Цирковой поезд - Амита Парих

где я не был, – ответил он. – Франция. Испания, Италия, Германия и Польша. Голландия и Марокко.

– Марокко! А что ты там делал?

– У папы была особенная картина, которую он хотел продать, – нахмурился Александр. – И там был потенциальный покупатель. Поэтому мы добрались до Гибралтара и оттуда направились в Марокко.

Лена размазала горчицу по крекеру:

– И каково там?

В мыслях Александр вернулся на людную площадь Джемаа-эль-Фна в вечно бурлящем городе, где продавалось все – от дешевых тряпок до роскошных кожаных одеяний. Его отец приказал им с мамой заняться делом, пока сам будет завершать сделку в мечети Кутубия.

– Там царит хаос. Везде люди, и легко потеряться.

– А что за картину тогда продавал твой папа?

– Веласкеса! – сказал Александр. – Он испанец. Ты знаешь его?

– Он был королем?

– Не совсем. – Александр закинул в рот консервированный турнепс. – Диего Веласкес родился в Севилье. На его творчество повлиял Караваджо, и он написал множество картин для испанского короля. Картина, которую продавал мой отец, называлась «Менины». Она знаменита. Настолько знаменита, что король распорядился повесить ее в музее Прадо, чтобы ее могли лицезреть все.

– Замечательно.

Александр замолчал, думая, как продолжить историю и соединить все те нити, которые он уже в нее вплел. Ему вспомнилось, как отец разбудил их ночью в столице Испании и настоял, чтобы они немедленно бежали из страны. Он помнил, как, протирая глаза, входил в вагон, где у стены стояла большая картина. Помнил, как они зашли на борт видавшего виды судна, которое бы перевезло их на другой континент. – Однажды король Испании позвал к себе моего папу и сказал, что хотел бы продать ее одному интересному покупателю в Марокко. Но картина была настолько ценной, что он не мог доверить ее перевозку никому, кроме моего отца. Именно мой отец принес ее в мечеть и продал.

– И кто же ее купил?

– Ну… Султан Марокко.

– Султан Марокко! – пробормотала Лена. Она сонно зевнула, представляя, как выглядят султаны. – А сколько он заплатил за нее?

Александр в очередной раз свел брови. Лена спрашивала слишком много, и рано или поздно его ответы иссякнут. Но сумеет ли он когда-нибудь сказать ей правду? Что никаких султанов его семья не видела, а тот, кому они продали эту картину, и сам был не лучше, чем они, – такой же вор.

– Не то чтобы много.

Лена подняла бровь.

– Уверена, она должна была стоить тысячи!

– Так и было, – осторожно продолжил Александр. – Но султан отдал нам бесценные подарки, которые нужно было передать королю. Например… гобелены со стены той самой мечети.

– Ничего себе! – У Лены захватило дыхание. – Наверное, это было незабываемо!

Александр кивнул:

– Она была прекрасна. Нам потребовалось десять человек, только чтобы перенести ее. Она была расшита всеми оттенками бирюзового, синего и зеленого, а также серебряными и золотыми нитями, переплетенными с фиолетовой пряжей. Фиолетовый – это цвет королей, ты знала? Кроме того, они вручную выткали там буквы на арабском, написав на полотне молитву.

– Не могу поверить, что ты видел султана! – Лена ложкой достала сметану из баночки. – А почему было так опасно перевозить картину?

– Хм… Пираты.

– Да ладно!

– Говорю тебе! Пираты! Они забирали все мало-мальски ценное. Но мой папа был достаточно опытным, чтобы суметь проплыть мимо них. Кроме него, никто не смог бы доставить столь ценный объект искусства в сохранности. Султан был так благодарен, что дал подарок и мне, – добавил Александр.

– Правда? И что это было?

– Кинжал. Это была награда за то, что я отводил глаза бандитам, чтобы те не украли картину, – объяснил Александр, вспоминая о той игрушке, которую метнул в его сторону отец, едва сделка была завершена. – В нем были бриллианты и изумруды, а на эфесе красовался большой рубин.

– А вы отпраздновали сделку?

– Да, конечно, – кивнул Александр. Отец вернулся пьяный и объявил, что ночь проведет в публичном доме. Так что он точно отпраздновал. – Мы с мамой пошли на ночной пикник!

– Здорово! – восхитилась Лена.

– Мы собрали самые спелые гранаты, спелые манго, самые зеленые фисташки и бутылочку сока из маракуйи. Мы взяли верблюда, который довез нас до центра Сахары. Там мы смотрели на глотателей огня и пировали всю ночь. – Александр замолк, вспомнив, как все было на самом деле. Он и мама чуть не замерзли насмерть, а пустыня, такая жаркая днем, ночью оказалась смертельно холодной. Ему тогда пришлось бегать от лавки к лавке, умоляя продавцов дать ему хотя бы обрывки старых тряпок, лишь бы укутаться во что-то и согреться. Мама обернула свою единственную шаль вокруг него, чтобы хотя бы одному было теплее. Она пожертвовала своим теплом, а после неделями страдала от кашля. А все из-за того, что отец решил потратить деньги на девушек и выпивку.

– Твоя прошлая жизнь, должно быть, была роскошной, – пробормотала Лена. – Жалко, что мой папа не торговец картинами.

Александр равнодушно улыбнулся.

– Твой папа иллюзионист! Как раз тебе все должны завидовать.

Лена покачала головой, а улыбка пропала с ее лица.

– Сомневаюсь в этом.

Александр немного помолчал.

– Если бы ты могла сделать что угодно на свете, что бы ты сделала?

Лена сорвала пару виноградин с ветки и, поднеся их ко рту, задумалась:

– Я бы хотела ходить в школу-интернат, в такую, куда ходила Клара. Тогда я бы сумела выучиться и стать настоящим ученым, или доктором, или астрономом.

– А почему ты называешь ее интернатом?

– Потому что в ней живут.

– Звучит отвратительно.

– А мне кажется, что вполне мило. Клара сказала, что в Сент-Айвс куча комнат, и в каждой в ряд стоят кровати. Еда там плохая, но меня это не пугает. А каждое воскресенье девочки получали карманные деньги, на которые могли купить любые сладости. Клара больше всего любила эклеры, а я их ни разу не пробовала, – с завистью сказала Лена.

– Не уверен, что для того, чтобы попробовать эклеры, нужно идти в интернат. Попроси Марио приготовить их тебе!

– Но я хотела бы туда, – честно призналась Лена. – Клара сказала, что там преподают все на свете предметы. У них там большая лаборатория, а еще ты живешь с кучей других девочек, и с ними можно подружиться, а еще там нет родителей.

Чувство вины вновь укололо Александра. Он вспомнил слова Тео о его желании всегда присматривать за Леной. Но глядя на отчаяние в ее глазах, он временами задумывался о том, верно ли поступал ее папа. – А если ты хочешь туда, то почему просто не пойдешь?

– Папа никогда меня не отпустит.

– А ты его спрашивала?

Лена задумалась. Папа поощрял ее любознательность всеми возможными способами. Но пару раз, когда