За пригоршню баксов - Владимир Гриньков

– Необходимо. В сложных ситуациях, как в нашем случае, один телохранитель – это не телохранитель…

Телохранитель Китайгородцев:

Один телохранитель – это не телохранитель, а смертник, когда о грозящей опасности известно достоверно. Бывают ситуации, при которых одного телохранителя вполне достаточно. Например, если человеку ничто напрямую не угрожает, но предполагаемый район посещения неблагополучен в криминальном отношении. По крайней мере, человек может быть уверен, что не лишится своего бумажника, что его не разденут и он не получит увечья. Главное, чтобы конкретного человека – именно его! персонально! – не хотели похитить или убить. Если же его наметили в жертву и хотят убить, находящийся рядом телохранитель – тоже почти стопроцентная жертва. Он не защитит. Не спасет. Обеспечить стопроцентно надежную, совершенно непреодолимую защиту невозможно. Убивают монархов, президентов и миллиардеров. Ни власть, ни деньги не дают абсолютной гарантии неприкосновенности. Но чем сильнее прикрытие, тем больше усилий и средств необходимо затратить на преодоление воздвигаемых препятствий. Чем сложнее убить, тем меньше желающих это сделать. Прямая зависимость. Почти арифметический закон. Убийство надо сделать невыгодным. Или неудобным по исполнению.

Марецкая уехала. Китайгородцев сразу же позвонил Хамзе, обрисовал ситуацию. Шеф все понял и лишних вопросов задавать не стал.

– Ты все прикинь, Толик, – сказал он. – Что именно тебе нужно и к какому сроку. К двенадцати представь свои предложения. Из первоочередного, не терпящего отлагательства, есть что-нибудь?

– Люди нужны.

– «Личка»? Или «технари»?

– Про «технарей» я вам ближе к полудню доложу. А пока мне нужны телохранители.

– Сколько?

– Хотя бы двоих.

– Кого-то персонально попросишь?

– Костюков. Он мне уже помогал в этой истории и немного в курсе. Ну и Потапов. Парень здоровый, издалека видно, что телохранитель. Как раз хорошо. Режим демонстративной охраны.

– Куда тебе их прислать?

– Ко мне домой.

– А ты разве не с клиентом?

– Он спит без задних ног в своей квартире после возвращения из Киева. Я уже его проинструктировал, что открывать дверь он может только мне. Ни сантехнику, ни участковому, ни даже своей сестре. Я у него сейчас в одном лице и сантехник, и сестра, и участковый.

– Ну-ну, – сказал Хамза. – Ты все-таки присматривай там за ним, Толик.

Телохранитель Китайгородцев:

Разновидности грозящих опасностей… Убийство… Тут нужен мотив… За что его могут убить?.. Конкуренция… Что-то я такого не слышал… Чтобы композитора… Разве что Сальери отравил Моцарта… Маловероятно… Ревность… Ревность – это запросто… И сестра сказала, что он к девушкам неравнодушен… Ладно, ревность принимаем… С оговорками… Криминальные дела… Рэкет… Или невыплаченный долг… Деньги он тратит легко… Но когда понадобилась тысяча долларов, обратился к ресторанному певцу… С его финансовым положением не все понятно… Но денежные дела можно рассматривать как причину… За что еще могут убить?.. Версий больше нет… Другие опасности… Похищение… С целью выкупа… Больше ничего не придумаешь… Ограбление… Из квартиры есть что выносить… Но зачем же фальшивое генеалогическое древо?.. Нет, не надо сейчас об этом – «зачем»… Пока только перебираем опасности… Что еще может ему угрожать?.. Выброс компромата… Полная чепуха… Правильно в тот раз Хамза сказал… Будь он политик… или банкир… Нет, компромат отбрасываем… А почему Хамза это сказал? Что за повод был?.. Ах, да… Маша Мостовая… Она собирала материал о Марецком… И возник вопрос – зачем… А она о Марецком писала статью… За деньги… Комплиментарную… Написала… Вот-вот будет напечатана… Костюков сказал, что Маша еще и негатива попутно пыталась накопать… Вот и компромат… Но что за компромат может быть на Марецкого?.. Не банкир и не политик… Ладно, поехали… Что еще Марецкому угрожает?.. Не вижу больше ничего… Теперь родные… Из родных у него одна сестра… Надо бы ей намекнуть об осторожности… Ей что-то угрожает?.. Ее похищают, Марецкому предъявляют требования о выкупе… А он ее не любит… Сказал в тот раз – «умерла»… Вот вам и «здрасьте»… У них неважные отношения… Это чувствуется… И вот ему говорят, что ваша сестра, мол, у нас, и платите за нее выкуп, а не то… Не заплатит… Ну не любит он ее… И чихать он хотел на то, что у нее неприятности… Вариант не проходит… Значит, давление через родственников исключено… И что у нас теперь в сухом остатке?.. В остатке у нас неприятности, грозящие именно Марецкому, только ему одному… Но я не понимаю, черт побери… Я совершенно не понимаю, в чем дело…

– Мне не очень нравится то, что вас стало так много, – сказал Марецкий.

Он недавно проснулся и сидел в кресле, облаченный в атласный, с отливом, халат. Может, он все-таки действительно граф? Когда на него смотришь, все сомнения относительно благородства происхождения исчезают сами собой.

– Это необходимость, – ответил Китайгородцев. – Какое-то время мои товарищи будут мне помогать.

Костюков и Потапов безмолвно, одним только своим видом, дали понять, что помочь они готовы. Марецкий обвел их взглядом и, не таясь, вздохнул. Наверное, они представлялись ему некой непреодолимой силой, с которой поделать все равно ничего нельзя.

– Но это еще не все, – сказал Китайгородцев. – Я прошу вас пойти нам навстречу и переехать – только на время! – в другое, более безопасное место. Здесь, в Москве.

– То есть? – приподнял бровь Марецкий.

До сих пор он пребывал в полудреме и только сейчас, после слов Китайгородцева, проснулся окончательно.

– Пока обстановка не прояснилась, – сказал Китайгородцев. – Пока у нас нет полной уверенности в том, что…

– Полная чушь! – возмутился Марецкий. – Как ты себе все это представляешь? С какой стати я куда-то поеду?

– Здесь находиться небезопасно.

– Даже речи быть не может!

– Поверьте мне. Я не перестраховываюсь. Просто вижу, что здесь оставаться нельзя.

– Дом под охраной, – напомнил Марецкий.

– Это не охрана, а всего лишь видимость. Охранника могут, например, подкупить!

– У меня бронированная дверь.

– Но вы ведь выходите из квартиры. Неприятности могут подстерегать вас где угодно, даже в лифте. Достаточно к кабине лифта снаружи прикрепить взрывчатку. Кстати, доступ в лифтовую шахту несложен, я сегодня специально проверил.

– Хорошо, я буду спускаться по лестнице.

– Там вас может ожидать киллер. На домовую охрану особой надежды нет, я вам уже говорил.

– Но у меня есть вы.

– Если будет взорван мощный заряд, то телохранители разделят судьбу клиента. Причем заряд можно заложить не только в подъезде, но и у входа в дом. Там кустарник. И урна стоит. Кроме того, хотя вокруг дома есть ограждение, но территория не контролируется охраной. Для киллера никаких помех. Пути отхода тут прекрасные. Лабиринт улиц. И никогда не бывает автомобильных пробок. Далее. Снайпер. Рядом стоят многоэтажные дома. Из любого окна может быть произведен выстрел. Причем снайпер способен достать вас даже в квартире. Подойдите, пожалуйста, к окну.

Марецкий даже не шелохнулся. Но Китайгородцев как ни в чем не бывало продолжал:

– Вы видите окна в доме напротив? И оттуда тоже могут стрелять.

Марецкий вздохнул, поднялся из кресла, подошел к окну, нервным движением задернул шторы и саркастически улыбнулся:

– А так мне уже ничего не грозит?

– Между прочим, квартира под вами пустует с ноября прошлого года, – спокойно сказал Китайгородцев. – Хозяева подыскивают арендаторов и хотят получать три тысячи долларов в месяц. Но сумма великовата. Только поэтому там до сих пор нет жильцов. Но если у вас действительно есть недоброжелатели, если кто-то действительно желает вам зла, тогда им достаточно всего лишь заплатить эти три тысячи…

У Марецкого вытянулось лицо. Его собеседник знал, о чем он сам даже не догадывался.

– И что? – спросил он тихо, как будто там, внизу, уже кто-то поселился и Марецкий очень боялся быть услышанным.

– Потом им останется завезти взрывчатку. И взорвать в той самой квартире.

Марецкого уже можно было брать голыми руками.

– Поймите, – сказал Китайгородцев участливо, – эти многоэтажки совершенно не приспособлены для того, чтобы защищать человека. А с большинством жильцов ничего не происходит только потому, что до этих людей никому нет дела. Но едва кого-то намечают в жертву – человек обречен. Здесь гиблое место. Отсюда надо уходить.

Две машины. Тонированные стекла. Двигатели такие, что даже видавшие виды механики в фирменном автосервисе смотрят уважительно и тайком завистливо вздыхают. Им на таких мощных автомобилях не кататься никогда.

Марецкого под прикрытием охраны вывели из подъезда, быстро усадили в машину. В том же автомобиле поехал и Китайгородцев.