Цирковой поезд - Амита Парих

Александр рассмеялся. Он закинул последний кусок пирожного в рот и ответил:

– Вряд ли. Ты мой единственный настоящий друг.

Тугой от банкнот конверт, спрятанный в полу, тут же представился ему.

– Но ты же все равно заведешь новых друзей. И тогда ты захочешь быть с ними, бегать, играть. Просто поверь мне, – сказала Лена. – Ты устанешь от меня. Все устают.

– Клянусь, что никогда от тебя не устану! – торжественно заявил Александр, положив руку на сердце, а Лена захихикала. – Кроме того, я не могу показывать такие фокусы другим детям. – Он взял Ленино пирожное и побежал.

– Эй! Живо отдай его! – закричала она и покатилась за убегающим другом, хохоча во весь голос. Когда она нагнала его, то Александр склонил перед ней колено и протянул лакомство:

– Ваше Королевское Высочество, я нарекаю вас Королевой Марципана, страны, где все усыпано миндалем, а население объедается сладким.

Лена рассмеялась, взяла пирожное, откусила кусочек и отломила такой же другу. Александр принял подарок, поднялся, отряхнул колени и сел рядом с ней на скамеечку.

– Значит, договорились.

– Лена, Александр! Что вы тут делаете? – раздался в тишине обеспокоенный голос. Улыбка сошла с Лениного лица.

– Папа, я…

– Я вам сказал ждать внутри! – проворчал Тео.

– Но шоу закончилось, а мы просто играли… – Лена взглянула на платочек, где лежали остатки пирожного, но аппетит совсем пропал. Ей было нечего сказать: ни разу в жизни она не теряла счет времени и не нарушала наказов отца.

Тео сел около нее и, заметив страх в глазах, спросил:

– Тебе плохо?

– Все в порядке. Почему ты продолжаешь относиться ко мне, как к больной? Я уже выросла! – Лена скрестила руки на груди. Ей было так весело с Александром! Зачем все портить? Но когда она подняла глаза на отца, то заметила, сколько боли сквозило в них. Она тяжко вздохнула: как бы сильно он ни опекал ее, все это было продиктовано любовью.

– Это моя ошибка, – вмешался Александр. – Нам сказали выходить, и я повел Лену на улицу, чтобы вы могли увидеть нас сразу у выхода в сад.

– Вот только основной выход в сад там. – Тео указал на большие ворота, а затем посмотрел на дочь. – Могли бы и догадаться. А теперь пошли, они закрывают планетарий.

Лена глянула на толпу полицейских, которая стояла около входа.

– Что происходит? – спросила она, когда они оказались на узком тротуаре между дорогой и садом.

– Один из экспонатов пропал, – объяснил Тео.

– Боже мой! – воскликнула Лена. – Надеюсь, они найдут его.

Шедший позади них Александр запустил руку в карман и оглянулся через плечо на толпу полицейских у главных ворот.

– Да, – сказал он. – Надеюсь, найдут.

Глава десятая

Тур закончился лишь в конце августа. Тогда Тео и удивил Александра внезапным предложением поехать с ними в Салоники. Он переживал, что два месяца ожидания в доме Хораса в Лондоне могут негативно сказаться на нем.

Накануне того дня, когда они отправились на станцию Виктория, Тео и Александр зашли в кабинет к Хорасу. Он сидел за своим столом, одетый в помпезный костюм для выступлений. Александр даже представить не мог, насколько жарко должно было быть в таком костюме летом.

– Ты здесь из-за нашей договоренности? – Хорас сложил руки на животе.

Тео кивнул и велел Александру помолчать. Все-таки работая с Хорасом больше десяти лет, иллюзионист понимал его, как никто другой, а вот его ученик пока еще не так хорошо знал директора.

– Я бы хотел удостовериться, что он сумеет продолжить работать с нами.

Хорас поднял руку, жестом призывая замолчать.

– Я достаточно долго наблюдал за ним. Его координация и манера выступлений еще не совершенны, но он быстро учится. Сколько еще продлится его обучение, прежде чем он сможет проделывать те же трюки, что и ты? – спросил Хорас, понимая, что настоящие деньги приносили самые трудные и дорогостоящие фокусы, которые так хорошо умел исполнять Тео.

– Как минимум следующий год. Но он уже готовый иллюзионист, если учесть быстроту его рук и умение читать аудиторию. – Тео и сам неплохо читал людей, но навыки, которыми обладал Александр, иначе как природным даром назвать было нельзя.

– И что ты предлагаешь? Устроить сеанс телепатии? – Хорас обмакнул перо в чернильницу, с неприятным звуком процарапав по ее дну. – Такая мелочь никому особенно не нужна, ты и сам понимаешь.

– Но это не мелочь.

– Тебе не нужно убеждать меня в ценности мальчика, я и так увидел, что он чего-то да стоит.

– То, что вытворяет он, даже я не в силах понять.

Хорас хохотнул. Он никогда и не пытался понять, как делаются трюки в его цирке.

– Мне не нужны объяснения. – Он откинулся на спинку кресла. – Ты же знаешь, это магия. – Хорас перевел взгляд на Александра, тихо стоящего в углу. – А теперь скажи нам, парень: ты же не можешь знать о тех вещах, о которых мы тебе не рассказывали, верно?

Александр промолчал. Он понимал, что лучше всего отмалчиваться. Он, конечно, не мог знать, что в детстве директора самого травили ровесники, а «Мир чудес» был его способом самоутвердиться. Ощущение неуверенности буквально сочилось из Хораса, и это было очевидно даже не самым проницательным людям.

– Ты отличаешься от других детей, ведь твоя мать не позаботилась о том, чтобы правильно воспитать тебя, – фальшивым голосом изрек Хорас.

Александр продолжал стоять в углу, пытаясь подавить гнев. Говорить плохо о нем – еще куда ни шло, но вот произносить гадости о его матери – непростительно. Он нахмурился и сжал кулаки, но первый удар нанес словами.

– Вашу бабушку звали Эстер, – спокойно начал он.

– Что ты сказал? – переспросил Хорас, а ухмылка исчезла с его лица.

– Вашу бабушку звали Эстер, и для вас она была самым важным человеком в жизни.

– Разумеется, ты мог подслушать это где угодно, – непринужденно бросил Хорас, внутренне напрягаясь.

Александр между тем продолжал:

– Эстер умерла где-то между Неаполем и Палермо, а вы так и не съездили проститься с ней, так и не показали ей свое творение. А еще вы опасаетесь, что она будет преследовать вас вечно.

– Достаточно! – Хорас поднялся из-за стола и взял мальчишку за ворот. – Да как ты смеешь?! Тебе-то какое дело, кто мои родственники?

– Хорас, хватит. Он не сделал ничего плохого, – вмешался Тео, пытаясь разнять их.

Хорас рыкнул, и капелька пота скатилась по его носу.

– Не сделал ничего плохого? Да он в душу ко мне залез! Он… – Директор цирка застыл, глядя на мальчишку по-новому – со страхом. Он никому не говорил о смерти бабушки, даже Чедвику. Хорас получил телеграмму из Неаполя, где говорилось о болезни бабушки,