фройляйн со смешливым лицом. Она прилетела мюнхенским рейсом. Китайгородцев узнал ее сразу, едва та вынырнула из лабиринта зоны таможенного контроля. Он видел ее фотографию в досье, спешно подготовленном по указанию Хамзы. Из того же досье он знал, что у нее есть два старших брата, ее отец действительно принадлежит к племени баварских аристократов, а вот мать, ныне домохозяйка, в момент знакомства со своим будущим мужем работала продавцом в магазине. Этот факт мезальянса, как считали аналитики из «Барбакана», можно было принять за косвенное подтверждение принципиальной возможности женитьбы Марецкого и Патриции. Вряд ли ее родители так уж противились бы из браку, зная, что будущий муж Патриции – не принц Гессенский, а выходец из далекой и пугающе непредсказуемой России. Еще Китайгородцев знал, что Патриция учится в университете, по окончании которого станет социологом, что она ездит на новомодном крошечном «Фольксвагене», а в прошлом году летала в Португалию на концерт Элтона Джона, что носит часы марки «Своч«, а ее ближайшую подругу зовут Марией. Вся эта чепуха также попала в досье – так бывает всегда, когда информация собирается в страшной спешке и ведущие проверку люди гребут все подряд.