Германское подполье в 1942—1944 годах - Аллен Даллес

нашли написанный Штельцером обвинительный акт в их адрес. Его сняли с должности и арестовали по обвинению в измене, однако потом выпустили без суда. К 1935 году Штельцер стал активным членом экуменического движения и близким другом Мольтке, с которым он познакомился раньше, когда тот посещал лекции Volkshochschule в Рендсбурге. Мольтке ввел его в кружок Крейзау.

Когда началась война, Штельцер вернулся в армию, вошел в контакт с Канарисом и был отправлен в Норвегию в качестве начальника армейского транспорта. Он установил связь с норвежским Сопротивлением и часто прямо с совещаний у немецкого военного губернатора генерала Фалькенхорста отправлялся на встречи с норвежскими подпольщиками. Он внес существенный вклад в то, чтобы защитить выдающегося норвежского героя епископа Бергграва. Когда я искал в Берлине тех немцев, чьи советы могли быть полезны военной администрации союзников, я получил письменное поручительство от епископа Бергграва, подтверждающее, что он и другие участники норвежского подполья обязаны своими жизнями Теодору Штельцеру.

Штельцер вернулся из Норвегии в Берлин через десять дней после 20 июля и был арестован в аэропорту Темпельхоф. Его имя нашлось в предложенном Гёрделером списке членов коалиционного правительства. В январе 1945 года Фрейслер судил его вместе с Мольтке и другими членами кружка Крейзау. К счастью, два норвежца, с которыми он подружился и которым удалось ускользнуть от гестапо в Швецию, узнали, что Штельцера скоро должны казнить. В поисках выхода на нацистскую верхушку они нашли в Стокгольме врача-финна, лечившего Гиммлера. Доктор отправил немку-секретаршу к своему именитому пациенту. По пути из Берлина в штаб-квартиру СС в Пренцлау ее машина попала под бомбежку союзников, однако, в конце концов, ей удалось доставить записку накануне того дня, когда Штельцера должны были повесить. В то время Гиммлер разрабатывал свой план бегства с тонущего нацистского корабля. «Одним больше, одним меньше — теперь это не имеет значения», — заметил он в тот день, когда отменил казнь Штельцера. Но это вовсе не означало, что Штельцеру больше ничего не угрожало. В те последние дни гестапо с лихорадочной поспешностью ликвидировало всех живых участников покушения 20 июля. Штельцер вспоминал, что 22 апреля он и восемь других приговоренных к смерти сидели в бомбоубежище в Берлине. Русские были на подступах к городу. Семерых из восьми человек увели и расстреляли на железнодорожном вокзале Лертер, где нацисты устраивали массовые казни.

Штельцер, несомненно, является одним из самых выдающихся участников антинацистского подполья среди тех немногих, кому удалось выжить, и единственным, кто в послевоенной Германии занял место, предназначавшееся ему подпольщиками. Он стал административным главой земли Шлезвиг-Гольштейн — пост, который он занял при британской военной администрации.

Лишь несколько человек из кружка Крейзау принимали непосредственное участие в заговорах с целью убийства Гитлера. Большая часть его членов была изначально против убийства и государственного переворота. Они чувствовали, что вирус нацизма глубоко проник в политическое устройство Германии, и одного устранения его лидеров будет недостаточно. Кроме того, они опасались, что миф об «ударе в спину» может однажды стать основой для возрождения нацизма. Это особенно пугало их в первые годы войны, когда поражение Германии еще не было столь очевидным для немецкого народа. Но когда бомбардировки союзников начали разрушать Германию, тактика убийства стала завоевывать все больше и больше сторонников, и к 20 июля 1944 года почти каждый из членов кружка понял, что, если не уничтожить Гитлера, будет уничтожена Германия.

Кружок Крейзау соглашался с предпосылкой, что Германия проиграет войну и что после поражения и исчезновения национал-социализма страна окажется в состоянии политического и духовного вакуума. Главной своей задачей его члены считали заполнение этого вакуума, разработку политической, интеллектуальной и духовной основы постнацистской Германии. Они собрали у себя экспертов в разных сферах управления, профсоюзных деятелей и священнослужителей и, чтобы защититься от гестапо, делали вид, что разрабатывают меры гражданской обороны на случай проникновения врага на территорию страны. Это шло в общем русле с обязанностями некоторых сотрудников абвера, являвшихся членами кружка Крейзау, и давало им возможность получать доступ к ценным статистическим материалам правительства.

Помимо этого прикрытия и того, которое обеспечивали абвер и министерство иностранных дел, одним из друзей Мольтке был берлинский адвокат Эдуард Ватьен, чьи контакты со мной в Швейцарии будут описаны позже. У Ватьена имелись определенные связи в гестапо, и он часто имел возможность предупреждать кружок Крейзау, когда действия кого-то из членов кружка вызывали подозрения у нацистской полиции.

Программа, подготовленная кружком Крейзау для Германии и изложенная в ряде сохранившихся документов, даже сегодня представляет не только академический интерес. Этот интерес проистекает не из чувства уважения к жертвам, принесенным многими из ее авторов, и не из того факта, что заговор Бека — Гёрделера в значительной степени был вдохновлен ее идеями. Программа кружка Крейзау указывала путь, которым, по мнению этих немецких антинацистов, Германия могла избавиться от тоталитарного империализма и спастись от хаоса. И еще эта программа является примером того, что правые и левые могут достичь компромисса и какой результат можно получить, если они это сделают.

Несмотря на социальные расхождения, общим знаменателем для группы Мольтке была вера в христианскую этику, которую разделяли его члены. В христианстве они находили ответ на отчаянную потребность в этических ценностях, способных указать людям путь в такие катастрофические времена. В этих ценностях, как считали члены кружка, заключена сила, которая может поддержать людей в их сопротивлении тоталитарным требованиям государства, о чем так смело заявил Петер Йорк судье Фрейслеру.

Христианство кружка Крейзау не было догматическим или сектантским. Они просто признавали, что в своем поведении человек западной цивилизации должен руководствоваться Нагорной проповедью. Их настойчивое следование духу, а не букве христианства подтверждается письменными трудами группы с силой и простотой, которые в последнее время нечасто встретишь в проявлениях веры. Вероятно, нелишним будет сказать, что христианское возрождение было доминирующей силой в рядах политической оппозиции Гитлеру, видевшей в нем ни больше ни меньше как Антихриста.

Члены кружка считали, что христианскую этику можно соединить с экономической системой, которая будет способствовать процветанию и искоренять антидемократические силы в жизни германской нации. Для этого они считали необходимым, чтобы природные богатства нации служили всему народу, а влияние и ответственность профсоюзных организаций усиливались. Говоря коротко, экономическая и политическая программа, разработанная кружком Крейзау до мельчайших подробностей, представляла собой христианский социализм.

Этот христианский социализм предполагал национализацию тяжелой промышленности, банков и страховых компаний и предоставление профсоюзам равного участия в управлении промышленностью, даже в том случае, если предприятие остается частной собственностью. Кроме того, профсоюзы должны иметь равное представительство в экономическом совете, который будет управлять