Нечаянный подарок богов - Яна Рыбкина

Я часто вспоминала Рокси. Гадала, как он там, кому продал его Лай, хорошо ли с ним обращаются… Я очень надеялась, что зверьку повезло с новыми хозяевами, но опыт показал, что жизнь бывает несправедлива.

К середине второй оговоренной Йейнирденом недели мысли о будущем не покидали меня ни на минуту. Они преследовали меня, чтобы я ни делала.

В то утро я как обычно была в зале: проклиная все на свете, драила столы, чудовищно загаженные прошлым вечером, и выгребала кости, набросанные посетителями на пол. Мерзкая работенка, уже почти целое ведро мусора набралось. Хорошо, что сегодня быстро управилась — вчера никого не стошнило с перепою — остался всего один стол, у самой двери. Пара взмахов сделанным из прутьев веничком и дело сделано.

«Теперь можно и отдохнуть», — подумала я, окидывая довольным взглядом результат своей работы.

Внезапно по рукам от плеч и до запястий пробежали мурашки. На душе стало тревожно и тоскливо, как перед кабинетом стоматолога. Я тревожно оглядела ставший почти родным зал таверны, словно ожидая, что из-под только что вычищенных столов выскочат толпы неведомых чудовищ.

Конечно, никто не выскочил. Но все мои пять — шесть — семь чувств кричали, что в зале кто-то есть.

Внезапно чуть ли не кожей уловила за спиной движение. Резкий поворот — сама от себя такой прыти не ожидала! — и я стою нос к носу с незнакомцем.

Хотя… Нос к носу — это я погорячилась. До его носа я даже макушкой не доставала.

Парень был высок и просто бессовестно красив. Куда там Баною! Настоящий сказочный принц: гордый поворот головы, золотые волосы, дорогая, украшенная изящной вышивкой, одежда, красный плащ, подбитый пушистым мехом, шпага в усыпанных драгоценными камнями ножнах, голубые глаза… Вот они только и подкачали — их выражение больше подошло бы безжалостному убийце или пресытившемуся аристократу, а не принцу из сказки.

Незнакомец смотрел на меня сверху вниз и взгляд его мне определенно не нравился. Холодный, оценивающий. Казалось, в одно мгновение он понял, что я собой представляю и сразу потерял всякий интерес.

«Как он вошел?» — мелькнула в голове удивленная мысль. — «И почему я не услышала?»

Удивляться было чему: входная дверь всегда нещадно скрипела. Йейнирден лично подсыпал в петли песок, смешанный с солью.

— Чтоб знать, что кто-то пришел, — объяснил он мне в первый же день. Потом я не раз имела возможность убедиться, что мера была не напрасной — некоторые посетители порывались уйти, не заплатив.

Так или иначе, открыть дверь, не привлекая к себе внимания, было (как-то все утро пыталась, пока Йейнирден не заметил, и работать не погнал) невозможно. До сегодняшнего дня я была в этом уверена.

«Может, ее кто смазал?»

Незнакомец между тем, заметил мое замешательство и презрительно скривил губы.

— Хозяина позови, — бросил он.

Вопрос «не скрипучей» двери тут же перестал волновать. Я рванула выполнять поручение, совершенно забыв о том, чем занималась до прихода «принца». Раздался грохот, и в следующее мгновение перед моими глазами предстало печальное зрелище: перевернутое ведро и разбросанные помои.

«Черт!» — выругалась я, бросаясь исправлять то, что натворила.

«Да что за день сегодня такой…» — неизвестно к кому обращаясь, вздохнула мысленно. Спиной я ни на секунду не переставала чувствовать сверлящий взгляд «принца» и оттого движения получались дерганными.

Внезапно дверь снова открылась — на этот раз, как ей и положено, пронзительно скрипнув. Я обреченно глянула через плечо. Если судить по тому, как этот день начался, ничего хорошего ждать не приходится. Вот и новый посетитель наверняка меня не порадует. Окажется, чудищем с гор, не иначе.

Все-таки это оказалось не чудище. В таверну вошел молодой парень, почти мальчишка. Тонкий, гибкий, с очень смуглой кожей и раскосыми зелеными глазами. При этом волосы, брови и ресницы у него были очень светлые, почти белые. Странное сочетание.

«Блондинчик», — тут же окрестила его я.

Одет он был, в отличие от «принца», очень просто: черные кожаные лосины, черная же длинная свободная рубашка, перехваченная на талии широким поясом с ножнами и высокие, по колено, сапоги. Яркими, совершенно неуместными, пятнами в его наряде выделялись многочисленные разноцветные бусины, вплетенные в волосы и такие же украшения: браслеты, подвески, длинные серьги.

А еще мальчишка, хоть и был моложе «принца», характером оказался ему под стать. Тоже в момент оценил меня и решил, что ни интереса, ни опасности для них я не представляю.

— Долго ждать? — тоном, каким обращаются к умственно отсталым, напомнил о себе Принц.

Я опомнилась и, подхватив злосчастное ведро, бросилась на кухню и чуть не налетела на вышедшего из кухни на скрип двери Йейнирдена.

— Тут… пришли… — промямлила я.

Хмуро разглядывая гостей, трактирщик кивнул.

— Чего стоишь, — шикнул на меня он. — Иди, Варналии скажи, чтоб еду готовила. Да побольше.

Что в переводе на нормальный язык значило: «Прочь с глаз, да поживее!». В присутствии этих гостей даже Йейнирден, обычно сразу громогласно высказывающий все, что думает, поостерегся выразиться ясно, и предпочел отослать меня под благовидным предлогом. Я же была только рада убраться от необычных посетителей подальше, поэтому заторопилась уйти. Уже у двери в кухню услышала, как Йейнирден разговаривает с гостями. Судя по зашкаливающему уровню любезности в его голосе, люди к нам пожаловали не простые.

«Меня это не касается», — решила я. — «Спрячусь на кухне, от греха подальше».

Задумано — сделано. Все утро, прикрываясь необходимостью помогать Варналии на кухне — что не было такой уж неправдой: из-за нежданных гостей пришлось открыться раньше и в спешном порядке заняться приготовлением еды — я избегала появляться в главном зале. Йейнирден уловку раскусил и одобрительно усмехнулся в бороду.

Принц и блондин прибыли не одни. Вскоре после моего ухода к ним присоединилось еще трое: неприметный парень — мой ровесник, мужчина лет тридцати пяти и брюнет неопределенного возраста. Кухонная дверь была широко открыта (чтобы ее не приходилось постоянно открывать-закрывать бегающей с подносами Варналии) и я могла беспрепятственно разглядывать гостей, не опасаясь быть замеченной.

Парень-ровесник был совершенно обычный. Средний рост, среднее телосложение. Простая, ничем не примечательная одежда, аккуратно подстриженные каштановые волосы, карие глаза. Встреть я его в своем мире, и внимания бы не обратила. Пожалуй, единственное, что отличало его от остальных — абсолютное спокойствие, которое, казалось, ничто в мире не сможет поколебать.

Мужчина был воином. Это было ясно с первого взгляда: высокий, лишь немного уступающий в росте Йейнирдену, с резкими, словно высеченными из камня, чертами лица,