Дао Блаженств - Александр Матяш

А: Что происходит с твоим чувством удовлетворения, Вероника? Можешь сказать, почему твое ощущение превосходства неистинно? Давай сделаем так: я напишу, а ты прочитаешь. Ну что – ты готова встретиться с правдой?

Д: Сейчас, когда будешь читать, Вероника, попробуй поймать свою первую реакцию. Потом ты можешь «перевернуть» тысячу раз.

А: Помнишь, как стоял вопрос?

В: Почему мне только кажется, что я умнее других?

А: Не просто умнее, а испытываешь превосходство. Умнее – это слишком рационально. Почему испытываемое тобой превосходство – тайное, которое, собственно, и служит главной подпиткой твоего эго и делает его недосягаемым для любой критики, и почему оно оказывается только «кажущимся»? Теперь переворачивай бумажку и читай ответ по инструкции Даши – не столько сам ответ, сколько свое ощущение от него. Итак?

В: «Потому что это ощущение достигается за счет обмана других людей». Это для меня как-то неожиданно.

А: Что значит «неожиданно»? Ты с этим не согласна?

В: Не то, что не согласна. Просто я ожидала чего-то другого.

А: Чего ты ожидала?

В: Какого-то разъединения… Что-то в этом роде.

А: Прости, а чем отличается «разъединение» от «обмана»?

Д: Обман – это нравственная вещь, а разъединение – абстрактная, рациональная, рассудочная. За обман отвечать нужно.

А: Обманываешь ты людей, Вероника, причем на каждом шагу.

В: Прикидываюсь такой мягкой…

А: Обманываешь и получаешь от этого наслаждение. Вот самая главная причина твоего самоутверждения.

Д: На самом деле не обманываешь. Люди же чувствуют, они не обманываются. Обманываешься только ты.

А: Ты недооцениваешь Веронику. Она хорошо, успешно действует, эффективно. Если бы было неэффективно, этот механизм давно бы потерпел крушение. Да, Вероника?

В: Я сейчас в свете сказанного вспоминаю о реакции людей. То, что я делаю, часто вызывает бессознательную агрессию. А я никак не могла понять, почему они агрессируют.

А: Вот она – тайна беззакония. Есть такие слова в Священном Писании.

В: Просто кажется, что закона нет, а на самом деле, не видно пружины, которая движет этим законом?

А: Да, тайна, именно тайна. Что с тобой происходит? Взгляни на это через нравственный разрез. Почувствуй это не просто как обман, а как нечистоту, которую ты в себя впускаешь, делая это в страшной тайне от всех остальных, и за счет этого получая нечистое наслаждение от собственного самоутверждения. Ты видишь всю надуманность этого наслаждения, всю его виртуальность? Чувствуешь свою оторванность от реальности, от других людей?

В: Я же будто и не хочу их обманывать – я просто не хочу причинять им боли. А на самом деле получается…

Д: На самом деле, ты себе не хочешь причинять боль.

В: И себе не хочу.

Д: Сначала себе, а потом уже людям, потому что если ты им сделаешь больно, то и тебе будет больно.

В: Ну да.

Д: Ты не хочешь с этой болью связываться.

А: А значит – привязана к комфорту, к отсутствию этой боли. И нежелание ее испытывать для тебя важнее, чем чистота духа. А раз важнее, то – разговор о свете закончен. Поэтому у тебя, когда мы коснулись этой темы, были такие абстрактные определения. Вы заметили, как у Вероники изменились интонации? И не смеется больше, и не прогибается…

В: Тут много такого, чего я о себе не знала. Вот ты говоришь, что я легко соглашаюсь, чтобы уйти от искренности, но мне кажется, что я могу провести людей и остаться неразоблаченной.

Д: Самое интересное, что никто, кроме тебя, не проигрывает от этого – вот чего ты не можешь понять.

В: Да.

Д: Что остальным? Ну, провела. Человек пошел дальше. Ты сама с этим осталась.

А: Так что видишь, Ульяна, ты ошибалась насчет Вероники. У нее проблема взаимодействия со смыслом, а значит – и со словами, оказалась погруженной гораздо глубже в бессознательное, чем у тебя. А для бесхитростной Ули здесь никакого откровения нет. Видите, как интересно: никакие интеллектуальные ухищрения не помогли.

У: Не знаю, когда я начинаю копать свое, мне тоже бывает несладко. Просто у Вероники нет, наверное, таких жизненных обстоятельств, которые показывали бы всю неправду так реально.

А: Обстоятельства такие есть у всех. Если их у человека нет, значит, он воплотился напрасно. Все сюда приходят какую-то свою карму исполнить. Ну, что, Вероника, ты можешь сказать о восприятии этих слов – изменилось ли оно с тех пор, как ты их впервые увидела?

В: Наверное, да.

А: Как изменилось, расскажи, пожалуйста.

В: Мне надо это как-то обдумать, прочувствовать… и менять ситуацию, естественно.

Д: Знаешь, что любопытно? Если ты начнешь сейчас это отслеживать, то для тебя откроются многие вещи, которых ты о себе не знала.

А: Знаешь, почему откроются, Вероника? Потому что наша психика представляет собой абсолютно целостное образование, в котором нет ни одного случайного или не связанного с другими компонента. Абсолютно целостное в своих проявлениях, но не внутри себя. Брахма пребывает во всем, но не все пребывает в Брахме. Я имею ввиду следующее: все твои проблемы, как и все твои симптомы, как и вообще всё – между собой тесно связаны и имеют единую точку сборки. Какую? Вот эту тайную нечистоту, которую ты в себя впустила, и все, что с ней связано. Это одна целостность. А другая целостность возникает вместо первой, когда ты эту нечистоту из себя изгоняешь и ставишь на ее место нечто чистое. И когда ты это делаешь, то также по разворачивающейся спирали вокруг этого центра все вокруг тебя начинает меняться, преобразовываться, включая твое собственное восприятие.

Таким образом, то, что сейчас было сказано, имеет отношение не только к 16-му стиху, но и к следующим трем стихам. По-другому, кстати, можно увидеть и пословицу «Маленькая ложь рождает большое недоверие». Мы привыкли воспринимать ее так: когда человек обманывает даже в мелочах, к нему возникает большое недоверие. А ведь можно увидеть по-другому: маленькая ложь внутри себя…

Д: …рождает большое недоверие к миру.

А: Да вообще ко всему, в том числе и к самому себе. И в этом смысле мы продолжаем оставаться созданиями индивидуальными. Мы думаем, что мы дуалистически разделяем внешний мир и собственное внутреннее содержание. На самом же деле мы дуалистически разделяем только самих себя внутри самих себя – этой самой ложью.

Глава III

Закон и формализм

17 Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.

18 Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.

А: В Апокалипсисе говорится, что все должно дойти до предела, и сатана должен окончательно восторжествовать на земле целиком и полностью, прежде чем нынешнее мироустройство будет упразднено и преодолено. Победа зла в соответствии с этим предсказанием должна быть абсолютной, всеобщей, тотальной и безоговорочной. Мне пришла мысль о том, что такое эсхатологическое видение развития мира – его конца, его возрождения – берет свое начало из земной жизни Иисуса, который, будучи воплощенной истиной, ходил, учил, наставлял и побеждал в спорах фарисеев-книжников, но тем не менее был схвачен и, несмотря на всю свою праведность, казнен. Это ли не абсолютное торжество зла? И только когда зло восторжествовало, только после этого произошло Его Воскресение, с которого начала свой отсчет христианская эпоха.

И вот какая мысль меня поразила – я подумал: а если бы Христа не схватили и не распяли? Если бы Он дожил до преклонных лет, как, например, Будда или Зороастра? Мысль, казалось бы, лишенная смысла, потому что Евангелие постоянно подчеркивает неслучайность всего произошедшего. И все же: как бы тогда развивалась судьба этого мира? Как бы тогда выглядело Откровение Апокалипсиса? Загадочная книга, откровенно говоря. Одна из предполагаемых датировок ее создания – 69 год н. э… Считается, что в конце жизни, уже в очень преклонном возрасте, Иоанн Богослов был сослан на остров Патмос, и там, на этом крохотном островке, посреди безбрежного моря, ему и явились эти откровения, этот мистический опыт.

Я не случайно вспомнил об этих откровениях, так как они имеют самое непосредственное отношение к разбираемым нами 17-му и 18-му стихам. Чуть позднее мы это увидим.

Интересно, что в ветхозаветных пророчествах о пришествии Христа, как правило, указываются самые мрачные моменты Его крестного пути: будет распят, одежда будет поделена между его палачами и т. д. Понятно, почему Он говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон…» Его оппонентами были книжники и фарисеи, которые постоянно пытались упрекнуть Его в том, что Он нарушает букву Ветхого Завета. К сожалению, этот дух фарисейства не чужд и нынешнему православию. Но сейчас речь об иудейских законниках.

Д: Как же они не устрашились? Они же действительно казнили Божьего сына. До какой же степени там все…